— Что? — Она остановилась как вкопанная.
— Бруки делает запросы на анкетные данные всех работников. Но твой поверхностный, потому что делался в короткий срок.
Гнев пробежал по ней, как рябь по воде. Он имел наглость просматривать ее секретные файлы! Она протянула руку за листком, но Патрик убрал его.
— Это личная информация. Вы не имеете права…
— Я имею полное право знать, что за работник будет служить под моим началом.
Возможно, он прав, но ей не хотелось, чтоб ее грязное белье вытаскивали на свет. Она вновь попыталась схватить досье. Патрик выставил руку и нечаянно дотронулся до ее талии. Встревоженная этим неожиданным соприкосновением, а еще больше жаром его пальцев, она отскочила назад.
Он убрал руку.
— Ты сказала, что у тебя нет семьи. А твоя сестра знает, где ты?
Лианна поморщилась от боли. Может, когда-нибудь она привыкнет к Тониному вранью.
— У меня нет сестры.
Он похлопал по листку, лежащему перед ним на столе, словно факт напечатанный становился фактом реальным.
Она раздраженно выдохнула:
— Вам нужен сыщик получше. Женщина, которая называет себя моей сестрой, на самом деле моя мать. Она лжет о своем возрасте, чтобы получать роли.
— Она актриса?
— Не из тех, о которых вы слышали. А ваш паршивый доносчик плохо сработал. Это она была любовницей Арчи, а не я.
— Голден твой отец?
Лианна едва сдержала порыв крикнуть: «Нет, твой». Патрик даже не понимает, как ему повезло, что не один, а двое мужчин хотят называть его своим сыном. И, судя по письмам Каролины, он был еще и любимцем матери.
У нее же не было никого, кроме мамы, которая стала интересоваться ею только тогда, когда миллионер взял ее под свое крыло. А собственный отец Лианны пришел в ужас, когда она отыскала его и открылась. Пригрозил вызвать полицию, если она не покинет его дом.
— Арчи появился в нашей жизни, когда мне было двенадцать. Моя мать не говорила мне, кто мой отец, до тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать, и то рассказала только потому, что я пригрозила обратиться в одно из сыскных агентств, чтобы найти его. Мы жили с Арчи около года, а потом переехали. Я вернулась к Арчи позже — без матери.
Патрик прикрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.
— Черт, мне очень жаль, извини.
— Поберегите свою жалость, нельзя скучать по тому, чего никогда не имел. — Но она скучала. Больше всего на свете ей хотелось быть частью крепкого семейного союза. Некоторое время Арчи был для нее такой семьей. Но его не стало.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
То, как работники ранчо веселой гурьбой ввалились на кухню, напомнило ей выводок резвых, нетерпеливых щенков.
Мужчина, примерно возраста Патрика, оседлал стул и крикнул:
— Хочешь знать, на что делаются ставки, Ромео? Один месяц. Ставлю пятьдесят баксов, что ты не выдержишь.
Лианна взглянула на Патрика, надеясь, что он просветит ее, но тот вспыхнул и отвел взгляд.
— Не пори ерунды, Тоби.
— А я ставлю на то, что он протянет в крайнем случае до субботнего вечера, не больше! — крикнул другой.
Одна из женщин шикнула на них:
— Оставьте его в покое.
Любопытство одолело Лианну.
— О чем спор?
— Мы спорим…
Патрик прервал Тоби:
— Ребята, это Лианна. Она будет замещать Бруки. Представьтесь.
Но Тоби не угомонился. Он продолжил:
— Я Тоби, старший загонщик, и я ставлю на то, что Патрик не удержится от выпивки и женщин до возвращения Калеба.
Лианна прикусила внутреннюю сторону щеки. Женщины и выпивка. Неужели Патрик неудачник, как все бывшие любовники ее матери?
Работники называли свои имена и род занятий. Наконец остался только один парень, примерно ее возраста. Он вразвалку направился к ней.
— Лапочка, я бы хотел показать тебе местные достопримечательности.
Сердце Лианны заколотилось. Последний мужчина, называвший ее «лапочкой», пытался ее изнасиловать. Холодный пот выступил у нее над верхней губой.
— Нет, благодарю, я купила карту.
— Карта не даст и половины того, что…
— Я предпочитаю факты пустой болтовне.
Кое-кто из работников захихикал.
— Осади назад, Уоррен. — Патрик положил руку на плечо парня. — Она сказала «нет».
Происшествие удивило Лианну. Флирт и заигрывания были частью ее жизни. Обычно она чуяла их за милю, но сегодня в многолюдной кухне потеряла бдительность.
Бригада покинула кухню, и Патрик повернулся к ней:
— Как ты?
— Все прекрасно. — Она попыталась улыбнуться, но губы дрожали.
— И поэтому у тебя такой вид, словно ты вот-вот уронишь свое печенье мне на сапоги.
Никто, кроме Арчи, никогда не вставал на ее защиту.
— Вы преувеличиваете.
— Есть что-то, о чем ты мне не сказала, малышка?
Если б только он знал.
— Перестаньте называть меня малышкой.
— Перестану, когда ты поведаешь мне, что на самом деле здесь делаешь.
Лианна не расскажет ему правды до тех пор, пока он не узнает ее настолько, чтобы поверить в ее слова о любви Арчи к сыну.
Озабоченное выражение лица Патрика медленно изменилось. Черты напряглись. Взгляд вспыхнул и опустился на ее рот.
Она опять занервничала. Незнакомое чувство растекалось в ней, отчего стало трудно дышать, а по коже побежали мурашки.
Патрик тряхнул головой, отступил назад и бросил через плечо:
— Звони в медный колокол на заднем крыльце, если я понадоблюсь.
* * *
Солнечный свет едва пробивался из-за горизонта, когда Патрик подъехал на грузовике к сараю. Услышав звук льющейся воды, чертыхнулся и побежал к помывочному стойлу. Добежав, он резко затормозил, а его челюсть отвисла.
Там была обнаженная Лианна.
Она стояла спиной к нему и смывала шампунь с волос. Вода и мыльные пузырьки стекали по плечам к талии, мыльная пена обегала бедра и ягодицы и стекала по длинным, стройным ногам.
Его сердце заколотилось. Кровь вскипела.
Надо дать ей знать, что он здесь. А еще лучше — убраться отсюда. Но его ноги словно приросли к месту и не двигались, в отличие от глаз, которые наслаждались зрелищем обнаженной Лианны.
Возьми себя в руки, Лэндер. Ты и раньше видел голых женщин. Но почему вот эта, черт возьми, моется в сарае? Он не мог спросить. Во рту пересохло, как в пустыне.
