свалить хотел. Ты его знаешь? Какой-то работяга из фабричных.
Чтоб ты сдох, уродец. Чего ты ко мне прикопался?
Дурдом оглянулся на меня. Голова большая, как я уже говорил. Глаза тоже крупные. Раньше мне показалось, что у него рассеянный взгляд.
А оказалось, что не так. Взгляд немигающий, как у змеи. Холодный и безучастный. Очень опасный.
В итоге, можно сделать выводы. Человек привык вести себя неадекватно. И делает это намеренно. Чтобы сбить окружающих с толку.
Такая у него тактика. Очень чревато для окружающих. А для таких залетных, как я, и вовсе кошмар.
— Ты кто такой? — скрипуче спросил Дурдом. Глаза внимательно сканировали меня. — Что хотел сказать?
Что осталось делать? Только дурачка валять. Я изобразил смущение.
— Мне сказали, к вам обращаться. Из Выборга два автобуса едут. С финнами. Меня отправил какой-то мужик. Срочно. Он из этих, которые на мотоциклах ездят. У него времени нет позвонить. Просил встретить их. На подъездах к городу.
Глава зеленогорских молчал. Гипнотизировал меня серыми глазами.
А вот парень рядом с Дурдомом встрепенулся. Тоже высокий и сильный, в кожаной куртке с меховым воротником. Глаза синие и стремительные. На лице трехдневная щетина.
— Это же от Домкрата. Он уже давно говорил, что турмалаи приедут. Вот и упустили. Хорошо, что мужик пришел. Слышишь, Дурдом?
Ого, кажись, я попал в цель. Хотя стрелял наугад. Отлично. Надо продолжать дальше.
Вот только Дурдом меня не обрадовал. Все также сидел на месте. Слегка покачивал туловищем. Влево-вправо.
Чего это он задумал? Какого хера молчит? Как будто язык проглотил. Или это психология? Давление, чтобы я развязал язык.
— Когда они будут? — спросил парень с щетиной. — Завтра? Давай другие сведения, мужик. Номера, даты, время. Что ты тянешь кота за яйца?
Так, придется импровизировать. Главное, свалить отсюда. Подобру-поздорову. Хотя, много подробностей тоже давать нельзя. Чтобы не завалиться на мелочах.
— Он мало что сказал, — я пожал плечами. — Я просто ехал в город. Он как раз сигареты стрельнул. И попросил подкинуть известие. Для Дурдома. А я что? Вот, заехал. Он говорил, потом позвонит еще. Скажет, что к чему.
Парень с щетиной опять распереживался.
— Надо самим позвонить. Слышь, Дурдом? А то уйдет товар. Турмалаи уедут. Скинут где-нибудь в Ленинграде. Мимо нас уплывет. Каким-то залетным утюжникам.
Дурдом молчал. Тогда подключился Косой.
— В Ленинграде мы можем принять. Только дайте работать. Я же говорю, быстро все надо провернуть.
Сподвижник Дурдома сопротивлялся. Он хотел поймать финнов на трассе. Хотел ехать туда сейчас же. Чтобы не упустить.
— В Ленинграде груз подорожает вдвое, — утверждал он. С пеной у рта. — Лучше взять здесь. В наших краях.
Косой с ним спорил. Про меня забыли.
Ну и отлично. Я кивнул. Петруха давно уже убрал от меня руку. Отпустил. Поэтому я бочком-бочком пополз в сторону.
И тут Дурдом шевельнулся. Впервые. Указал на меня.
— Ну-ка, держите его. Он крыса подосланная. От ментов, скорее всего.
Все уставились на меня. А Петруха схватил за руку. Я замер на месте.
— Это какая-то ошибка. Я даже не…
Дурдом указал на меня пальцем. Как прокурор на суде. И добил окончательно:
— Домкрат не курит. Я это точно знаю. У него астма. Так что это животное все придумало. И про турмалаев тоже. Домкрат не стал бы посылать гонца. Непроверенного. Не такой уж он дурак.
Вот дерьмище. Я попал по самые уши. Если не по макушку. Сзади кто-то толкнул меня. В спину.
Я обернулся. Рядом стоял Бульдозер.
— Эй, Косой, — прогудел он. — Я узнал его. Это же тот работяга, что у нас во дворе лазил. Я его по куртке вспомнил. «ПМК Предпортовая». И вправду, крыса.
Косой вскочил. Впился в меня взглядом.
— Эге, кажись я его знаю! — протяжно пропел он. — Где я тебя видел?
Я понял, что пропал.
— Дайте его сюда, — проскрипел Дурдом. — Я хочу с ним поговорить.
Так не пойдет. Очень плохо. Очень. Нельзя стоять столбом. Надо двигаться. Иначе совсем пропаду.
Поднял правую ногу. Опустил с размаху. Долбанул каблуком по ступне Петрухи. Тот взвыл от боли.
Я вывернулся из его рук. Замечательная куртка «ПМК Предпортовая» осталась в руке у захватчика.
— Ты куда? — взревел Косой. Рванул ко мне через стол. Опрокинул его. — Держите сученыша!
На меня все бросились. Но народу много. Я воспользовался тем, что все сидели. И Косой опрокинул стол. На всех остальных.
Шум, крики, неразбериха. Все мешали друг другу. Сбоку меня схватил Бульдозер. Я толкнул его на Дурдома.
На мгновение освободился. И тут же метнулся ко входу. По пути сбил официантку. Та с грохотом уронила поднос.
— Что случилось? — заорал кто-то у стойки. — Откуда бардак?
Гам, крики, возня.
Я подскочил к двери. Рванул на себя. Открыл.
Вырвался на улицу. На замечательный снежный воздух. Сбежал по ступенькам.
Позади, в «Кубрике» раздался грохот ног.
— Живьем шкуру сдеру! — заорал кто-то.
Эге, а парни Дурдома явно разозлились. Лучше не попадаться им под руку. Чтобы не мозолить глаза и запутать противников, я побежал в сторону. За здание кафешки.
Расчет на то, что они выскочат. И не увидят меня. На минутку потеряются. Вернее, всего на пару секунд.
Но мне и этого достаточно. Чтобы уйти подальше.
Только успел добраться до боковой стены, как сбоку хлопнула входная дверь. Грохот ног раздался на крыльце. И прекратились.
— Где эта падла? — спросил Петруха. — Куда он делся?
Я тем временем бежал дальше. Вдоль кафешки. Мимо освещенных окон. По узкой дорожке рядом со стеной.
За «Кубриком» навалены сугробы. Небольшие, по колено. И растут кусты. Сейчас голые, без листьев. И колючие.
Я на ходу искал просвет. Чтобы шмыгнуть в них.
— Вон он! — заорал кто-то. — За угол свернул!
Вот дьявольщина. Сзади снова раздался топот ног. Я без раздумий ломанулся в кусты.
Выскочил на дорожку. Перебежал через нее. Нырнул в проход между домами.
— Где он? — снова заорал Петруха. Кусты трещали. — На лоскуты порву!
Я прибавил ходу. Одновременно осмотрелся. Так, вон знакомые места.
Это как раз тот переулок. Параллельный тому, которым я вышел сюда. Только другой. Между двумя улицами.
Если я добегу до улицы впереди, то окажусь рядом с таксистом. Только с другой стороны.
— Он на Варламова побежал! — снова заорал кто-то. Тот же голос, что обнаружил меня раньше. Вот же тварь, какой глазастый. — По проулку.
Пока я бежал, подумал, что таксист мог уехать. Чуть не споткнулся от этой мысли. Еле удержался на ногах.
Но потом решил, что все равно шансы есть. Ладно, не впервой. Спрячусь. Если понадобится, нырну под лед.
Вскоре я выскочил на другую улицу. Осмотрелся, хрипя от бега. Хвала небесам!
Вон он, горящий фонарь. А под ним знакомое такси. Погружено во мрак и тишину. Надеюсь, таксист не ушел в уборную. Или гулять по городку.
Я рванул к машине. Почти добежал, и тут взревел двигатель. Вспыхнули фары.
Молодец, водила. Сообразил, что я не просто так бегу изо всех сил. Видок у меня, наверное, еще тот. Любой решит, что лучше сваливать.
Я открыл дверцу пассажирского сиденья и нырнул внутрь. Таксист без звука выжал первую скорость и рванул вперед.
Мы проехали мимо переулка. Оттуда как раз вывалились двое молодчиков. Моих преследователей. Один Петруха, другой пониже ростом.
И проворней. И еще глазастей. Тот самый, гнида. Он тут же увидел меня. Указал пальцем.
— Вон он, крысеныш! В тачку прыгнул!
Такси с ревом промчалось мимо них. Петруха потряс нам кулаком вслед. Уф, пронесло.
— И что это было? — сквозь зубы спросил шофер. Он яростно выкрутил баранку. Свернул направо и выскочил на большую улицу. Машину слегка занесло на повороте на встречную полосу. Хорошо, что там никого не было. — Мы разве так договаривались?
Он выровнял машину. Погнал дальше. Мы ехали сначала по заснеженному участку дороги. Потом по очищенному. Мимо мелькали дома.
— Да это хулиганы, — я махнул рукой. — Местные алкаши. Пристали ко мне. Прикурить хотели. А встретиться с людьми не удалось. Так и не дождался.
Таксист недовольно покосился на меня. Подразумевал, что такие страсти не входят в тариф.
— А что же в милицию не обратился? — спросил он. — Таких надо сразу вязать.
Мы проскочили мимо памятника. Выскочили из городка, как пробки. Таксист мчался назад в Ленинград. На всех парах.
— Я вам доплачу червонец, — заверил я. — За беспокойство.
Теперь водила
