— Но ты не горюй. Испытания не даются сложнее, чем ты можешь выдержать. Всё, что с тобой происходит — это ловушка Силы, и ты в неё попался. Зато, если пройдёшь их, станешь крутым магом-сновидящим!
— Да не хочу я становиться магом! Хочу обратно спокойную жизнь, как раньше. Без всякого такого, — взмолился я. — Не искал я никакую силу, как сделать, чтобы она от меня отстала?
Колян рассмеялся, потянулся, как кот, хрустнув костями, и произнёс:
— Ладно, забей на Силу, это я образно. — Оценивающий взгляд раскосых глаз. — Допустим, всё так, как ты говоришь. Тогда так просто от тебя не отвяжутся. Не для того вся эта каша заваривалась. Теперь тебе придется научиться осознаваться. Тем более, если смерть твоей мачехи действительно со всем этим связана, может оказаться, что ты втянут во что-то очень серьезное. Я расскажу тебе некоторые техники, — он покосился на меня, — нет, лучше пришлю в ВК, а то всё забудешь и перепутаешь. У тебя и так глаза в кучу уже.
— Это потому что спал мало. Так ты мне веришь или нет?
— Это не имеет значения. Техники дам рабочие. Попробуешь — расскажешь. От этого и начнём плясать.
Он поднялся, чтобы уйти.
— Погоди! — я вцепился в худую руку мёртвой хваткой. — Хотя бы несколько советов сейчас! Я же с ума сойду, пока дождусь сообщений.
Он усмехнулся и сел обратно.
— А теперь ты мне не веришь. Думаешь, сейчас я выйду, добавлю тебя в чёрный список, и мы больше не увидимся?
Я почувствовал, как начинают гореть щёки.
— Вовсе нет. Просто мне нужны хоть какие-то ответы прямо сейчас. Что это за сны?
Колян улыбнулся:
— Сон — это всегда отдельная реальность. У всех. Просто мы обычно играем внутри своего пузыря восприятия. Твой маленький тесный и безопасный мирок — отдельный уголок в общем пространстве сновидения. Так называемое внутреннее сновидение. А вот когда мы выходим за пределы этого пузыря восприятия — там целый мир, загадочный, непредсказуемый и опасный. Это внешнее сновидение. Но ещё бывает, что существа из того мира заходят к нам в гости. Как у тебя сейчас.
Глаза Коляна сузились. Он смотрел перед собой, будто прямо сейчас видел каких-то странных существ.
— Понятно, — я кивнул. — А что мне теперь делать?
— Хм. Тебе нужно научиться во сне двум вещам: осознаваться и сражаться.
— С ними драться? Да у них когти, огонь изо рта! И вообще! — я возмутился слишком громко, и на нас оглянулись йогские девчонки, собравшиеся за соседним столиком.
— Послушай меня, — мягко ответил Колян. — Хоть ты и полный нуб, но это твоё пространство. Ты в нём заведомо сильнее. Научись использовать это.
Он посмотрел на меня и снова сощурился.
Я снова кивнул.
— Хорошо. Первая задача тебе — осознаться сегодня ночью, если они придут. Ребята необычно выглядят, и это облегчает дело. Ты должен сделать себе установку — если ты видишь двух чуваков с разноцветными глазами — это сон. Ясно? Это твой якорь.
— Угу.
— Так, второе. Ты гамаешь?
— Ну, в «Линейку»…
— За мага? — Колян сощурился.
— В «Скайрим» за мага.
— Хорошо. Погамай сегодня на ночь хорошенько. Навыпускай столько фаерболов из рук, чтобы они аж перед глазами стояли. Во сне попробуй сделать то же самое. Просто сделай как в игре, выпусти в них фаерболы. Должно получиться, на рефлексе.
— Угу, попробую.
— И третье. Не подпускай их близко. Если что, закидывай фаерболами и сразу просыпайся. Ты уже умеешь.
— Умею? Да как? Я же ничего не знаю! — возмутился я.
— Как сегодня: дёргай ногой, пока физическое тело не отзовётся. Тогда проснёшься. Ну, в общем, пока всё.
— Погоди, а кто это такие, эти ребята?
— А я почём знаю. — Колян пожал плечами. — Вот и спроси у них. Может, ответят.
— Ну, как же… — протянул я. — А что посоветуешь почитать, чтобы быть в теме?
— Хм. Кастанеду. Карлоса. Вон там, внизу, вся серия есть. Перевод от «Софии» очень хорош. Но не грузи слишком голову, а то про первые три задачи забудешь. Вообще, пока лучше на них и сосредоточься. — Колян встал. — Ладно. Бывай.
Я махнул ему на прощание рукой, и эзотерик ушёл, оставив меня наедине с пустой тарелкой из-под конфет.
На втором этаже обнаружилось много книжек Кастанеды. Это же и за месяц не перечитать! Я на всякий случай сфоткал выходные данные первой книги «Учение дона Хуана», чтобы потом скачать. Кто в наше время таскает с собой бумажные?
На часах было уже два, и я поспешил на выход. По дороге снова пришлось зайти в «Макдональдс». Я хрустел в метро картошкой фри и думал о фриках. И повторял про себя, как заклинание: «Фрики с оранжевыми и фиолетовыми глазами — это сон. Фрики с оранжевыми и фиолетовыми глазами — это сон».
Отец долго не открывал, хотя при созвоне сказал, что будет дома. Я полез было в карман за мобильным, но тут замок звякнул.
— Здравствуй, Андрей. Я с утра созванивался, договорился обо всем. После обеда прилёг вот, задремал: ночью спал скверно.
Я чуть было не спросил, не снились ли ему ребята со светящимися глазами, но вовремя сдержался. Не оценит. Да и хватит с него.
Мы снова прошли на кухню.
— Как тебе помочь в организации похорон? — спросил я, плюхнувшись на диван.
— Похорон — никак. Я всё агентству поручил. Завтра утром в девять у морга встречаемся. Вот адрес, — он подвинул ко мне визитку частной клиники. — Оттуда машинами поедем на Черкизовское кладбище.
Посёлок Черкизово, ближнее Подмосковье, там, где бабушка Вера и дед Степан жили. Значит, отец собрался похоронить эту стерву на нашем семейном кладбище? И сам, наверное, туда собирается? А мамина могила так и останется одинокой в Москве. Хотя почему одинокой? Рядом с бабушкой. Я подавил возмущение, спрятал визитку в задний карман джинсов и вопросительно посмотрел на отца.
— А ты мне был нужен вот зачем: поедем сейчас к нотариусу, завещание напишу. На тебя всё оформим — ты теперь единственный наследник. А я уже стар, кто знает, что может случиться.
Ага, а до этого всё, значит, на Лидуню было оформлено! Я стиснул зубы и выдохнул через нос, чтобы не сказать ничего этакого. Но отец понял мою гримасу по-своему.
— Это кажется, что я ещё ничего, протяну какое-то время. А на самом деле я уже далеко не молод. Надо подумать о том, кому передать бизнес. Я так решил. И не вздумай спорить!
— Как скажешь.
Отец кивнул и, заложив руки за спину, прошёлся от стола к окну и обратно. Хочет что-то ещё сказать, но сомневается. Старая привычка. Я ждал.
— И ещё. Я должен тебе рассказать. Вчера хотел, но ты и так смотрел на меня, как на сумасшедшего. — Отец сел напротив и уставился на меня выцветшими серыми глазами. — Сейчас будет ещё хуже, но рассказать я должен.
