уровня, о существовании которого мы даже не подозревали.
— Я читал про посмертные проклятия. Когда шаману уже нечего терять, он энергией оставшейся жизни активирует это заклинание.
— От обычного шамана, даже очень сильного, я бы защитился, пусть и не без последствий. Мансур же нашёл не просто сильного шамана, а чуть ли не Верховного, чтобы мне отомстить.
— Но пока мы же вроде бы научились с вашим проклятием успешно справляться? — с намёком кивнул я на бывшую старосту, которая сидела с нами за столом и абсолютно ничего не отражала, — Эмга, солнышко, тебе что заказать? — толкнул я её локтем в бок.
— Кофе с ликёром. Ликёра побольше, — на автомате выдала Эмгана, сохраняя всё то же бесстрастное выражение лица.
— О! Заговорила. Жить будет, — тут же откликнулся я на услышанные слова и щёлкнул пальцами, подзывая официанта.
— Ларри, я очень надеюсь, что ты когда-нибудь расскажешь мне, откуда у тебя вдруг взялись эти повадки… — глаза в глаза уставился на меня наставник.
Блинский блин-н… Что я опять сделал не так? На чём спалился? Или на такие замашки только аристократы имеют право?
Но я об этом позже подумаю. Сейчас не время.
— Эмга, твой кофе, — чуть толкнул я свою бывшую старосту, когда официант вернулся с заказом, — Ты над чем так серьёзно зависла? — применил я ещё одно новое слово, которых тут до меня не было.
— Весь первый курс я пыталась тебя растормошить и заставить стать парнем, а не тряпкой. Думала, что в этом заключается моя обязанность, как старосты группы. Теперь пытаюсь сообразить — это была хорошая мысль или нет, — всё тем же отстранённо — ровным тоном поведала Эмгана и продолжая пребывать в прострации, принялась за лёгкий завтрак, благо тарелку, где было что-то вроде ватрушек с вареньем, я успел подсунуть ей под руку, и она их начала машинально и абсолютно равнодушно уминать.
Да, скажу я вам — спать по-королевски чертовски приятно!
Федр от меня слинял в одну из комнат для прислуги, которые тут на порядок лучше, чем те номера на постоялых дворах, где мы с ним ещё вчера спали вдвоём. Так что на изрядно взбитых перинах, в которые проваливаешься чуть ли не всем телом, я нежился в гордом одиночестве. Ощущения — не описать! Первое впечатление, что ты пребываешь в невесомости. А сочетание прохлады шёлка и мягкого тепла от перины…
Пусть королём мне не быть, но такую роскошь я себе хочу! Это же не какая-та там банальная позолота и виньетки на потолке — это реальный кайф и крепкий сон. Утром проснулся с ощущением, что я заново родился.
Провалиться в сон я готов был сразу, как только голова коснулась подушки, но меня сдерживало чувство ожидания. Отчего-то казалось, что Эмгана не преминет посетить мою спальню, но нет. Не дождался. Хотя не удивлюсь, если когда-нибудь вдруг случайно узнаю, что она у себя в спальне ждала того же самого.
Отчего я не совершил этот подвиг, хотя шансы на успех у меня были весьма велики?
Понять меня просто. Эмгана — это такая Эмгана.
Да, у меня есть другие девушки.
В этом мире с ними, кстати, прилично проще, чем в моём. Хотя, может быть такое сравнение крайне некорректно. Здесь всё проще. И народ, и речь, и отношения. К тому же я раньше никогда не жил в студенческих кампусах. Как-то так вышло, что вместо развесёлой студенческой жизни у меня случился год срочной службы в армии. Тут, как говорится — каждому своё, и вот это своё моего мира сильно отличалось от иного этапа в этой новой жизни. Не в лучшую сторону…
Хочу заметить, что жить в студенческом кампусе, даже в средневековом, на порядок интересней и веселей, чем служить в армии. Вот такой простой вывод приходит в голову.
Но вернёмся к старосте.
Если она ещё чуть похудеет, то станет похожа на фотомодель из моего мира. Это я выяснил, когда-то подбирая ей наряды, и краешком глаза оценивая её фигуру, когда появлялась такая возможность. Нет, я не маньяк. Просто у нас, парней, оно само по себе так работает. Есть возможность — смотрим. Нет — пытаемся подсмотреть.
Должен честно сказать — плосковатые девушки, из фотомодельных, у меня особого вожделения даже в той жизни не вызывали. Понятное дело, что на модных показах они исполняют роль ходячих вешалок, но лично я даже не знаю, как называется та область секса, где собираются любители потрахушек с мебелью.
Скорее всего из-за этого фотомодельного отторжения мне Эмгана и не заходит, как девушка и объект для сексуального внимания. Ну, вот, вообще не тянет меня на неё… А если ещё представить, как она, случись что, показательно вынесет мне мозг… Не, я лучше пешком постою… Здоровее буду.
Если что, сегодня у нас последний день перед турниром. Завтра пройдут шестнадцать отборочных поединков, между тридцати двумя участниками, и те, кто в них проиграет, поедут домой.
Тридцать два участника. Все, типа, чемпионы своих ВУЗов и училищ. Одна сплошная лотерея. Фиг его знает, с кем придётся схлестнуться в первый день турнира. Там система олимпийская: — проиграл — выбыл. Оставшихся шестнадцать участников поделят на четыре группы. Биться они будут во второй день соревнований. И сдаётся мне, что этот день станет самым тяжёлым. Даже чисто теоретически, придётся на арену, как минимум, выйти трижды, чтобы пройти в финал. Ну, а как? Мне надо будет либо три раза победить в свой четвёрке, либо, одержав две победы, выйти уже на четвёртый в день поединок, чтобы выяснить отношения с тем, кто также, как и я, может быть наберёт две победы.
Впрочем — это всего лишь мечты и попытки обсчёта, исходя из условий лучшего результата!
Суровая правда жизни такова, что я могу слиться в первом же отборочном поединке. В этом нет никакого позора. Жеребьёвка отборочных боёв меня может выкинуть на кого угодно, вплоть до потенциальных лидеров состязаний. И не поверите, но в этом печальном случае я буду сильно болеть за того, кто меня победил. Хотя бы для того, чтобы знать — я проиграл очень достойному противнику. Вполне возможному лидеру турнира.
Успокоив себя этакими мыслями, я дальше всё уже делал на автомате. В чётком соответствии с заранее составленным планом.
Деньги у меня из кармана потекли рекой.
Впрочем, нет.
Преувеличил.
Этаким полноводным ручьём. Модные столичные накидки — плащи, две штуки, за двадцать восемь золотых, но красивые. Мода — штука такая. Здесь в них, похожих, но попроще, каждый второй ходит, тем более,
