знаю, что ты там.
Ее голос звучал сухо и хрипло. Мари подумалось, что со стороны она, наверное, выглядит довольно глупо. Шорох могло производить животное, которое в любой миг на нее набросится. Но почему же оно так долго ждет?
— Выйду, если положишь палку, — раздался ответ из-за деревьев.
От шока Мари чуть не выронила своё оружие. Это голос мальчика.
И нет, она не сделала то, о чем он просил. Единственное средство защиты всё еще было в ее руках, но всё же она его опустила. И тогда мальчик шагнул вперед, чтобы показать себя Мари.
Он выглядел настороженным и изумленным почти так же, как она сама. Его темно-каштановые волосы цвета мокрой коры лежали в беспорядке. Пряди словно не подстрижены, а обрублены тупым лезвием. Или просто кто-то не умеет обращаться с ножницами.
Одежда мальчика — серые штаны и рубашка навыпуск, — была вся в дырках и пятнах и выглядела для него коротковатой. Впрочем, для мальчишек это нормально. Они же без конца где-то пачкаются. Внимание Мари привлекло не это.
Его походка, вот что показалось ей необычным. Изящество, с которым он двигался, когда осторожно шагнул ей навстречу, было почти диким. Мари доводилось наблюдать за разными мальчишками и мужчинами, и так не двигался ни один из них.
Они стояли друг напротив друга и долго молчали. Золотисто-карие глаза незнакомца изучали Мари. В итоге, когда у нее уже начали побаливать ноги от бездействия, Мари набралась смелости и заговорила первая.
— Зачем ты за мной следил?
— Мне стало интересно, почему ты тут одна. Женщинам не место в этих лесах.
Его голос был еще не настолько низким, чтобы принадлежать мужчине, но и назвать его детским было бы неправильно.
Мари легонько вздернула подбородок.
— А что, если я просто люблю гулять в лесу одна?
Странные слова. Мари вовсе не любила гулять в лесу, а уж тем более одна. Но ее раздражал сам факт того, что этот мальчишка будет рассказывать, где ей место, а где нет.
Он только поморщился и покачал головой.
— Не важно, что ты любишь. Женщины не ходят в этих лесах одни. И вообще не ходят. Это небезопасно.
Он нахмурился, а Мари стало неловко. Конечно же, она знала, что это небезопасно. Ее одиночная вылазка в лес доказала ей это сполна.
Она вздохнула.
— Мы с отцом сюда недавно переехали, и моя мама после этого умерла, — ее голос задрожал. — Со мной в городе никто не разговаривает, и я не могу понять, почему. Я… я просто увидела пятно солнечного света и захотела к нему подойти.
Мари не знала, зачем она вообще ему всё это говорит, но уже не могла остановиться. На глазах выступили слезы.
— Мне просто нужно было что-то знакомое. Чтобы сбежать отсюда хотя бы мысленно.
Мальчик смотрел на нее широко распахнутыми глазами. А по щекам Мари катились слезы — первые с той самой ночи, когда умерла мать. Она больше была не в силах стоять, и плюхнулась на ближайший валун. Она злилась на себя слабость. Так долго выстраивать каменную стену между собой и родным отцом, а потом сломаться перед первым встречным — что это, если глупость?
Тихонько всхлипнув, она вытерла предательские слезы и попыталась улыбнуться.
— Сочувствую, — тихо сказал мальчик. Черты его лица смягчились.
— Спасибо. Извини. Со мной всё будет в порядке. И меня зовут Мари.
Она изо всех старалась звучать уверенно и непринужденно. Затем она перевела взгляд с незнакомца на солнечный луч, который всё еще просачивался сквозь деревья.
— Мне просто хотелось снова почувствовать себя дома, — сказала она.
— Ты жила где-то, где было много света?
Мальчик явно еще пытался сохранять осторожность, но Мари готова была поклясться, что любопытство взяло над ним верх. Она кивнула, и ею внезапно овладела тоска. Этот странный мальчишка уделил ей уже гораздо больше внимания, чем кто-то либо в Валде, включая ее отца. Но к чему ей это лесное знакомство, которое закончится ничем? Наверняка мальчик скоро поговорит с кем-нибудь из горожан и тоже начнет обходить ее стороной.
Вот бы он так и остался стоять в тени деревьев. Не выходил на ее зов и просто дал ей уйти домой. Но, хотя он всё еще выглядел неуверенно, глаза у него были добрые. Так что Мари продолжила с ним говорить.
— Я жила на ферме с бабушкой и дедушкой, и там было много солнечного света.
— А как это выглядело?
Мальчик слегка подался вперед, кажется, сам того не замечая.
— Наша деревня лежит у подножия горы, — сказала Мари, улыбнувшись. — Там повсюду зеленые холмы и еще ряды виноградников, а воздух теплый и сухой. А если забраться повыше, можно увидеть соседнюю деревню за ручьем.
— И ты скучаешь по этому месту, — заявил мальчик.
Это был не вопрос. Он словно был горд, что самостоятельно пришел к такому простому выводу.
Мари кивнула.
— Не думала, что могу скучать по чему-то так сильно.
— А здесь тебе не нравится?
На этот раз его слова прозвучали так, словно ему никогда даже в голову не приходило, что кто-то может не захотеть жить в глубине леса.
— Нет, — решительно ответила Мари. — Не нравится. Здесь даже цветы не растут. Я скучаю по солнцу и краскам. И по бабушке с дедушкой.
Пока мальчик задумчиво хмурился, Мари встала с валуна и отряхнула юбки.
— Кто тому же, как я уже говорила, со мной в городе никто не разговаривает.
Его взгляд на миг стал виноватым, и это удивило Мари. Он-то тут при чем? Хотя, возможно, ей показалось.
— А ты тоже живешь где-то в городе? — спросила она.
— Я живу в лесу со своей семьей.
Тревога в его голосе и глазах стала настолько явной, что у Мари сами собой стали возникать новые вопросы. Она не могла понять, почему он так распереживался. Она ничем ему не угрожала. Нет, конечно, в самом начале была палка, но он же должен понимать, что она просто перенервничала.
Но Мари не хотела отпугивать мальчика вопросами. Он первый в этом месте, кто говорит с ней. А что до тревоги — должно быть, он просто стесняется. Немилосердно будет заставлять его переживать еще больше.
— Думаю, мне пора домой, — сказала Мари. — Скоро стемнеет, отец будет ждать ужина. Была рада познакомиться с тобой.
Она сделала шаг в сторону города, но мальчик шагнул вслед за ней.
— Подожди, — сказал он, словно очнувшись от оцепенения. — Ты же завтра вернешься?
Мари немного помолчала, пытаясь понять его намерения. Он спрашивает, чтобы еще раз с ней случайно не
