Переигровка — 6 Долины и взгорья
Глава 1
Предуведомление
Автор не устаёт напоминать: он сочинитель. Фантаст. Данное произведение тоже выдумка, как выдумка сама альтернативная история. И потому известные лица, которые встретятся читателю, не имеют ничего общего с реально существовавшими и существующими персонами, несмотря на совпадающие фамилии, имена и отчества.
Неправда это всё, в общем.
1
18 июня 1977 года, суббота
Воин понарошку
«Как будто ветры с гор, трубят солдату сбор, дорога от порога далека» — бодро пели бурденковцы, маршируя по плацу.
Я пою вместе со всеми: «Пройдут дожди, ты только жди…»
Топ-топ, раз-два, жди-жди…
Строевая подготовка, умение ходить в ногу и под песню есть обязательный номер программы. Но чеканный шаг не получался. Получался топот слонопотамов.
Научимся, непременно научимся. Если таков учебный план.
«Немного прошагал, пока не генерал, но, может быть, я стану старшиной!»
Не быть мне старшиной, не быть. А быть лейтенантом.
У нас — сборы. После пятого курса положено месяц походить в сапогах, прежде чем получить пароль к высокому званию лейтенанта. Лейтенанта, а не старшины! Это же мечта! Иные годами в училищах шагают к лейтенантским погонам, стойко перенося тяготы учёбы, а нам они достанутся за месяц. Девочкам, так и вовсе нечувствительно, без сборов.
Однако служить лейтенантами мы если и будем, то лишь в случае войны. В мирное время гражданских врачей-лейтенантов в армию берут неохотно. Хватает врачей, окончивших военно-медицинские факультеты, не говоря уже о Ленинградской академии. Те молодцы, те подготовлены хорошо, те шаг печатать умеют. Не то, что мы. Правда, на войне строевая подготовка вряд ли пригодится. Важнее умение ампутировать руки-ноги подручными средствами, к примеру, слесарной ножовкой, других-то может и не найтись. Или варить для раненых и пораженных кашу из топора. Но главное — медицинская сортировка. Этих лечим, а тех под кустики положим, чтобы видом своим не деморализовали солдат. Много чего нужно узнать врачу простому, чтобы стать врачом военным.
Но нас учат еле-еле. По капельке. Видно, не верят, что кто-нибудь посмеет напасть на нашу великую державу. Или просто средств на это нет — учить военному делу настоящим образом. И так, мол, сойдет. Русский человек — воин прирожденный, его учить — только портить.
Ребята, что пришли в институт после армии, лишь посмеиваются: понарошечные мы тут воины.
И всё делаем понарошку.
Понарошку изучаем строевые приемы, понарошку бегаем в противогазах (спичечный коробок помогает), понарошку бросаем чурку в спину танку — как бы противотанковая граната, ага.
И я среди понарошечных воинов самый-самый понарошечный.
Потому что могу вовсе ничего этого не делать. Ни бегать, ни стрелять, ни надевать противогаз мне не обязательно. Могу сидеть дома. Могу поехать в Кисловодск, в Ялту, в Палангу, в общем, куда захочу, страна наша велика. У меня есть очень уважительная причина: мне страна поручила готовиться к полуфиналу матча претендентов на шахматную корону.
Так прямо и сказали: вам, Михаил Владленович, мы создадим все условия. Об учебе не беспокойтесь, и сборы вам зачтут. А вы готовьтесь, тренируйтесь, вы будете сражаться за шахматную честь страны. Это очень важно. Товарищ Миколчук так сказал. Перед ним поставлена задача: шахматная корона должна стать нашей. Это вопрос политический.
Ну да, конечно. Политический. Миллионы людей следили, следят и будут следить за успехами советских шахматистов. Десятилетиями шахматная корона принадлежала нам, меняя хозяев, но не меняя прописки. А потом что-то пошло не так: чемпионом стал Фишер, пройдясь по шахматистам как танк по кеглям. О горе! О позор!
После отказа Фишера защищать корону ФИДЕ, ею завладел невозвращенец, что еще хуже. А сам Фишер, победив в тяжелом поединке невозвращенца, провозгласил себя абсолютным чемпионом, царем царей.
Нехорошо. Мир смотрит и недоумевает: что происходит с советскими шахматами?
И товарищу Миколчуку поставлена задача: вернуть! Немедленно вернуть корону обратно!
И даны полномочия, да. Прямые и косвенные. Зачесть сборы Чижику — мелочь, один телефонный звонок. Или два-три, точно не скажу. Столько, сколько нужно, да.
Нас таких, вышедших в полуфиналы, трое: Петросян, Корчной и я.
Четвертьфинал я выиграл у Мекинга, в полуфинале мой соперник Ларсен. В августе. В Швейцарии. А Корчной с Петросяном в том же августе должны играть в славном городе Ташкенте.
Должны, но не будут.
Петросяну предстоит операция. Серьезная. И откладывать не стоит. Так ему советуют и кремлевские, и швейцарские врачи.
В матче со Спасским он уже чувствовал себя неважно, но на морально-волевых сумел победить. Играть дальше — это играть на свое здоровье. И Рона Яковлевна, жена, настояла: займись собой, это куда важнее всяких титулов.
Правильно сказала.
Корчной, стало быть, сразу выходит в финал. Для сохранения шахматной формы он захотел сыграть в хорошем турнире. В Бад-Лаутенберге, в открытом чемпионате Германии. Федеративной, не Демократической. Решил, что лучшая подготовка для него — практика. В Спорткомитете Корчного посылать не хотели: уж больно лаком этот турнир. Высокая категория, вкусные призовые. Много желающих на такой турнир. Не лучше ли вам в Болгарию съездить, товарищ гроссмейстер? В Бад-Лаутенберг, понимаете ли, запланирован Михаил Чижик. Как действующий чемпион Советского Союза. Но мы, товарищ гроссмейстер, можем предложить вам участие в турнире «Солнечный Берег 1977». У нас есть заявка от болгарской шахматной федерации на советского гроссмейстера. Это высокая честь!
Корчной не поленился, позвонил мне, спросил, точно ли я еду в Бад-Лаутенберг. Нет, ответил я. Не еду, и не собирался.
Корчной опять в Спорткомитет. Ах, мы ошиблись, это не Чижик поедет, это Спасский поедет. Он чемпион мира, пусть и экс, а вы кто?
Но Спасский тоже сказал, что поездку в Бад-Лаутенберг не планирует. Устал, нужно отдохнуть.
Тогда Корчной заявил, что ему срывают предматчевую подготовку. Намеренно. Он не станет играть в таких условиях!
Назревал скандал. И с третьего раза Корчного допустили.
А я отправился на сборы. Вместе со всеми.
«Наш ротный старшина имеет ордена!»
И у меня есть ордена. Один иностранный, орден Капитанов Ливийской Революции. Случайно встал на пути осколка бомбы, и Муаммар Каддафи решил, что Аллаху будет угодно, если он учредит орден и наградит им меня. И есть орден Красной Звезды. Бандитская пуля чиркнула по черепу, и наверху решили, что будет хорошо, если меня наградят нашим, советским орденом. Для симметрии. И наградили, да.
«Любовь на свете сильней разлук!»
Это смотря какая любовь. И смотря какие разлуки. Из нашей группы женат один Суслик, и
