знал, что ты придёшь! — подумал старик. — У тебя совсем иной путь. Ты, возможно, даже знаешь.
И они поплыли или полетели (как назвать тот способ перемещения, который доступен существам из света, в которые превратились стражи?)
— Куда вы? — собиралась спросить Хранительница, но в это время к ней в объятья (тоже условно, потому что множество отростков на теле существа из света трудно назвать руками), бросилась кицунэ с девятью хвостами. Совершенно реальное коричнево-рыжее создание, похожее на лисичку.
Хранительница радостно подхватила кицунэ «на руки» и тут же начала чесать ту за ухом.
— Ну что, ключники, все готовы? Нам пора в путь! — громко подумала она.
Преодоление порога
Бабуля со старичком, а это был Уильям Норланд, Королевский Чародей Норландии, удалялись всё дальше от стены, где собрались Стражи. С Уильямом Бабуля впервые встретилась в самый драматичный период чародейской жизни, во время его путешествия к эльфам для лечения, чтобы те извлекли из его живота яйца лаббока. (Кто такой лаббок, лучше не спрашивайте, это страшное существо!) Ментальные собеседники мило вспоминали свои встречи в стране эльфов. Бабуля попала туда во время третьего Перехода.
— Я всё помню, Хоуп, — отвечал Уильям на неоднократно задаваемый вопрос Бабули: «А помнишь?» И сам вспоминал какую-нибудь совместно пережитую историю.
— Надо же, ты не забыл, как меня звали когда-то, — заметила старушка. — Сейчас — то меня только «бабулей» и называют. Я уже привыкла. Это же правда. Посмотрим, что они скажут потом…
Оба громко (мысленно, конечно) рассмеялись. Уильям объяснил Бабуле, что ей предстоит миссия, от выполнения которой зависит, смогут ли Стражи без потерь вернуться в Предел. Ей нужно преодолеть Порог.
— Но почему мы удаляемся в противоположную сторону, если остальные Стражи остаются здесь? — спросила Бабуля.
— Скоро поймёшь, — ответил старик. — Ты ещё не разучилась вскрывать замки? Помнится, у тебя это отлично получалось.
Тем временем Рыжая Хранительница, обратилась к своим последователям:
— Стражи, что вы видите?
Нестройный хор мыслей был ей ответом.
Казалось, из этих параллельных потоков информации было невозможно что-либо понять, но для Хранительницы Ключей, закалённой дискуссиями по вечерам в Главном Зале, разобрать каждую мысль не представляло большого труда.
Она внимательнее присмотрелась к тому, что видела сама — гладкой стене кирпичной кладки, в которой не было ни малейшей щелочки, не то, что прохода.
— Теперь задача усложняется: нам нужно найти в том, что мы видим, общий элемент.
Стражи не разделяли ее энтузиазма — видели они в большинстве своем совершенно разные вещи, без всякого намека на сходство.
Мозговой штурм дался команде мягко говоря нелегко, но в конце концов все стражи одновременно увидели перед проявившейся окончательно стеной одни и те же очертания — массивной фигуры, облаченной в мантию, с жезлом в руке.
За спиной незнакомца можно было разглядеть огромную железную дверь, а на его груди висела массивная цепь, в центре которой поблескивал небольшой серебряный ключ… Рядом с незнакомцем стояли Бабуля с чародеем.
— Но как? Они же ушли в ту сторону… Мы же все только что их видели совсем в другом месте… — растерянно подумал Енот, но все «услышали» его мысль и точно так же удивились.
— Они прошли Порог, — объяснила Хранительница. — Лист Мёбиуса, знаешь что это такое?
Ситуация усложняется
Да, это пространство— как топологический объект— представляло собой «ленту Мёбиуса». Отсюда и наблюдаемый эффект приближения при удалении.
Вспомним: все Стражи представляли собой существа из света — некие световые сгустки, имеющие характерные индивидуальные особенности, позволяющие различать их друг от друга. Общались они в этом мире исключительно телепатически.
Бабуля с чародеем Уильямом тоже выглядели аналогично. Только кицунэ, разгуливающая среди светящихся Стражей, грациозно размахивая своими девятью хвостами, не излучала свет. И фигура с ключом возле огромной двери в стене представлялась материальным объектом. Она оказалась огромным манекеном.
Когда Бабуля и Чародей повернулись к манекену, тот с характерным хлопком вспыхнул и рассыпался на мелкие частицы. Ключ упал, оказавшись погребённым под внушительной горой пепла.
Стражи бросились искать пропажу. Они буквально перебрали всю кучу, ключ так и не нашёлся. Но, пока они ковырялись в пепле, все постепенно обрели свои привычные обличья: Енот, Папахорь, Ловелас, Шоггот, все ведьмы и лаборанты. Даже Матильда материализовалась. (О, не спрашивайте, кто это такая. На самом деле это оружие в лапах Енота. По некоторым признакам — разумное).
Теперь все выглядели немного иначе, чем прежде, однако, вполне узнаваемо.
Бабуля тоже приняла человеческий вид. Странно, хотя её волосы остались совершенно седыми, казалось, что старушка изрядно помолодела: в глазах блеск, морщины куда-то исчезли, осанка выпрямилась. Чародей тоже оказался не таким старым господином, каким представлялся раньше. Но Стражам было некогда анализировать метаморфозы: все искали ключ.
Уильям вручил Бабуле какие-то железки и слегка подтолкнул её к двери.
— Ну, Хоуп, твой выход! — сказал он.
Стражи столпились вокруг двери, наблюдая за работой «взломщицы».
Недолго поковырявшись в замке, она, торжествующе улыбаясь, распахнула дверь. Все толпой ринулись в проём, который быстро расширялся…
За стеной оказалось то, чего никто не ожидал — абсолютная, гнетущая пустота.
Ее видели все одновременно, а вот найти в ней хоть какие-то очертания не получалось.
Даже стена с дверью растворилась, будто ее никогда тут и не было.
В «никогде» терялись ощущения пространства и времени, и казалось, что ничего никогда и не существовало. Воспоминания начали расплываться, как и всё то, что когда-то ощущалось ценным и важным.
Кто-то вспомнил свою личную карманную бездну. Кто-то смутно опознал место своего давнего кошмара.
Кто-то…
— Соберитесь, стражи! — голос Хранительницы отдавался странным потусторонним эхо, и был едва слышен, словно пытался пробиться откуда-то издалека. — Нам нельзя потеряться!
— Но что делать? — не до конца ясно было, кто это сказал, голос говорившего был лишён всяких красок интонаций, кроме лёгкого оттенка вопроса.
— Вам нужно…
Крах всех надежд
Пустота поглотила всех Стражей, разбросав их в огромном пространстве. Каждый почувствовал себя катастрофически одиноким и совершенно беспомощным.
… Хранительница упустила момент, когда она перестала видеть кого-либо ещё.
Она знала одно — она допустила критическую ошибку.
То, что, как она надеялась, должно было помочь не потеряться в бездне — не только не помогло, но сделало хуже.
Чем отчаяннее ты цепляешься за что-то, тем острее ощущаешь потерянность, когда лишаешься точки опоры.
Она пробовала кричать, но даже сама не слышала звука собственного голоса.
Да и что можно было кричать?
Она уже и
