ты весил после двух лет срочной службы? — задала вопрос Ольга.
Шутейно. Потому что ничего необычного в потере килограммов нет.
Первый месяц — шоковый. Другой режим, другие нагрузки, другая еда. А потом организм приспосабливается. Привыкает. И к сухой картошке, и к бегу в сапогах, ко всему. И через два года из армии возвращается не хлюпик и рохля, а… Ну, кто возвращается, тот и возвращается.
Но у меня двух лет нет. И двух месяцев нет. Месяц только.
Зато есть научная поддержка.
Эти потерянные килограммы вернутся в лучшем виде. То есть качестве. И вот я ем продукты моря: камбалу, треску, нототению, креветок, крабов, кальмаров, морскую капусту и прочие богатые белками, витаминами и микроэлементами продукты. Там, в морях и океанах воды по-прежнему богаты йодом, бромом, селеном, цинком и прочими элементами, которые почва растеряла за века и тысячелетия земледелия. А богатая йодом, бромом и селеном пища — залог эффективной работы эндокринной системы. И нервной системы тоже.
Рыба немного надоедает, но и Вера Борисовна, и девочки стараются. Придумывают всякие кулинарные изыски. Но в меру. Тут ведь и слишком уж быстро набирать массу тоже нельзя, цель — вернуть за июль два килограмма, не больше. И потому я не только валяюсь с шахматным бюллетенем в руках, просматривая партии чемпионата Германии, но и понемножку бегаю, прыгаю, плаваю и катаюсь на велосипеде. Лиса и Пантера за моей формой следят. Поблажек не делают. Сами они за полгода стали только сильнее, и те килограммы, что я потерял, они подобрали. В нашем спортзальчике швыряют меня и так, и сяк. Обучают рукопашным приёмам. Не спортивным ни разу. Тебе, говорят, Чижик, не выступать а в жизни всякое ведь бывает. Вот и учат. Доводят до автоматизма. Машина смерти третьего сорта. Но осторожно. Заставляют надевать мотоциклетный шлем — не современный, а старый, довоенный, кожаный. Он легче. В шлеме ли, без шлема, а приложиться о мат радости мало. Даже не головой, а другими местами.
Сейчас девочки в городе, в редакции «Поиска». Журнал набрал максимальную высоту, на большее нет ни бумаги, ни типографских ресурсов. Двести тысяч — с финским тиражом. Для провинциального журнала очень и очень много. Но все равно мало. Я думаю, пятьсот тысяч — и то было бы мало. Даже миллион было бы мало. Страна большая, народ читающий, а мы публикуем то, что по душе многим: фантастику, детективы, военные приключения, шпионские романы. И что интересно: чем больше публикуем, тем больше пишут. Раньше условный писатель над романом трудился три года. Или пять. А куда торопиться, очередь длинная, бумаги мало, типографии перегружены, раньше, чем запланировали, всё равно не опубликуют. А теперь — десять листов в год вынь, да положь! И вынимают, и ложут. То есть присылают нам. Талант — это не только качество, это ещё и количество. Но и качество тоже, халтуру не берём. Портфель заполнен по январь включительно. И всегда оставляем резерв — на случай находки самородка. Вот и сейчас объявился новый талант, молодой сибиряк. Сибиряки — они люди с размахом. Не рассказ, а сразу повесть прислал. И написал, что есть ещё три. Насчет ещё трёх не знаю, а присланная мне понравилось. Девочкам тоже. Сатирический фантастический детектив. Смешной. Пойдет в августовский номер, если успеет пройти литовку.
Успеет. Лиса играет с литовцами, как с колобками. Диву даешься, как совершенный пустяк, ну там губная помада, дезодорант, тюбик шампуня и прочие сувениры из Франции ценой в два-три франка ускоряют прохождение наших материалов до скорости почти космической. Была бы у Пушкина французская косметика, он бы на своих литовцев не жаловался. Литовцы — не нация, а профессия. Работники управления по делам литературы. Иными словами — цензоры. Впрочем, во времена Пушкина цензорами были мужчины. Хотя Дондуков-Корсаков от губной помады, пожалуй, и не отказался бы. С другой стороны, князь и сам мог её купить, в Санкт-Петербурге. А первое лицо Чернозёмского областного управления по делам литературы и издательств, то бишь, обллита, Александра Хазина, купить вот так запросто французскую косметику не может. Дефицитный импорт! «Березки» в Чернозёмске нет, а хоть и была бы — откуда у Хазиной чеки?
Кое-что, конечно, попадает и в спецотдел местного ЦУМа, но это кое-что есть у всех номенклатурных дам. Среди которых её место ближе к концу. А то, что подарит Лиса, нет ни у кого. И ведь не взятка же, смешно, а просто маленький презент женщины женщине. В благодарность за науку. И просто за красивые глаза.
Но… Но дальше-то что? Если «Поиск» на гребне волны?
Дальше — издание международное. «Поиск — Европа». Пора выходить на мировую арену. Чтобы везде, во всем мире читали нашу фантастику, знали про наши военные подвиги. А то они там уверены, что мир от Гитлера спасла Америка. С небольшой помощью Англии. Советский Союз? Его тоже спасла Америка. Кто взял Берлин? Америка, конечно. И кусочек Англия.
Следовательно, иностранцев нужно просвещать в приемлемой для них, иностранцев, форме. Не в виде сухих лекций, а путем ознакомления с советской и прогрессивной мировой литературой, в художественной форме показывающей достижения социализма.
Но вот так взять и начать издавать государственный журнал за границей нельзя. Законы капстран не позволяют. Только в порядке обмена: у нас «Англия» и «Америка», у них «Советский Союз». Но если нельзя государственный журнал, то частный — можно. Если доказано честное происхождение капитала. Откуда деньжата? Случаем, не государственные? Тогда можно.
А раз можно, то и нужно. И потому мы готовимся к новым стартам. Австрийские законы не запрещают издание художественно-литературного журнала иностранцами. Главное, чтобы не было прямой политики. Издавайте, издавайте, в журнале будут работать австрийские граждане, а это рабочие места и налоги. Любое государство любит налоги, Австрия — не исключение.
Для регистрации журнала миллионов не нужно. Для регистрации достаточно пяти тысяч долларов, в шиллингах это гораздо внушительнее. И они у меня есть, доллары. Происхождение безупречное — призовые шахматных турниров. Ни одного государственного рубля от КаГеБе.
Это значит что? Это значит то, что законным владельцем «Поиска — Европы» буду я.
На развитие буду брать оттуда же, с призовых. Это не Советский Союз, здесь дефицита литературы нет, читателя нужно завоевать. А для того, чтобы воевать, требуются деньги. Потому необходимо заработать новые призовые. Призовой фонд за полуфинал после вычета доли ФИДЕ — семьдесят тысяч. Сорок пять и двадцать пять тысяч долларов — победителю и побежденному соответственно… Сорок пять тысяч больше двадцати пяти. И потому Ларсена необходимо побеждать.
