Прошла туда и застыла в дверях. Под музыку орали и плясали трое пятилетних детей: Итан, Джастин и Нэйт.
— «La da da da da», — завопил Итан.
— «It’s the motherfuckin’ D-O-double-G»[1], — вторил ему Нэйт.
Они орут матерные песни?! При ребёнке?!
— «La da da da da», — снова подхватил Итан.
— «You know I’m mobbin’ with the D-R-E»[2], — подхватил счастливый Джастин, выплясывая свои рэперские танцульки.
Они втроём раскачивались в непонятном порыве, размахивали руками и немного приседали. Им только косяка в зубах не хватало! Но тут же ребёнок, а они слушают подобную музыку! Ну что за парни?! Точно детский сад, штаны на лямках.
— Габи плишла! — первым меня заметил Итан и рванул ко мне в объятия.
— Приветики-пистолетики, дорогой, — подхватила его и подняла, поудобнее прижав к себе.
Как же я любила детей. Их искренность, открытость всему новому, неподдельный интерес в глазах и неуёмную энергию.
— Сестрёнка, привет! — завопил Нэйт и, разогнавшись, проскользил по мраморному полу до меня.
— Крошка, рады тебя видеть, — поприветствовал Джастин, сделав музыку потише.
— Вы в своём уме петь такие песни?! — изумилась я, глядя на счастливую троицу.
— Милая, он живет в доме, где после каждого матерного слова вставляют слово «пардон», но мата меньше не стало, — заржал Нэйт, намекнув на привычку Нанни сокращать, как она думает, эффект от мата.
— Именно, — ткнул в него пальцем довольный Джастин, — а мы все выросли нормальными несмотря ни на что. К тому же я замучался уже искать в интернете песни с заглушенным матом! А все мои любимчики читают только с ним! Что я могу сделать?! — театрально взвыл Джастин и, подойдя к нам, потрепал Итана по кудрявым волосам.
Покачала головой на их оправдания.
— А Мишель что говорит по этому поводу?! — скептически изогнув бровь, обратилась к Джастину.
Я обожала этих парней. Джастин и Нэйт были самыми весёлыми ребятами в моей жизни. Пять лет я их не видела, пока жила в Сиднее, но Диего периодически рассказывал мне об их проделках. Как только я вернулась, то они вновь все с радостью приняли меня в свою мужскую компанию, обеспечив защитой, шутками и отличным настроением.
— Моя Мишель отчасти разделяет твоё беспокойство. Но, с другой стороны, мы сами иногда позволяем себе непечатные слова, поэтому решили особо не заострять на этом внимание. Итан растёт в обществе, он не изолирован. Поэтому ничего страшного в том, что мой сын немного послушает рэпа, — серьёзно, но с улыбкой на губах, ответил Джастин.
Я улыбнулась на том, как он теперь всегда выделял «Моя Мишель» или «Мой сын». Он гордился тем, что стал отцом. Пусть пока и не официально, но он относился к этому ребёнку как к своему и любил его безгранично.
— Мой папа самый лучший, — весело заключил Итан, сидящий на моём бедре.
Джастин довольно и мечтательно улыбнулся, смотря на него.
— Кстати, а где Мишель? — спросила у него. Время было обеденное, но в доме её явно не было.
— Работает моя крошка, — грустно вздохнул Джастин. — Я её попросил подкорректировать свой график и уменьшить количество смен, чтобы больше времени проводить втроём дома. Поэтому она теперь работает по три часа и к ужину всегда дома, — пояснил он, подмигнув Итану.
— Милая, как у тебя дела? Что-то ты пропала с радаров на неделю, — приобнял меня за плечи Нэйт, встав позади.
Да, неделю назад мы виделись на гонке Трэвиса, а потом я решила посвятить время учёбе и булочкам. Диего я ничего не рассказала о той внезапной встречи, но он словно чувствовал угрозу за версту и всю гонку не выпускал меня из виду. Когда случилась моя травма и я вернулась в Штаты, то мой брат пообещал расправиться с моим обидчиком. Оливер, видимо, либо очень глуп, либо самоуверен, раз сам пришёл к нам. Диего не простил ему моей разрушившейся карьеры и ничего не забыл. Если вдруг, по какой-то необъяснимой причине, Оливер решит вновь появиться в моей жизни, то Диего мешкать не станет.
— Всё в порядке, только соскучилась по вам, — подмигнула Итану, который, как и Джастин, обожал обниматься и мог не слезать с рук очень и очень долго.
— Ну, раз ты забежала к нам на огонёк, то пойдём угощу тебя очередным шедевром от Нанни. Сегодня она приготовила чизкейк, — проворковал Джастин и повёл нас в кухню, откуда и впрямь доносился нереальный аромат, что в животе заурчало.
Расселись за столом и Нанни тут же поставила всем по кружке кофе, а Итану сок. Затем разложила по тарелкам по внушительному куску чизкейка, пока мы все шутили и просили её положить побольше. Поскольку Итан сидел на моих руках, то мне и достался самый большой кусок этого пиршества. Как люди могут жить без десертов?! Вообще не понимаю этих помешанных на подсчете калорий. Хотя сама раньше такой была, но я же танцевала! Это всё было ради искусства, не иначе! Сейчас же я не представляла своей жизни без сладкого.
— Так, мои дорогие, я пойду приберусь немного в детской. Джас, проследи, чтобы Итан съел не слишком много сладкого иначе он ужинать не будет, — дала свои наставления Нанни и вышла.
Джастин, сидящий напротив нас с ребёнком, тут же посмотрел на Итана, пока ложкой залез в банку его любимой шоколадно-ореховой пасты Nutella и, зачерпнув её, выложил на чизкейк.
— Приятель, ешь сколько хочешь. Но чтоб за ужином съел всё, что даст Нанни. Идёт?! — строго спросил у ребёнка и, получив кивок от него, дал ему пять.
— Бибер, ты и впрямь ведёшь себя как отец, — улыбнулась ему, пока возилась с куском чизкейка на тарелке.
Отломив небольшой кусочек, закинула в рот и чуть не застонала от вкуса.
— Я и есть отец, — ткнул в воздухе в меня вилкой и вопросительно изогнул бровь.
Я лишь закатила глаза на его родительские нотки. Нэйт заржал, наблюдая за нами.
— Ты не видела, как этот отец года за десять минут до твоего прихода носился, изображая лошадь, — сдал своего друга Нэйт.
Итан с Джастином рассмеялись.
— А у тебя что нового? — покосилась на нашего влюблённого мотогонщика.
— Ничего, — пожал плечами Нэйт. Но спустя несколько мгновений добавил: — Но я больше не пью. Решил, что пора наживую, без анестезии прожить всё то, что свалилось на меня.
