героя-певца, в его детство и откровения. Из этого можно сделать увлекательную книгу. Но все напрасно, ничего не получается. Ее ум где-то бродит, схватить бы его за шкирку, как непоседливого ребенка, и силой усадить за работу. А если она вообще разучилась писать?
Отогнав эту мысль, она достает дневник. Он в фетровой обложке, толстый и тяжелый. Вложенные фотографии торчат между страниц. Джулия бережно листает. Без сомнения, этот дневник – самое ценное, что у нее есть.
Деревня вокруг площади понемногу просыпается. Мясник, зевая, раскрывает навес и приветствует бакалейщика, тот здоровается в ответ. Денек будет теплый. Джулия разрешает себе прочитать один абзац. Только один, всего несколько строчек, и сразу за работу. Она жадно открывает дневник. Из него выпадает ее билет на поезд. Она уезжает завтра. Джулия подумала, как мало у нее времени, чтобы побыть с бабушкой, вздохнула и закрыла ноутбук. Ей просто необходимо найти дорожку к воспоминаниям Жанины. От чтения дневника Джулии становится не по себе. Пусть ей предстоит узнать тайны прошлого, но хотелось бы услышать их из уст самой бабушки. Хотя, если верить Феликсу, надежды что-то вытащить из нее очень мало. Падение и шок от переезда погрузили разум Жанины в густой туман, и кто знает, рассеется ли он когда-нибудь.
Джулия глубоко вздыхает и бросает на стол горстку монет. Нельзя терять ни минуты.
Список фраз, которые мне постоянно говорил отец
В школе жизни каникул не бывает.
Хватит плакать, ты не гипсовая рожица на фонтане!
Перед тем как что-то сказать, помолчи.
Неразумный ребенок – горе для отца.
Если бы от бороды прибавлялось ума, все козлы были бы профессорами.
Держи спину ровно!
Пользуйся расческой, пока есть волосы.
Поставь пластинку – потанцуем.
11
Колокол пробил восемь раз. Несколько пожилых прихожанок идут по мощеным улочкам на утреннюю службу. Под огромным платаном, протягивающим голые ветви к небу, три старика, опираясь на трости, обмениваются новостями. Черные шляпы с широкими полями надвинуты на лоб, так что глаз не видно. Джулия идет к прилавкам. Нужно купить продукты, она собирается к Жанине и Феликсу на обед.
Торговля пошла. Покупатель шутит с улыбчивым дедом, в котором Джулия узнает старика Флавио, торгующего своими сокровищами. Во время каникул бабушка часто посылала ее на рынок. Джулия до сих пор помнит сетчатую сумку и маленький кошелек, который та ей вручала, отправляя за хлебом. Жанина всегда говорила: «Купи и себе чего-нибудь».
Старик Флавио выкладывает колбасы на клетчатую скатерть. С оливками, трюфелем, прованскими травами, острым перцем… От одних названий слюнки текут. На прилавке напротив молодая пара выгружает разноцветные ящики с цитрусовыми и сладким перцем.
На площадь въезжает фургончик. Старенький «Ситроен»-малолитражка, латаный-перелатаный, с зеленым капотом и небесно-голубой крышей. Джулия ждет, что из него выйдет престарелый булочник или фермер в кепке, но водителю не больше сорока. Трехдневная щетина, улыбающиеся карие глаза и ямочки на щеках. Он кивком приветствует Флавио. Ругается на старого черно-белого пса, который возбужденно гавкает. Распахивает двери фургончика, запускает руку в карман куртки и бросает псу лакомство. Привычными движениями раскладывает столик, водружает на него корзину и весы. Дышит на руки, чтобы согреть их, и обводит площадь взглядом, останавливая его на Джулии. Она замирает, потом начинает неловко стряхивать со свитера крошки круассана.
Старик Флавио выкрикивает цены на свой товар. Он невысокий, и на нем болтается протертый на локтях свитер. Изрезанное морщинами лицо светится добротой, печальный взгляд влажных глаз уравновешивается широкой улыбкой. Когда Флавио говорит о своих колбасах, ему аплодирует весь Прованс. Джулия подходит к прилавку и заказывает несколько сортов. Упаковывая покупки натруженными руками, старик рассказывает о своем хозяйстве, о свиньях, травах, кустарниках и оливковых деревьях. Он – кладезь прованской житейской мудрости, которая передается из поколения в поколение с сотворения мира. Зачарованная, Джулия слушает его с благоговением и уходит, купив полдюжины разных колбас. Старик Флавио заботливо кладет в пакет еще и баночку меда.
– Для Жанины… – говорит он, подмигивая. Джулия благодарно улыбается.
– Не желаете попробовать?
Джулия вздрогнула. Карие глаза и ямочки материализовались рядом с ней из воздуха. Он стоит так близко, что ей кажется, она чувствует его длинные черные ресницы на своей щеке. Видя, что она растерялась, он добавляет:
– Это черный трюфель, зимний сорт. Попробуйте, – и острием ножа отрезает кусочек.
Джулия замечает черные ногти, смуглые руки землистого оттенка. Кажется, все руки, которые она видела до сих пор, были какими-то ненастоящими. Она поднимает взгляд, и вся площадь замолкает – от зеленщика до голубей. Даже церковные колокола, ветер в деревьях и вода в фонтане. Она чувствует только аромат трюфеля и удары собственного сердца. Оглушительный грохот большого барабана.
Джулия не раздумывая кладет на язык тонкий черный ломтик с белыми прожилками. Во рту взрывается фейерверк неожиданных вкусов. Земля, деревья, перегной и небо, вместе взятые. Солнце, листья, скалы и дождь.
И только она открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, как к ним подошли двое в охотничьих куртках. Один из них, лет пятидесяти, с поросячьим лицом, сразу начинает орать:
– Какого черта здесь делает этот проныра? Сказано ведь ему было больше здесь не появляться!
Второй добавляет:
– Антуан, ты глухой или тупой? Как еще тебе объяснить?
Антуан. Джулия каменеет. Его карие глаза становятся такими мрачными, что кажется, вот-вот пойдет дождь. Свиная морда осматривает столик, вздыхая и качая головой. Толкает корзину. Трюфели высыпаются на землю. Антуан сжимает кулаки и медленно разворачивается. А тот тип обращается к Джулии:
– Мадемуазель, осторожнее! Если вам нужны трюфели, покупайте у честных людей, у местных! А с этим будут одни неприятности.
– Угомонись, Шаретье! – бросает старик Флавио и хватает того за руку.
Джулия бормочет, что ей надо идти, ее ждут. Ее слова тонут в готовой взорваться тишине. Пес рычит, вытянув морду. Сжав зубы, Антуан собирает трюфели. Шаретье кричит:
– Уложить всех деревенских девок в койку – тут он умелец! Убирайся, мерзавец, сукин сын, ты нам здесь не нужен!
А потом тише, глядя Антуану прямо в глаза:
– И больше не подходи к моей жене, ты понял?
Пес рычит и лает. Антуан наклоняется к приземистому Шаретье:
– Это ты не понял. Ты Еве больше не нужен.
Шаретье вцепился бы ему в глотку, не вмешайся односельчане. С перекошенным от злобы лицом он изрыгает проклятия и грозит страшными карами. От прилавков доносятся голоса: «Скоро вы там закончите? Некоторые вообще-то работают!»
Антуан поднимает руку, и пес запрыгивает в машину. Не глядя на Джулию, складывает столик и закидывает в багажник. Хлопает дверца, старый фургончик уезжает, оставляя за собой облако пыли. Старик Флавио грустно качает головой.
12
Зербино лежит на переднем сиденье, свесив голову между лапами. Одним глазом смотрит на хозяина. Антуан с силой сжимает руль и, вдавив педаль газа в пол, выезжает прочь из деревни. Зербино по запаху чувствует, какая ярость кипит внутри хозяина. Запах соленый, едкий, отдающий горечью. Старый пес привстает и тихо скулит. Я с тобой.
Антуан вздыхает и гладит собаку по голове. По спине Зербино прокатывается приятная волна. Он за Антуаном – хоть на край света.
– Ничего, Зерб, плевать нам на этих стариков, правда?
Зербино гавкает в знак согласия. Антуан достает из кармана лакомство. Зербино тут же его съедает – мог бы посмаковать, но не знает такого слова. Облизываясь, пес вспоминает девушку, которую они встретили утром. От ее свитера пахло сливочным маслом, кофе и флердоранжем. Он заметил, что, когда Антуан с ней разговаривал, у него сердце билось чаще, но непонятно, что это значит. Врезавшаяся в лобовое стекло муха прервала размышления пса.
Зербино любит сухой корм, когда гладят между ушами, валяться на солнышке и смех Антуана. Не любит шмелей, которые гудят в лаванде, зеленый горошек, товарные поезда и запах женщины, которая часто звонит к ним в дверь, когда стемнеет.
Не далее как этим утром она была в кровати Антуана – там,
