я что тебе говорил? Я вижу в тебе потенциал, мой дорогой друг. Ты же пригласишь меня на вашу свадьбу? – он ехидно улыбался.
– Конечно же, Пэрриш. А у меня есть выбор?
– Есть: либо ты приглашаешь меня, либо я приду сам, – он говорил об этом так серьёзно, что я поверил, что он сам пришёл бы на мою свадьбу, если бы я его не пригласил.
– Пэрриш, я не верю, что ты сегодня просидел весь день тут. Признавайся, где ты был, – я не собирался ложиться спать.
– Я был дома. Хотел навестить маму пока отец на работе.
– А он был дома, – по его лицу я всё понял.
Пэрриш кивнул.
– Он спросил у меня, пишу ли я до сих пор. Я решил дать ему отпор и сказал, что пишу и не собираюсь бросать. Сказал, что мне всё равно, что он думает, я люблю это дело, и решать мне.
– И… какой была его реакция? – я был обеспокоен.
Пэрриш опустил голову и закатал рукав рубашки на левой руке: на его предплечье красовался огромный синяк. Я подошёл к нему и взялся за его предплечье; Пэрриш стиснул зубы и закрыл глаза.
– О Господи! Это чем так?! – я был ужасно напуган.
– Книга в 1000 страниц. В металлической обложке.
– Она же сломана! Я отпрошусь у директора и отведу тебя в больницу! – я уже подошёл к двери.
– Стой, Адам. Я уже был у врача. Это не перелом, а ушиб. Мне нужно только перетянуть руку эластичным бинтом. Поможешь?
Я вернулся к другу и перетянул его предплечье и кисть. Я пытался сделать это максимально аккуратно, чтобы не причинить Пэрришу ещё большую боль. Как же мужественно он держался. Но ему было больно, очень больно. Даже не столько физически, сколько морально.
А знаешь, что самое ужасное, Патрик? Я совсем не знал, что мне делать, как помочь. Я боялся за него чуть ли не больше, чем он сам. Осуждать отца, оправдывать сына… понятия не имел.
– Пэрриш, – я посмотрел ему прямо в глаза, – Не пытайся делать вид, что ты об этом не думаешь. Я вижу, что тебе страшно. Мне страшно тоже: и за тебя, и из-за того, что я никак не могу помочь тебе. Точнее, я не знаю, чем тебе помочь.
– Не надо, Говард. Я справлюсь, обещаю. Не надо было из академии вылезать, только хуже сделал. Не буду его злить ещё больше. Главное, ты не ввязывайся, прошу тебя.
Мы просто молча смотрели друг на друга и молчали. Оба беспокоились друг за друга: я боялся по понятным причинам, а Пэрриш молился, чтобы я не полез в эту ситуацию.
Эта ночь прошла спокойно: мы оба спали как убитые. Хотя, мы и так были морально вымученными буквально за час. Было такое чувство, что из нас вытащили все эмоции.
Глава 8
У меня была тайна. Единственное, что я хранил в секрете от Малкольма. Как я уже говорил, я хранил все его черновики и в конце января заказал в типографии печать нескольких копий его книги: для него, для себя и для Аннабель – но ничего не сказал Пэрришу. Собирался сделать ему сюрприз на день рождения.
– Говард?
– М? – я оторвался от химии.
– Ты мне так и не рассказал о вашем рандеву, – сосредоточенный на чём-то Пэрриш неожиданно повеселел.
– Ну… Я купил ей букет белых роз и валентинку, пришёл на полчаса раньше, она – спустя несколько минут…
– Неужели ты забыл все эмоции там? – Пэрриш явно был недоволен моим монотонным рассказом.
– Она была очень красива, прямо сияла. Она рассказала мне почти о каждой картине, у которой мы останавливались. Мы пробыли там несколько часов, уже стемнело, и я решил проводить её домой. Она держала меня под руку, чтобы не поскользнуться.
– Единственным произведением искусства, на которое ты смотрел, была она. И всё? – Пэрриш посмотрел на меня из-под очков, – Ни разу не обнял, не поцеловал?
– А должен был? Ты же мне ничего не сказал, великий покоритель дамских сердец. Прекрати, Пэрриш, мы знакомы сколько? Не больше месяца.
– Но ты уже влюблён по уши, Адам. А я уже подбираю галстук на вашу свадьбу, не разочаровывай друга, – он надо мной издевался.
– Вот сам пойдёшь на свидание, сам будешь делать всё, что захочешь.
– Я не собираюсь тратить время на девушек, мне некогда этим заниматься. Я слишком занят, как видишь.
Он писал всё своё свободное время. Ох, Патрик, как же он был счастлив: с его уст не сходила улыбка.
Однажды произошло то, чего мы с Пэрришем даже не могли представить: нас пришли навестить. И не поверишь, кто – Аннабель. К нам приставили коменданта, мы провели Аннабель экскурсию по академии.
– Это ваша комната? Уютно, – девушка присела за мой письменный стол, – Господи, сколько учебников! Я не заметила в коридорах шкафчиков.
– Здесь шкафчики – это наши руки, – Пэрриш убрал забинтованную руку за спину.
– Я вижу, что руки, Пэрриш. Небось, ты перетягивал, Адам, – девушка улыбнулась.
– Ты угадала, – я засмущался, а Малкольм закатил глаза, что заметила Аннабель, конечно же, и рассмеялась.
– Вы были рождены для того, чтобы стать лучшими друзьями. Вы же идеально друг друга дополняете.
Далее смеялись мы уже вместе.
– Мадам, мы оставим вас на секунду, – Пэрриш поклонился и схватил меня за локоть, – Выйдемте, Говард.
– Что?..
– Пошли, говорю.
Мы отошли на несколько метров от комнаты.
– Прогуляйся, – Малкольм огляделся по сторонам.
– Чего?! – у меня глаза округлились.
– Не бойся. Пройдись пару минут. Я расспрошу, что Аннабель о тебе думает. А вдруг ты ей настолько же интересен, как и она тебе. Я её разговорю, – Пэрриш подмигнул мне и подтолкнул к повороту в коридор.
Через минут 5 Аннабель вышла из комнаты, попрощавшись с Пэрришем. Девушка подошла ко мне.
– Пока, Адам, – она смущённо опустила взгляд.
Я взвесил в своей голове всё и… просто взял её за руки и обнял.
– Пока, Аннабель.
Девушка вздрогнула и улыбнулась. Она только обернулась на прощанье и махнула рукой, прежде чем скрылась за углом.
– Господи, как дети, ей Богу! – Пэрриш был разочарован.
– Вы недовольны мной, мой учитель? Что она тебе говорила?
– Очень недоволен, Говард. Говорила, что её очень обрадовало то, что ты позвонил ей и пригласил на свидание – она была очень смущена и польщена. А знаешь, что ещё? Она ждала, чёрт возьми, что ты её поцелуешь. В следующий раз ради нас двоих поцелуй её, хорошо?
– Ладно, Пэрриш, – я был рад.
Знаешь ли, Патрик, очень немногие романы в
