потому, что она была плохо сбалансирована, а из-за того, что Хэмпел, освобождая узлы на корме, немного замешкался.
Рааб поморщился от досады. Хэмпел был опытным триммером и мог бы действовать лучше. Рааб взглянул на угрюмое лицо кормового триммера, резко вздохнул и чуть было не сделал выговор замешкавшемуся человеку, но остановил себя. Он не хотел, чтобы у экипажа из незнакомых гражданских лиц сложилось впечатление о капитане как о придирчивом солдафоне. Вместо этого он приказал немного более резко, чем было необходимо:
— Сбалансировать корму!
Это, в данном случае, значило, что требуется немного ослабить канаты, стягивающие газовый баллон на корме. Чтобы сделать это, Хэмпел взялся за штурвал, расположенный на уровне его головы, освободил тормозной храповик и немного повернул штурвал. Это позволило деревянной оси, выступающей за корму примерно на тридцать футов, тоже немного повернуться. Стягивающие канаты с завязанными через равные промежутки узлами были навиты на эту ось. Даже такое минимальное ослабление сжатия кормовой секции газового баллона увеличило плавучесть кормы настолько, что она начала догонять нос, Рааб внимательно следил за Хэмпелом. На мгновение он подумал, что триммер упустит момент и блимп накренится на нос, но Хэмпел, покрасневший под испытующим взглядом Рааба, в нужное время усилил сжатие, и «Пустельга» теперь парила в воздухе с выровненным килем.
Рааб взглянул на Олини. Передний триммер выглядел так, словно происходящее слегка забавляло его. Рааб очень хорошо знал Олини и был уверен, что с этого края корзины неприятностей не будет.
Он снова посмотрел. на корму, туда, где. стоял. Бен Спрейк. Теперь, когда они были наверху, можно было перейти к обычной процедуре и управлять блимпом через него.
— Бен, разверни нас и возьми направление точно на юг, ты понял?
Бен, выглядевший слегка рассерженным, вместо того, чтобы выкрикнуть подтверждение получения приказа, пробормотал что-то себе под нос, но занялся его исполнением.
— Гребцам правого борта держать удар! Гребцам левого борта пол-удара на ритм, — он начал отсчитывать ритм. — Обратно… стоп… тяни! Обратно… стоп… тяни! — его голос слегка дрожал, словно он сомневался в своих действиях.
Рааб вздохнул и отвернулся.
«Пустельга» продвигалась вперед и медленно поворачивалась. Сейчас они была в четырехстах футах над землей и все еще продолжала медленно подниматься. Нет, это еще был не предел для ее слабо накачанного газового баллона. Рааб оглянулся назад и посмотрел вниз, на базу. Дюжина людей в форме Флота, которые составляли боевые расчеты метателей гарпунов, установленных на крышах бараков, неподвижно стояла и смотрела вслед поднимающемуся блимпу. На таком расстоянии Рааб не мог различить выражения на их лицах, но то, как они молча наблюдали за их отправлением, было весьма красноречива Хотя в этот день новый экипаж должен был совершить только пробное путешествие над столовой горой, они рассматривали «Пустельгу» как блимп, который ожидает плохая судьба.
Он посмотрел в направлении Штаба и сначала не заметил адмирала Клайна, и его диафрагма сжалась от досады. Затем он увидел приземистую беловолосую фигуру, стоявшую в дверях и смотревшую вверх. Он не махал им вслед рукой (приличия Флота запрещали проявление личных чувств), но было достаточно того, что. адмирал подошел к двери и наблюдал за его отплытием. Он не стал бы делать этого ни для кого другого.
Рааб вернулся мыслями к «Пустельге», наклонился вперед и обеими руками оперся о перила. Голос Бена монотонно отсчитывал ритм. Гребцы с обоих бортов сейчас работали в полную силу, и блимп, двигающийся на юг в слабом попутном ветре, развил скорость, как заключил Рааб, до трех узлов.
— Бен, проведи нас за реку. Мы пойдем вдоль того берега. Не очень сердечно Бен ответил:
— Да, сэр, — приказал: — Веслам правого борта — пол-удара!
Стоянка, оставшаяся позади, исчезла из поля зрения. Под ними вдоль песчаной поймы тянулась узкая коричневая лента осенней реки. По обоим берегам расположились фермы: в этой относительно сухой зоне столовой горы в основном выращивали, урожай местного зерна, которое люди называли «фарэ», но все-таки здесь были также и сорта земной пшеницы. Овощеводческие фермы и фруктовые сады обосновались ближе к краю, тянувшемуся вдоль побережья моря, в то время как овцеводческие ранчо (коровы не смогли пережить период ранней колонизации) располагались на западном конце, где Лоури отступала от моря, и где климат был теплее и суше.
Снизу, едва слышно, донесся собачий лай. Рааб перегнулся через перила и посмотрел вниз. Сначала он не видел животного, но потом разглядел темношерстного эрдельтерьера, мчавшегося стрелой среди пыльно-зеленой поросли, укоренившейся в песчаной пойме. Пока он наблюдал за собакой, что-то поднялось из кустов в воздух и, совершая волнообразные движения, быстро двинулось в сторону реки. Это был сущ — «вездесущий» — местная форма жизни с телом, напоминающим очень толстую змею или угря. У него было шесть мясистых треугольных крыльев, выстроившихся вдоль тела тремя парами, и четыре коротких ноги, наподобие птичьих. Этот экземпляр был приблизительно пяти футов длиной, а размах его передних крыльев достигал почти длины его тела. Эрдельтерьер, заморенная голодом собака, преследовал его до тех пор, пока сущ не нырнул в воду, плюхнулся за ним следом, с минуту тщетно и неистово разбрызгивал воду, а затем вброд пошел к берегу. Отряхнувшись, он удрученно постоял некоторое время и пошел к роще флейтовых вязов, которые росли в пойме. Это была довольно глупая собака, решил Рааб. Вместо того, чтобы лаять на суща и загонять его в воду, надо было наброситься сразу. Вездесущие имели зубы, но для истощенной собаки такая еда могла с лихвой оплатить несколько небольших царапин.
Он взглянул в направлении вверх по реке. Здесь и там он мог видеть ловивших рыбу людей. На этом участке реки, вероятно, еще остались некоторые виды земных рыб. Столетия назад колониальный корабль, остававшийся на орбите около Дюрента в течение нескольких лет, снабдил Лоури, так же как и другие столовые горы, рыбой из корабельных аквариумов, но довольно смышленые вездесущие быстро научились добывать эту рыбу.
Однако, если правильно действовать, сущи тоже могли попасть на крючок и составить хорошую пищу, тем более, что еды сейчас катастрофически не хватало.
Волшебные звуки, доносившиеся из рощи флейтовых вязов, постепенно затихали позади. Он посмотрел вокруг, окидывая взглядом небо, насколько это позволял газовый баллон, нависающий сверху и, конечно же, скрывающий все, что творилось над головой, а затем двинулся на корму корзины, чтобы получше ознакомиться с экипажем.
Корзина «Пустельги» — хрупкая конструкция из похожего на бамбук дерева, добываемого (с определенным риском) в стране джунглей, расположенной немного выше уровня моря — была девяти футов шириной и около сорока
