Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
не только свое имя, но и имена своих дедов и отцов. Нора тоже не испытывала большого желания делить санузел с девицами, слабо контролирующими свой организм, и слушать по ночам их жалобные стоны, поэтому стояла за его спиной, изображая молчаливую солидарность. Сердце Леры дрогнуло и она без колебаний встала на сторону своего любимчика, после чего у Аркадия не осталось ни единого шанса отвертеться.
Он хмуро посмотрел на Германа, на Нору, опять на Германа и, глубоко вздохнув, спросил: «Библиотека подойдет?»
«Что?» – удивился Герман.
«Комната при библиотеке, – уточнил Аркадий. – Чтобы попасть в нее, нужно пройти через читальный зал. Окно? Да, окно там есть. Вот и хорошо. Только сначала придется вынести оттуда макулатуру, сделать уборку, повесить шторы, занести мебель… – И расхохотался, глядя на то, как расширяются глаза Германа. – Да уж, это тебе не левой кнопкой мыши щелкать!»
Осмотревшись на новом месте, Герман призвал на помощь Кирилла и Леонида и втроем они за час освободили помещение от макулатуры, которую позже автослесарь Толик отвез на фургоне в поселковую библиотеку. Лера помогла сестре сделать влажную уборку и до блеска отмыть окно, вспомнила, что у нее в кладовке должен быть запасной карниз для штор, сбегала туда и вернулась с карнизом, шторами, стремянкой, электрической дрелью и сердитым Аркадием, не понимающим, почему он должен принимать участие в этой вакханалии, неужели пятеро взрослых людей не в состоянии обойтись без папочки.
Да, терпеливо соглашалась Лера, но стремянка малость кривовата и стоящий на ней взрослый человек, занятый просверливанием капитальной стены при помощи дрели, рискует навернуться и переломать себе все на свете, если кто-нибудь не возьмет на себя труд его подстраховать. Женщина с этим не справится. Просто не удержит летящего вниз мужика с дрелью. Упадет вместе с ним и тоже переломает себе все на свете. Герман не справится тоже, если летящим с дрелью мужиком окажется, к примеру, Кир. Леонид честно признался, что когда стоит на стремянке, у него кружится голова, если же поручить это Герману…
На этом месте Герман, исследующий коробку с шурупами, затрясся от смеха и напомнил всем присутствующим бородатый анекдот про лампочку. Сколько требуется кантри-исполнителей, чтобы поменять лампочку? Пятеро. Один будет вкручивать новую лампочку, а четверо – петь под гитару о том, как хороша была старая. Или. Сколько требуется фрейдистов, чтобы поменять лампочку? Двое. Один будет держать лампочку, а другой…
Кир поспешно вышел вон, чтобы отсмеяться в читальном зале, подальше от Аркадия Петровича. Леонид, глядя в сторону, засвистел «сердце красавицы склонно к измене». Нора и Лера, дружно фыркнув, закатили глаза. Всем было известно о странном, амбивалентном отношении доктора к Герману, и тот, кто не опасался докторского гнева, не упускал случая проехаться на этот счет. В том числе сам Герман. Нора подозревала, что таким образом он старается побороть неловкость, вызванную бесспорным фактом: в его присутствии Аркадия обуревают желания, которые сложно назвать целомудренными, желания эти Аркадий отлично осознает, злится на себя, злится на него, но ничего не может с этим поделать.
На попытки обсудить вопрос без пошлых шуточек Герман реагировал по-разному: то вспоминал о неотложных делах и под этим предлогом удирал, то сердито фыркал, то угрюмо отмалчивался. И только однажды признался, что его бесит не желание Аркадия как таковое, а идиотские поступки, которые тот совершает на фоне обострения этого желания. Бог с ним, с рукоприкладством, на это Герман всегда мог дать адекватный ответ. Но что ответить на претензии в духе «ты провоцируешь самим фактом своего существования»?
Дело с карнизом кончилось тем, что с дрелью на стремянку забрался Кир, а Леонид и Аркадий взяли на себя обеспечение его безопасности. Герман отвечал за своевременную подачу шурупов.
Мебель собирали действительно по всему миру. Одну кровать притащили из комнаты, которую раньше занимал Герман и которая теперь служила ему мастерской. Там он рисовал, писал маслом, чертил, там же хранились его кисти, краски, карандаши, папки с бумагой и картоном, подрамники, готовые работы и еще много всяких чудесных вещей, совершенно необходимых творческому человеку. Вторую кровать подняли с первого, «женского», этажа, где пустовало несколько комнат, там же нашлись тумбочки и шкаф. Четверо крепких парней, включая Леонида и Кира, матерясь сквозь зубы, таскали на себе все это добро, а Герман, возглавлявший шествие, распевал во все горло «врагу не сдается наш гордый Варяг». Аркадий рекомендовал ему поберечь правое предплечье, простреленное во время разборок с людьми Кольцова-старшего, так что ничего тяжелее обеденной ложки он старался в руки не брать. Кресло пожертвовала Лера. Раньше оно стояло в гостиной Белого дома, и Герман любил растянуться в нем с сигаретой, поставив на пол возле правой передней ножки пепельницу и рюмку с коньяком. Будучи перемещенным из просторной гостиной отдельно стоящего двухэтажного дома в комнатушку размером с номер затрапезного отеля, кресло обрело вид настоящего монстра – ни обойти, ни объехать, – однако Герман, предупреждая протесты Норы, тут же уселся в него и блаженно замурчал. Откуда взялся журнальный столик, Нора уже не помнила. Да и бог с ним… Главное, что у них с Германом опять появился свой угол, пусть не такой удобный, как во флигеле.
Обо всех неудобствах она вспоминает, едва переступив порог новой квартиры. Снять куртку, перелезть в бежевые текстильные тапочки с примятыми задниками, взять полотенце и – по боковой лестнице вниз, вниз, вниз… в подвальное помещение, где располагаются санузлы с душевыми, прачечная и гладильная. Ладно еще утром и вечером – принять душ и почистить зубы в плановом, так сказать, режиме, – но тащиться туда сразу после секса, когда каждая клетка тела вопиет о наслаждении и на лбу сияет вывеска «меня только что хорошенько оттрахали»… ну… это по меньшей мере аморально. Не говоря о том, что далеко и лениво. Какой пример для молодежи! Хихикнув, Нора прикрывает за собой дверь, быстренько пробегает между книжными стеллажами и выходит в коридор.
Узнав, где они поселились, выехав из лазарета, Рита удивленно спросила: «А почему вы не заняли одну из свободных комнат на первом этаже?» Нора только вздохнула. Ни Аркадий, ни Лера, надо отдать им должное, об этом даже не заикнулись. Комнаты в середине левого крыла, соседи с обеих сторон, звукоизоляция так себе – нет, это не вариант. Нора не привыкла сдерживать свои эмоции, занимаясь любовью, Герман тем более не привык, и вытворять в главном здании то, что вытворяли они во флигеле, было бы еще более аморально – еще раз хи-хи, – чем метаться с безумным видом по лестнице в душ и назад.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
