прочитать библию. Алёна Витальевна была очень довольна желанием сына, она купила священную книгу и вместе с сыном стала читать. Сейчас Сергей остановился на пленении ветхозаветного судьи-героя Самсона, который обратившись к господу, обрушил несущие колонны храма и погубил себя вместе с язычниками-филистимлянами.
Читать вдумчиво не мог, хотел ещё раз сходить за конфетой. В то же время думал, что делать этого не стоит. Каких только оправданий не придумывает мозг умного человека. Он спросил свою сестру, не хочет ли она печенья или конфет. Та зачем-то на всю квартиру закричала “ДА”, хотя её и так прекрасно было слышно. Что же, пришлось выполнять. Сергей, глядя в пол, зашёл на кухню, на его приход никто не отреагировал. Константин в это время что-то растолковывал про поездку. На столе по-прежнему было много лакомств. Чтобы задержаться здесь подольше, Сергей открыл холодильник и стал обшаривать его в поисках батона для бутерброда. Застыл и стал слушать разговор.
— Сегодня напрокат вечером возьмём горные лыжи и поедем на ночные катания. — говорил Костя.
— А это хоть не опасно? — спрашивала мама.
— Мы же технику безопасности выполнять будем. Миша нас повезёт туда, он себе ведро конечно купил. Но нам то что?
— А Маша твоя хоть кататься умеет?
— Нет, она первый раз пока, но я её быстро научу.
— А когда выезжаете?
— В восемь.
— Так поздно?
— Да, — отвечал Костя, — ещё же надо арендовать снаряжение, зато всю ночь кататься будем.
— Ой, ну смотрите, осторожно только, на крутые горки не лазьте.
— За меня не волнуйся, я не буду, Миша с Андреем, ну ты знаешь, те ещё кайфоманы, а Маша на учебном склоне будет.
— Вы ж только одевайтесь потеплее, чтобы снег вам в ворот не залетел и под сапог. Тебя то я одену, а Маша как?
— Не беспокойтесь, я в мешке всё взяла, — девушка кивнула куда-то в сторону коридора.
Тут неожиданно Алёна Витальевна обратилась с упрёком к Сергею:
— Ты чего холодильник открыл? Холод же выходит. Что хотел найти?
Сергея это немного встряхнуло, он ответил:
— Батон ищу. Для бутерброда.
— На верхней полке. Глаза разуй.
Сергей посмотрел туда и действительно нашёл батон. На скорую руку состряпал нехитрые два бутерброда с сыром и удалился. А у самого лишь бы что на уме. Вошёл в комнату и уселся.
— А где мне конфета? — заорала опять сестра, хотя в этот раз для крика было больше причин, чем в прошлый раз.
Сергей опомнился и вернулся на кухню, быстрым хватом окунул ладонь в блюдце со сладостями, достал что-то и как бы оправдывался:
— Это Лене.
В это время он успел два раза посмотреть на Машино лицо, с тем и удалился в почевальню. Елена получила свою конфету, а Сергей играл во что-то на своём телефоне.
Трапезничество наконец-то кончилось. Чтобы привлечь внимание брата, Сергей стал бренькать на гитаре шесть аккордов, которые знал, да и те криво и невпопад. План сработал и в комнату вошёл Константин, да и не один, а с Марией.
— Так, — сказал старший брат, — всё ещё хочешь научиться играть?
— Да.
— Дай-ка, покажу тебе новенькое. — перенял гитару и перед учением спросил: — она у тебя настроена?
— Нет, наверное.
— Ты умеешь её вообще настраивать?
— Нет.
Из телевизора доносились звуки скрежета воздушного шарика об пальцы, Константин попросил сделать сестру звук тише и продолжил объяснения.
— Скачай себе тюнер на телефон. В общем, для настройки нужно крутить колки на грифе гитары, чтобы струны натягивались, так как со временем они растягиваются и звучание приобретают другое. Можно настраивать с помощью тюнера, или подбирая под звук с помощью флажолетов. Но тебе это пока что не надо. Маша, у тебя есть тюнер?
Та отдала свой телефон, Константин стал настраивать гитару. Вместо того, чтобы внимать учению брата, Сергей смотрел не на гриф гитары, а на Машу, которая в свою очередь, смотрела на Костю. Ему почему-то в голову ударило: “Зачем ей приложение для гитары?” Он помялся и, сделав усилие, поинтересовался:
— А откуда у неё тюнер?
— Она тоже играет на гитаре. — настраивая колки, сказал старший, а потом добавил: — Да ещё и похлеще, чем я.
Отдал Маше телефон, в который она сразу же и залезла, а сам показывал брату новые аккорды, такие как фа-мажор, си-минор и си-септаккорд. Потом затянул простенькие песенки вроде «По реке плывёт кирпич» и ещё из той же студенческо-солдатской оперы штуки три. А потом уже не для Сергея, а для себя стал наигрывать посложнее. Сергей же следил непонятно зачем за бровями Марии, которая сёрфила в интернете и думала о чём-то своём. Ему почему-то до жути захотелось, чтобы она что-нибудь сыграла. Было стыдно и неловко, он не знал, как попросить. В итоге получился какой-то очень несуразный полилог:
— А она может что-нибудь сыграть?
Константин сразу остановился и как-то понапрягся от вопроса, выдал:
— А зачем тебе?
Тут Сергей сразу же расплавился и сник:
— Да не зачем, просто так.
Старший брат что-то подумал и обернулся к своей девушке.
— Маш, слабаешь-ка что-нибудь?
Она только повертела легонечко головой, не отрываясь от экрана, а потом пояснила:
— Я на акустике не играю.
— Она не умеет, — шепнул Костя брату, — она хуже тебя играет в раз двадцать.
Маша это услышала и только цыкнула.
Константин обернулся и спросил:
— Ты что, обиделась?
Та ничего не ответила. Константин отдал гитару брату и подошёл к Маше.
— Ты серьёзно обиделась? — он попытался взять её за плечи, но она отпрянула от него, продолжая сидеть в телефоне.
Сергей тем временем зарылся на кровати, обхватил голову руками и горел из-за непонятного стыда, твердя себе: “Нельзя смотреть на неё. Нельзя. Что же я наделал! Зачем я это делал? Вот зачем?” Думая так, сам того не желая, повернул голову именно туда, где был его брат и его девушка.
— Ты что, из-за такой ерунды обиделась?
Он прильнул к ней, а она встала и подошла к выходу из комнаты возле шкафа.
— Сам только свои гусарские песенки и умеет трямкать.
— Я же пошутил, отлично ты играешь. — он встал и подошёл к ней, — ну извини если так.
Мария наконец-таки подняла глаза над телефоном, её глаза загадочно блестели, да так коварно, что предчувствовалась какая-нибудь выходка. Их лица сблизились, Константин обнял её за талию, она прижалась к шкафу, пара мгновений и их губы соприкоснулись. Сергей получил от этого вида ещё больше огня, стыда и отвращения. Он утурупился в экран своего телефона, делая вид, что ничего такого не происходит, бестолку листал страницы с приложениями из стороны в сторону.
