— Старик, новый гвоздь надо, черенок закрепить.
— Точно. Что-то я совсем, старый, запамятовал, — хлопнув себя по лбу ладонью Фнол пошарил у себя в котомке и извлек оттуда новый, четырехгранный гвоздь. Видимо творение местного кузнеца.
Позади нас послышался топоток, кто-то выскочил на крыльцо.
— Деда! Ты вернулся, а это кто? — раздался звонкий детский голосок.
Между фигурными дощечками, украшавшими перила крыльца, возникла русая голова с двумя длинными косичками. Девочка улеглась прямо на пол крыльца и оказавшись с нами на одном уровне обняла деда.
— Тише, тише, Славя, задушишь ведь, — хрипло засмеялся старик. — Это Скальтер, я его на улице встретил, он мне помочь согласился. Ты сама-то чего здесь бегаешь? Где маманя твоя?
— А она ушла куда-то. Почти сразу после папки, — отпустив старика ответила Славя.
Девочка перевернулась на спину, полежала так немного, а потом подскочила и убежала обратно в избу. Вернулась обратно она уже спустя несколько секунд сжимая в руках маленькие лапти.
— Деда, я погулять пойду. Меня Лана ждет!
— Куда пойдете? — строго спросил старик.
— В поле. Там дядя Мыкола как раз скотину пасет, мы не будем далеко отходить, — ответила девочка, спрыгивая на доски дорожки тянувшейся вдоль избы.
— Ну смотри у меня. В лес главное не ходите!
— Хорошо! — донеслось уже из-за угла дома. Спустя несколько секунд хлопнули ворота.
— Непоседа, — усмехнулся старик и повернулся ко мне. — Славя – внучка моя, за ней глаз да глаз нужен.
— А родители, что, не следят за ней? — спросил я, обдирая кору.
При упоминаниях о родителях старик помрачнел и сплюнул в сторону.
— Что родители? Дочка моя никогда особо-то меня не слушала, хотя тут больше моя вина. Я ведь пока молодой был чуть ли ни при самом архимаге тогдашнем служил, — расправив плечи гордо проговорил Фнол. — В деревне редко появлялся, вот моя жена, светлая ей память, одна с девкой и осталась. Ну и выросла она ветреной немного.
Дед прервался слегка смутившись. Достав из котомки бурдючок сделал пару глотков и протянул мне. Я отказываться не стал. Внутри был квас, почему-то прохладный, несмотря на то, что было тепло.
— Пока жена моя жива была она за дочкой приглядывала, я сам как мог следил, когда со службы вернулся. А через несколько лет не стало бабки моей. Пошла она на реку белье полоскать, а там тварь какая-то цап ее и под воду. Через несколько дней только то, что от тела осталось ниже по течению, выловили рыбаки, — голос старика дрогнул, в уголках глаз выступили капельки слез. Я поспешно вернулся к работе. Спустя несколько секунд старик продолжил.
— Сам я калекой вернулся со службы. Куда мне было одному за девкой следить, вот она и связалась с этим обормотом – Гмилом. Уж сколько в деревнях парней работящих есть, нет она за него выскочила. А он – мот и пьяница, почти все у себя дома пропил. В нашей с женой избе живут, нет, ну это видано? Чтоб муж к жене в дом шел.
Слегка дрожащими руками старик вынул из котомки трубку и набил ее табаком, просыпав немного на свои заношенные портки. Подпалив табак небольшим огоньком, возникшим в воздухе по щелку пальцев старик откинулся назад, оперившись спиной на крыльцо. Продолжил он лишь спустя пол минуты.
— Спустя несколько лет родилась у них дочка – Славя значит. Золото, а не ребенок, на месте ее разве что не удержишь, так это ж разве беда? Зато любит он меня, старика. После того как жена моя померла я уж думал, так и помру один, никому не нужный. А теперь и не знаю. Страшно помирать. Не хочу внучку одну оставлять, понимаешь? — заглянув мне в глаза проговорил старик. — Я ж если помру, Славя моя одна останется, а они ее со свету сживут.
— Да ладно, дед, ты ж еще вон какой крепкий, еще лет двадцать проживешь, — попытался я утешить старика.
— Не проживу, — грустно усмехнулся старик. — Я ж почему при архимаге служил? Потому что сам в магии сведущ оказался. Меня покойный магистр Рольберт многому научил. Сам он и магом смерти был. Чувствовал иногда, кто и когда на тот свет отойдет. И вот как-то раз сидели мы с ребятами после марша, перед боем отдыхали. Магистр тогда к нам подсел, выпил чарку. Ребята у него про смерть свою спрашивать стали. Магистр сперва отнекивался, не любил он это предсказывать, да потом ему видно вино в голову ударило. Вот он и говорит: «Вижу смерть в завтрашнем бою для двоих из вас. Кто умрет я вам не скажу, не стоит.» А потом ко мне повернулся и говорит, мол ты Фнол можешь завтра не бояться. Мне, говорит, видение этой ночью было, ты через много лет умрешь, но не в своем доме. И не будет твоя смерть доброй, горе она с собой принесет.
Старик замолчал, уйдя куда-то в свои мысли. Я его не перебивал тихонько, обтесывая черен. Через какое-то время дед встрепенулся и тяжело взглянул на меня.
— Близко то время, Скальтер. Недавно мне сон снился. Магистр Рольберт передо мной стоял, такой же, как и почти тридцать лет назад. Стоит он и смотрит на меня, а взгляд у него такой печальный, так обычно на мертвых товарищей смотрят. Чувствую я, скоро мой час настанет. А после моей смерти внучка совсем одна останется.
Фнол замолчал. За углом избы вновь хлопнули ворота и послышались тяжелые шаги по доскам.
