буду сидеть как скала, — обещает он. Хотя я не совсем ему верю, я знала немало мужчин, которые вздрагивали и корчились при первом же ударе иглы для татуировки, но он не дергается, когда я начинаю очерчивать основание татуировки. Данте совершенно неподвижен, как неподвижны мраморные колонны по обе стороны от татуировки, набитой на его спине, и я медленно выдыхаю. По крайней мере, он собирается облегчить мне эту часть работы.
— Твои татуировки на руках очень красивы, — замечает Данте, когда я придвигаюсь к нему, чтобы снова окунуть иглу в черные чернила. — Они имеют какое-то особое значение?
— Цветы — да, — нейтрально отвечаю я, сосредоточившись на контуре, когда провожу иглой по его коже. — Змея — просто потому, что я нарисовала ее и она мне понравилась, поэтому я попросила Рико вытатуировать ее на мне. Хотя, наверное, в этом есть какой-то смысл, именно эта татуировка заставила нас заговорить, и привела к тому, что я стала у него ученицей.
— Как это? — С любопытством спрашивает Данте, и я пожимаю плечами.
— Ему нравились мои рисунки, а я хотела научиться переносить свое искусство на кожу. Ему нужен был новый ученик. Полагаю, я оказалась в нужное время и в нужном месте. Мне повезло.
— Ты талантливая. — Данте слегка поворачивает голову, глядя на меня исподлобья. — Я не удивлен, что он захотел взять тебя.
— Не столько талантлива, сколько годы упорного труда. Я рисовала с детства. Это был просто еще один шаг после долгих тренировок и усилий.
— Я могу это понять, — задумчиво говорит Данте, и мне приходится подавить фырканье. Оглядывая это место, я не могу представить, что ему когда-либо приходилось работать ради чего-то в своей жизни. Все, что у него есть, он, скорее всего, унаследовал от своего отца или заплатил за него, включая пентхаус, в котором я сейчас стою. Пентхаус, который, возможно, стоит больше, чем я когда-либо увижу за всю свою жизнь.
Он не сделал ничего такого, что заставило бы меня обидеться на него, но трудно не обижаться на такого человека. Особенно когда я думаю о груде счетов, которые лежат на моем кухонном столе и насмехаются надо мной каждое утро, когда я собираюсь приготовить чашку кофе.
— У тебя легкое прикосновение, — замечает Данте, когда молчание затягивается. — Мягче, чем у других художников, которые работали со мной.
— Некоторые татуировщики считают, что татуировка должна быть болезненной. Я же считаю, что нет причин для того, чтобы не приложить легкую руку и сделать ее как можно более приятной. — Я смотрю на него, снова погружая иглу. — Не думаю, что моим клиентам нужно что-то доказывать.
Уголок его рта кривится в ухмылке.
— Даже мне?
— Ты не мой клиент, — резко говорю я ему, снова вдавливая иглу в кожу.
— На сегодня — да. — Его лицо отвернуто, но я все еще слышу ухмылку в его голосе.
— Тебе придется заплатить мне, чтобы быть моим клиентом. И, как я уже сказала, Рико все еще берет плату за это. — Я стараюсь, чтобы в моем голосе не было горечи, но это трудно. Если мне не заплатят за сегодняшний вечер, я еще больше отстану. Данте в этом не виноват, не совсем, но трудно не раздражаться и на него за отказ перенести встречу, и на Рико за то, что он настаивает на получении денег за клиента, над которым он не работал.
— Это как-то неправильно. — Голос Данте достаточно тихий, чтобы я не могла понять, что он на самом деле чувствует по этому поводу. — Ты же выполняешь работу.
— Он босс. — Я провожу еще одну ровную линию по его оливковому цвету кожи. — Это не то, о чем я могу спорить.
— И ты всегда работала только на него? Думаю, да, если ты стажировалась у него, — задумчиво говорит Данте, отвечая на свой вопрос. — Никогда не думала об уходе?
— Это не так просто. Не тогда, когда ты работаешь на такого известного и хорошо связанного человека, как он. Если я уйду при неправильных обстоятельствах, то для меня может оказаться выжженной землей любой приличный салон в Лос-Анджелесе. — Резко выдохнула я. — Но нам не нужно говорить обо всем этом.
— Я не собираюсь делиться тем, что ты мне расскажешь, с Рико, если ты об этом беспокоишься. — Данте поворачивает голову, чтобы снова посмотреть на меня, но я не поднимаю глаз от своей работы.
— Это не имеет к тебе никакого отношения. — Выпрямляюсь я, снова погружая иглу. — Просто это не то, о чем мне следует говорить с клиентом.
— Похвальная преданность. — Данте немного отодвигается, прежде чем я возвращаюсь к татуировке.
— Тебе нужен перерыв? — Я меняю тему, не желая больше ничего говорить ни о своей работе, ни о своих отношениях с боссом. — Мы можем сделать один, если хочешь, но предупреждаю, кожа начнет стягиваться, и после этого будет еще более дискомфортно.
— Пока что это почти не больно, так что я не могу представить, что это будет так уж плохо. Но я в порядке.
На несколько мгновений воцарилась тишина, пока я переходила к следующему участку, над которым решила поработать сегодня. Я начала с основания, как обычно, но какая-то часть меня немного завидует тому, что Рико будет делать татуировку с цветами, которые я добавила к трафарету. Это несправедливо, учитывая, что сейчас я наношу краску на его работу, но все равно это заставляет меня чувствовать себя странно.
Удивительно трудно не открыться Данте. Он не такой высокомерный, как мне показалось, по крайней мере, он не похож на стереотип босса мафии, как я ожидала. Я не думала, что он будет задавать мне вопросы обо мне, и я не совсем понимаю, как я к этому отношусь. Это не совсем та тема, на которую мне комфортно говорить.
Особенно с таким незнакомцем, как Данте.
Я чувствую облегчение, когда приходит время закрывать татуировку и собираться. Я стираю остатки трафарета и достаю из сумки листок с рекомендациями по уходу.
— Уверена, ты с этим знаком, — говорю я ему, кладя его на стойку бара. — Но, чтобы не быть голословным. Рико свяжется с тобой, чтобы назначить следующую встречу, когда ему станет лучше. — Я колеблюсь, собирая свои вещи. — Было приятно с тобой познакомиться.
— Мне тоже. — Данте встает, слегка поморщившись. Я чувствую его взгляд на себе, когда достаю телефон, чтобы написать Рико и сообщить ему, что я закончила. Только открыв его, я чувствую, как рука Данте касается моей, и он выхватывает телефон из моей руки.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Испуганно смотрю на него, пытаясь выхватить
