громко хлопнув дверью.
Все сидели как прибитые.
– Не надо было так, – наконец негромко проговорила тетя Маша, – каждому сейчас тяжело. Вот нервы и сдают. У них сын без вести пропал. Уже два месяца, как. В чем-то Ольга права. Все эти твои глупости с чудесами, ведьмами…ну…пора уже повзрослеть.
Доедали наскоро и молча. Наспех убрали грязную посуду, сложили остатки еды в пакеты и, скомкано простившись, разошлись по домам. Настроение было испорчено.
*********
– Злишься на них? – Соня подула на светлую челку, отросшую за лето, вытянула уставшие за день ноги.
– Нет. Уже нет, – Лерка
сидела, обхватив колени руками. Грустный взъерошенный воробей. Короткие волосы перьями торчали в разные стороны. Черные пряди выгорели на жарком солнце, золотились рыжеватыми кончиками, малиновые ярко топорщились. Да уж, с такой прической своей в селе не станешь. Даже Соне это понятно, хотя она живёт тут всего ничего, а Лерка приезжает к тетке каждое лето – должна знать. Знает, и все равно делает по-своему. Всё по-своему. И выглядит, и говорит, и действует…
– Как же ты булавку заметила?! – резко встрепенулась Лерка. Ну, точно, воробей.
– Не знаю, – честно призналась Соня. – Я за тебя сильно испугалась! Смотрю, у тебя слезы и… оно как-то…само получилось…
– А про крестик откуда узнала? Ну, что он не простой?! – допытывалась неугомонная девчонка. – Как ты сказала – обережный!
Соня пожала плечами.
– Крестик…она же его на шее носит. Во-от. И мне… пришло в голову, что он очень важный. Лер, я, правда, не знаю, что на меня нашло.
Девочки сидели на завалинке около старого заброшенного дома. Колючие кусты малины разрослись вдоль забора, скрывая их от посторонних глаз. Все давно ушли домой. Даже веселая Наталочка пробежала мимо, напомнив, что на черный ставок она обязательно поедет, да еще с каким-то Пашкой. Лерка вяло кивнула и снова сердито пялилась в землю. Где-то хрипло заорал петух. По улице гнали небольшое стадо коров. Буренки шли степенно, отмахиваясь длинными хвостами от приставучих комаров. Вдалеке загрохотал поезд. Резкий гудок паровоза спугнул копошившихся в пыли кур. От громкого звука Соня вздрогнула, про себя отметив, что уже не падает на землю, не закрывает голову от ужаса.
– Я на кладбище пойду, – решительно заявила Лера. – Прямо сегодня и пойду. И воды натаскаю. Сколько там – 40 вёдер?! В две руки – 20 ходок сделать. Фигня! – девочка выпрямилась, огляделась по сторонам, – пусто на улице. Вечернее время – все на огородах. Поливают.
– А воду где брать?
– Там старый колодец есть. Возле дома смотрителя кладбища. В нем никто сейчас не живёт. В доме. А колодец есть. Был. Проверю. Если вода ушла, то… ну, не знаю. Что-нибудь придумаю.
– Давай…я с тобой, – робко предложила Соня. – Вдвоем быстрее будет. Только ведра нужны и…
Лерка толкнула подругу локтем, мол, тише, гляди, кто идет.
По улице, погоняя хворостиной пару козочек, вразвалочку топал дед Назар. Рядом с хозяином увивалась лохматая собачонка. Пасечник хмурился, что-то бормоча себе под нос.
– Может, выглянуть поздороваться? – прошептала Соня.
– Погодь, он сейчас нас сам учует, знаю я этого хитрована, – чуть слышно ответила Лера.
И точно. Чудной дедок враз остановился, прислушиваясь. Повертел головой по сторонам. Козы залезли на кучу земли и начали объедать ничейную малину. Собака плюхнулась в пыль и принялась усердно выкусывать блох из кудлатого хвоста.
Пасечник чуток постоял, и уверенно заковылял к завалинке. Раздвинул колючие ветки.
– А я думаю, кто тут заховался! Вы чего удумали? А?
Подружки удивлённо переглянулись.
– Здрасьте, дед Назар! Много чего удумали. А шо? – Лерка прищурилась и с вызовом смотрела на старика.
– А то, что неспокойно у нас!
Лерка хмыкнула. Ну да, неспокойно, это ещё мягко сказано.
– Да не про войну я кажу, дурехи. В селе неспокойно!
Соня насторожились. Дед говорил серьезно, а не шутил, как обычно. Выглядел изрядно озадаченным.
– Чужой заходил в село, – тихо сказал он, пристально глядя Соне в глаза. – Да не приезжий, а ЧУЖОЙ. Ныкается, поганец, я его почуял, – дед сжал кулак, – а найти не могу. Старый я.
Лера и Сонька поднялись, поражаясь тому, как меняется лицо старого пасечника.
– А участковому докладывали?!
– А то! Хлопцы у нас толковые. Обещали следить в оба. Даже не смеялись над старым дедом и его придурью. Так, поулыбались малость.
– А откуда знаете? Ну, про чужого? Видели его?
– Учуял, – нехотя пробурчал дед Назар, зыркнул на восхищенную Лерку, что-то хотел добавить, да передумал, кивнул девчонкам уже приветливо. – Вы, красавицы, осторожнее, и глядите в оба. А я по своим…хм… знакомым пошуршу, может, кто и знает чего. Эй, Марта, Баська – бисовы козы, а ну марш додому!
Дед Назар грозно взмахнул хворостиной. Козы, услышав хозяйский голос, нехотя слезли с земляной кучи и потрусили по улице. Дедова собачонка, тявкнув разок для порядка, побежала следом.
– И что теперь? – спросила Соня, когда сельский чаклун скрылся за поворотом. – Пойдем?
Лерка, упрямо прикусив губу, задумчиво смотрела вслед старику.
– Пойдем, – проговорила с нажимом. – Вдвоем быстрее управимся. Темнеет поздно. Тетку предупредим. И это…Овчара с собой возьмём.
Соня задумалась. Почему-то ее больше волновали не дедовы смутные опасения, а то, что дождь все равно не пойдет. Хоть сто ведер на могилу вылей. Ей-то что. А Лерка расстроится.
******
– Тетя Тома, здрасте. Это Соня. Со мной все хорошо. Обедали. Маме позвонить? Сейчас наберу. А можно я с Лерой погуляю? Недолго. Недалеко. До темноты? Конечно, буду!
Отключив телефон, Соня задумалась, правильно ли поступает, не предупредив, КУДА именно они намылились. Оксана Ивановна – Леркина то ли тетка, то ли бабушка, вроде знает…
А что бы сказал папа? Таскать воду на могилу самоубийцы, чтобы спасти село от засухи. Папа бы… впечатлился. Наверное.
Эх. Была не была. Да и что там может быть опасного! Сельское кладбище – не осажденный врагом город.
Покойники?
А что покойники?! Тут они приличные. Смирные. Лежат себе тихонько в могилах. Цветочки, лавочки, кованые ограды…
Это вам не разорванные трупы на заснеженной детской площадке.
Навстречу спешила Лерка. Помня про местные суеверия – одно ведро она вложила в другое, и сверху сунула скрученный пакет.
Таскаться с пустыми ведрами по улице – не приведи господь! Не оберешься потом…комментариев от местных. Счастливый Овчар, здоровенная чистокровная дворняга – бежал рядом. Норовил пометить каждое дерево, гонял суетливых вездесущих кур. Увидев Соню, подбежал, стал пыльными лапами на плечи и радостно лизнул прямо в нос. Охранник!
– Потопали, пока не поздно. Я тетке записку оставила. Ее дома нет. Телефон не отвечает. Ушилась к знакомым на весь
