совершенное знание, но надо помнить, что он выражен в словах, наших обыкновенных словах с присущей им ограниченностью человеческой речи. Больше того, мы молимся на понятном нам языке, а не на том языке, на котором опыт, находящийся за пределами словесного выражения, был изначально запечатлен. И поэтому, когда мы читаем молитвы, мы должны впитывать то, что в них говорится, и в то же время, как только представляется случай, ставить перед собой вопрос: правильно ли мы используем слова, означают ли они именно то, что мы в них прочитываем? Я вам приведу пример: мы употребляем слово «грешник» в разных ситуациях, и для нас грешник – это тот, кто нарушает Божьи заповеди, что абсолютно верно, но есть нечто более глубокое и трагически важное в понятии греха.
Святой Иаков в своем Послании говорит, что грешить означает перейти с Божьей территории на территорию Его противника[15]. Можно дать такой образ: река разделяет два удела, два царства. Одно всецело, полностью принадлежит Богу, другое человеческой неверностью предано в руки зла. Грешить означает перейти через реку из Божьей области в область недоверия, полумрака, зла. Если рассуждать на этом уровне, то действительно существует опасность совершить зло, преступив заповеди, которые Бог нам дал с тем, чтобы оградить нас от последствий нашего предательства, но сущность греха состоит в нашей готовности покинуть Божий удел и войти в иную реальность.
Мы никогда не думаем о грехе в этих категориях. Мы считаем, что грех – конкретные злые дела, ложь и так далее, но не наша неверность Тому, Кто сотворил нас с любовью, Кто из любви к нам стал одним из нас, чтобы разделить нашу жизнь и умереть из-за наших грехов. Это один пример, и я не хотел бы задерживаться и приводить другие. Я еще вернусь к понятию любви, потому что мы постоянно говорим, что Бог – это любовь. Но знаем ли мы вообще, что такое любовь, что значит любить? Мы вполне справедливо думаем о любви в человеческих категориях, но нет ли в ней чего-то большего? Мы сейчас к этому вернемся.
Но сначала я хотел бы, чтобы мы немного поразмышляли о молитве, которую читает священник во время великой ектеньи на Литургии. Так легко ее произнести, прочитать слова, признать их правоту, согласиться с тем, что в них заключено. И потом неожиданно может оказаться, что мы стоим как бы перед судом слов, которые только что произнесли: «Господи Боже наш, Егоже держава несказанна[16] и слава непостижима, Егоже милость безмерна, и человеколюбие неизреченно». Когда мы говорим о Боге, что Его слава сияет настолько ярко, что мы ослеплены этим сиянием, что Его могущество беспредельно, нам кажется, будто мы сказали нечто простое и понятное. Но так ли это? Что мы знаем о Божьем сиянии?
Святой Григорий Нисский по этому поводу говорит: Божье сияние настолько ослепительно, что мы не способны выдержать его свет. Нам приходится говорить о Божественной тьме, хотя объективно в действительности Бог окружен сиянием, но в нашем опыте чем ближе мы подходим к видению славы Божьей, тем ослепительнее, тем недоступнее, тем непроницаемее она становится для нас. Отдаем ли мы себе в этом отчет? Если понимать славу, сияние упрощенно, легко себе представить Бога блистающим, сияющим, как звезды на небе, как сияние дня. Но можно ли смотреть на солнце и не ослепнуть? Как понимать, что Божье сияние нельзя описать словами? Что нам об этом известно? Задумывались ли мы когда-нибудь об этом?
Тот же вопрос можно поставить и о Божьем могуществе. Легко сказать, что Его держава несказанна: раз Он – Бог, Он все может. Но посмотрите на мир, в котором мы живем, на зло, которое присутствует в этом мире, больше того, вдумайтесь в события Воплощения: Господь Вседержитель отдает Сына Своего на смерть для того, чтобы победить зло. Где же Его непостижимые сила и могущество? Они – нечто большее, чем могущество царей и воинов, которое мы видим в истории. Божье могущество беспредельно, но в то же время Бог терпит поражение от всего, что есть в нас злого: мыслей, желаний, слов, действий – личных и коллективных.
Поэтому, читая эту молитву, мы должны поставить перед собой вопрос: что мне в ней понятно, что известно? А если что-то непонятно, почему бы просто не сказать: «Господи, я стою в благоговении перед непостижимым, я стою в благоговении, в молчании, в преклонении, потому что слова, которые я произнес, говорят мне о том, что я ничего не понимаю, ничего не знаю, кроме одного: я знаю Тебя, Господи, не в этой славе, не в этом сиянии, а в смирении, которое Ты явил в Воплощении Своего Сына, в Твоей щедрости, с которой Ты отдал Своего Сына ради моего спасения. О Господи, как это может быть?» Или, если хотите, можно сказать: «Любовь, которая способна вырасти в такую меру, находится за пределами человеческого понимания, она так непостижимо велика, что я могу только пасть на колени и поклониться».
Но дальше идут слова: «Егоже милость безмерна и человеколюбие неизреченно». И мы их произносим, потому что каким-то образом, из опыта Церкви, из глубины нашего собственного, очень ограниченного, но подлинного опыта мы знаем: эти слова истинны. И все-таки порой мы в них сомневаемся: «Твоя милость безмерна? Господи, я смотрю на окружающий меня мир, на мир, который Ты любишь, и в нем столько ужаса, что я не могу понять, как Ты можешь это терпеть. Ты дал миру, людям в особенности, свободу, и в результате – весь ужас истории. Как мне понять Тебя? Неужели это – акт любви, неужели это – любовь к человечеству, милость?» Если рассуждать отвлеченно, как я сейчас рассуждаю, то такой вопрос может показаться странным, безосновательным, но я вам дам пример. У одной верующей русской женщины был внук. В возрасте семи лет он заболел и умер, и я помню, как она мне сказала: «Я больше не верю в Бога. Если бы у Него была хоть капля милосердия, Он не позволил бы моему внуку умереть от долгой и мучительной болезни». Я был молод, нечуток, резок и спросил ее (это было сразу после войны): «А вы никогда не задумывались о тысячах детей, которые умерли от болезней, были убиты во время войны и на протяжении всей человеческой истории? Это Вам не помешало верить в Бога?» И она посмотрела на меня с искренностью, о которой я до сих пор вспоминаю с изумлением, и
