земле, ни в небе не осталось даже малейшего, видимого глазу движения. Солнце, луна, звезды, корабли, стрелки часов, поезда, реки, люди — все виды движения замерли окончательно и бесповоротно, и Земля превратилась в совершенно неподвижный мир. Не лишится ли в таком случае этот мир еще и времени? Иными словами, без изменений не существовало бы такого понятия, как время. Ибо время напрямую зависит от изменений, измеряется ими. Таким образом, всякое перемещение в четвертом, или временно́м, измерении тесно связано с перемещением вдоль остальных трех измерений — пространственных.
Точно так же обстоит дело и с отдельно взятым, изолированным объектом. Возьмем, к примеру, металлический шар, который неуклонно движется вдоль измерения времени — из прошлого в будущее. Так происходит лишь потому, что составляющие шар электроны постоянно перемещаются вдоль пространственных измерений, беспрестанно кружат вокруг ядра с одной и той же неизменной скоростью. Если остановить вращение электронов, металлический шар сделается неподвижным, выпадет из времени, прекратит перемещение вдоль четвертого измерения. Но, допустим, вместо того чтобы останавливать движение электронов, ты его ускорил, поддал жару. Что тогда? При таких условиях металлический шар, чья электронная активность была ускорена подобным образом, начнет двигаться сквозь время быстрее. Все вокруг шара продолжит с прежней скоростью перемещаться по измерению времени, тогда как сам шар увеличит темп — помчится в будущее, опережая прочие окружающие его объекты. И чем больше будет скорость электронов, тем дальше в будущее проникнет шар.
Если аналогичным образом движение электронов обратить вспять, то металлический шар устремится вдоль измерения времени в обратную сторону — отправится в прошлое. Итак, теперь ты понимаешь, как может быть применен на практике подобный метод. Метод, позволяющий любому человеку унестись в прошлое или будущее, когда ему того захочется. Для этого нужно лишь ускорить или обратить вспять движение электронов, из которых состоит транспортное средство — скажем, автомобиль.
— Звучит разумно, — согласился я. — Но остается одна трудность: каким конкретно образом можно по желанию ускорять или поворачивать назад движение электронов? Ведь ни одному человеку еще не доводилось видеть электрон. И не доведется, поскольку размеры электронов бесконечно малы. Каким же тогда способом удастся повлиять на их скорость или направление?
— Ты называешь это трудностью, Уилер, — ответил Лэнтин. — Однако трудность можно преодолеть. Как ты и сказал, ни одному человеку пока что не доводилось видеть электрон, но, несмотря на это, люди уже проделали с электронами несколько любопытных опытов. Ими бомбардировали тонкие слои водяного пара, получив таким образом возможность, не видя самих частиц, записать данные об их скоростях и направлениях. А совсем недавно один американский ученый сумел полностью изменить вектор движения электронов и научился выстреливать потоком электронов в любом, каком только душа пожелает направлении — открыл так называемые катодные лучи. После подобного достижения всякое другое воздействие на движение электронов — ускорение вращения или поворот в противоположную сторону — уже не кажется совершенно невозможным.
— Тем не менее тут есть еще одна загвоздка, Лэнтин, — сказал я. — Даже если ты добьешься немыслимого и откроешь способ путешествий во времени, как ты найдешь Кэннела? Как ты отыщешь его, не зная, в какую эпоху или место унес его Рейдер? Это все равно, что искать иголку в стоге сена. В тысячу раз сложнее.
Ничего не ответив, Лэнтин направился в кабинет и принес оттуда большой глобус, который поставил на стол передо мной.
— На сей счет у меня тоже имеются кое-какие мыслишки, — произнес доктор, а затем добавил: — Обрати-ка внимание на линии, что я нарисовал на глобусе. — Он указал на несколько длинных черных линий, нанесенных карандашом на округлую поверхность глобуса в районе Тихого океана.
— Как мы знаем, Кэннел был схвачен в Ангкоре, а сброшен — посреди Тихого океана в нескольких сотнях миль к востоку от Манилы. Вот здесь я точкой отметил то самое место, поскольку Кэннел выяснил и записал нужные широту и долготу. Не будет ли теперь разумным предположить, что в тот миг, когда из-за боли, причиненной выстрелом, или от неожиданности Рейдер выпустил Кэннела, он прямой наводкой двигался к своей базе… дому… логову? Он, конечно, перемещался еще и сквозь время, однако в пространстве, вероятно, летел прямо домой. Так что, если мы проведем прямую линию от Ангкора до точки в Тихом океане, а затем продолжим вести линию напрямик через весь глобус, то само собой возникает резонное допущение, что где-то на этой непрерывной черте и находится жилище Рейдера.
Едем дальше. Ты слышал, как Кэннел рассказывал, что, после того как тварь, заявившись на корабль, схватила и унесла двух моряков, она, прежде чем исчезнуть, летела прямо на север. Посему от этой вот точки к западу от Панамы, отмечающий положение танкера, я провел еще одну линию — строго на север. Поскольку тварь, будучи нагруженная пленниками, снова направилась бы прямиком к своему логову, то наше предыдущее рассуждение можно применить и в данном случае. Понимаешь о чем я толкую, Уилер? Как можно видеть, две черты пересекаются в Южном Иллинойсе. И, если моя теория верна, где-то рядом с точкой их пересечения находится жилище Рейдера. Хотя я и не знаю, в какой именно эпохе. Поэтому, если бы кто-нибудь раскрыл тайну путешествий во времени и, поднявшись в воздух неподалеку от указанного места, устремился в будущее, тогда у него появился бы шанс разыскать и Рейдера, и его жертв. Шанс, конечно, сомнительный, но все же единственный из всех возможных.
Я хранил молчание, переваривая то, что сказал Лэнтин. Однако в глазах друга читался немой вопрос, и я предвидел, о чем он меня попросит, еще до того, как просьба была произнесена вслух.
— Ну а ты, Уилер? Ты поможешь мне? Вместе у нас все получится. Мы сможем разгадать секрет путешествий во времени, сможем отправиться за Кэннелом. Мы последуем за ним — о чем он просил меня своим последним криком. Знаю, ты не водил с ним такой близкой дружбы, как я, но тем не менее я прошу тебя помочь, ведь ты единственный, к кому я могу обратиться за помощью. Кто бы мне поверил, расскажи я о том, чему мы стали свидетелями? Ты, однако, все видел, все знаешь и все понимаешь. Так что, если мы возьмемся за это дело сообща…
Ничего не ответив, я подошел к окну и выглянул наружу; внутри меня шла напряженная борьба. Пока мы разговаривали, наступила ночь, и город вновь расцвел яркими огнями; они распустились, словно бутоны пламени. С того момента, как мы из вот
