может обернуться для армии ловушкой? Сардукарам достаточно выбросить нам в тыл три отряда из одного из этих фортов, чтобы отрезать нас от Тлателоко. Кроме Тлателоко, поблизости нет городов, за стенами которых мы можем принять бой с надеждой на успех.
— План компании разработан отцом по данным нашей разведки, — ответил Куаутемок — Они гласят, что в пограничных фортах сардукаров сейчас слишком мало войск, их хватит лишь на оборону границы, выйти в поле они не могут.
— Но я вижу на карте железную дорогу, по которой сардукары смогут подвезти запас и подкрепление. В любом случае необходимо создать четвертую армию в тылу первых трех, чтобы она могла — если сардукары прорвутся — задержать их и дать возможность нам отступить в Тлателоко.
Принц задумчиво потер подбородок.
— Может быть, если бы я командовал компанией, я сделал бы как ты говоришь, но командует мой отец.
— Можно послать ему письмо с предупреждением, — настаивал Ратмир.
— Письмо не произведет на него впечатления. Я знаю отца, он очень упрям.
— Тогда остается ждать и молиться, чтобы мои опасения не сбылись.
На следующий день разведчики подтвердили: к ирокезам подошла значительная помощь. И Куаутемок, действительно, отправил к императору скорохода. Просьбу о подкреплении принц сопроводил кратким изложением слов Ратмира. (Сам Ратмир в письме, естественно, не упоминался). Тем временем армия обустраивала укрепленный лагерь. Шла подготовка к возможной контратаке.
4
Вечером, на четвертый день стоянки в лагере, к шатру принца прибежал командир одной из застав, охранявших укрепление. Он сообщил удивительную новость: к нему только что явился никто иной как сам вождь могавков Атог с белым флагом, в сопровождении нескольких воинов; все они были верхом на лошадях.
Принц велел командиру заставы проводить парламентеров в свой шатер, а одновременно — созвать всех начальников армии. Приказы эти он отдал спокойным голосом, не изменившись в лице. Ратмир делал над собой усилие, чтобы не засыпать принца вопросами. Хотя вопросы буквально жгли ему язык.
Через четверть часа, когда все были в сборе, вошел Атог. Вождь могавков (следовательно, противник) оказался огромного роста: настоящий великан. Он был в коричневой рубахе с бахромой и таких же брюках. Голову украшал убор из птичьих перьев. На поясе — патронташ, томагавк и револьвер, за спиной — винтовка. Разбитые «высокие мокасины» (что-то вроде легких сапог для промысла и рыбалки) дополняли наряд. Вся одежда была чрезвычайно грязной, по сравнению с Куаутемоком и его товарищами он выглядел бандитом и оборванцем, но на усталом запыленном лице с черными умными глазами можно было прочесть обычную для ирокезов гордую уверенность.
Войдя, Атог поднял в приветствии руку. Принц, ответив тем же, предложил ему сесть па циновки. Атог уселся. Не спеша заговорил.
— В черный час произошло наше знакомство, принц Куаутемок, и я очень жалею, что привез тебе черные вести, — начал он. — Пять дней назад войска сардукаров вторглись в пределы Анауака и заняли большую дорогу, отрезав армию императора от города Тлателоко.
Говорящего слушали молча. А могавк, вынув из кармана на поясе свинцовую палочку, провел на карте несколько стрел, исходящих из сардукарских фортов, — так же, как показывал Ратмир. Стрелы сошлись в одной точке: у небольшого селения. Дорога отступления для императорской армии была перерезана.
— Узнав о том и рассчитывая, что сардукары, выслав войско в поле, ослабили гарнизоны фортов, император приказал командующему второй армией напасть на сардукарские форты, дабы пробить другую дорогу. Своими войсками он прикрывал наступление второй армии от нас и отказался от переговоров со мною о совместных действиях против сардукаров, — продолжал Атог. — Но у сардукаров появилось новое оружие: пулемет. Он заменяет собою сотню винтовок. Ваша вторая армия, атаковав форты, защищенные пулеметами, понесла огромные потери. Она отступила. Не сумела пробить новую дорогу. Узнав об этом, я оттолкнул от себя воспоминания о старых обидах и отправил императору повторное предложение о совместных действиях. Но он согласился лишь подписать перемирие. И двинул свою армию на прорыв. Я вижу: прорыв невозможен. И я, не жалея лошадей, поскакал к тебе, принц. Немедленно отступай, дабы не попасть в кольцо к сардукарам, как две первые армии!
Ратмир следил за лицами людей, слушавших сообщение вождя могавков. Удивление, недоверие, боль и тревога за будущее отражались на лицах всех военачальников — кроме Куаутемока. Принц опять был невозмутим. Он не имел права выказать свои чувства, на нем лежит ответственность за все жизни и судьбы — может быть, за жизнь и судьбу всего народа империи Анауак. Только в одном движении он выказал свои эмоции. Он пошевелился, медленно выпрямился на циновке, как бы просыпаясь от кошмарного сна.
— Почему отец не передал мне этого сам, Атог? — спросил он.
— Наверное, пытался. Но сам видишь, сардукары отрезали сообщение. Люди моего народа тоже часто нападают на ваших гонцов и обозы. Они могли убить скорохода, не сообщив мне.
— Значит, отступать мы можем лишь по горной дороге.
— И как можно скорее, — произнес Атог вставая. — Я спешу к моим воинам, которые стараются оттянуть сардукаров на себя. И уношу в душе надежду: империя ацтеков поймет, наконец, что главный ее враг — сардукары, как и главный наш враг, победить мы сможем лишь объединенными силами. Великим днем станет тот день, когда вожди Пяти Племен сойдутся за стол переговоров с императором ацтеков. От этого каждый из нас сделается сильнее.
Окончив свою речь, глава могавков выбежал из шатра; через несколько секунд послышался цокот лошадиных копыт. Конь сразу взял с места в карьер. Принц оставался спокоен. Но приказы, которые он начал отдавать один за другим, были неотложными и срочными. Немедленно, как можно скорее поднять лагерь: у людей теперь будет много работы, и они отвлекутся от черных мыслей. Затем надлежит сделать следующее… А затем… А затем… Военачальники разошлись. В шатре с принцем остались только Ратмир да Камок. Принц провел ладонями по лицу, и Ратмир увидел, насколько гнетут его вести, принесенные Атогом.
— Я боюсь, — как бы отвечая на мысли друга, произнес принц. — Боюсь той ответственности, которая может пасть на меня в случае гибели отца. Мне придется не только наблюдать гибель моего народа, но и управлять им в это страшное время.
— Я понимаю тебя, — ответил Ратмир. — Но, будучи императорским сыном, ты самой природой обязан встать во главе своего народа и вести его… только не к гибели, а к спасению. На этом пути ты не одинок, тебя поддержат вожди Пяти Племен и их друзья из Танора. — При слове «Танор» принц заметно вздрогнул. Ратмир повторил: — Да, друзья из Танора.
