Воцарилась тишина, долга, нудная и беспокоящая всех кто находился на кухне.
— Ты хочешь, значит правду, — прошептал Ал, нарушив тишину, — ну так вот, слушай ты заносчивый и высокомерный ребенок, который не заслуживает иметь такую семью как эта.
Алан глянул с гневом на мальчика и ушел с кухни.
— Так, садитесь есть, — сказала мама и, взмахнув палочкой, стаканы и тарелки оказались на столе.
Мама оглянула нас всех и ушла с кухни следом за Аланом.
— Матвей, зачем ты так с дядей, Аланом? — Спросил я, когда мама ушла из кухни, внутри меня переполняла грусть.
— Да он за свою жизнь и пол библиотеки не прочел, — фыркнул недовольно и принялся за поглощением еды.
Я смотрел на Матвея уже с презрением, я впервые встречаю такого ребёнка, который унижает всех, кто не прочёл столько же книг и не помнит каждую страницу. Не выдержав такой атмосферы, я ушёл спать в свою комнату.
Каждый день был напряженным, меня распирало любопытство, когда всё же мы поедем уже в школу, и это наконец-то свершилось.
Нас рано разбудил Алан, мы встали и начали впопыхах собирать вещи. Я был самым счастливым человеком на свете. Я был даже радостней Марка, который по любому уже предвкушал, как будет читать одна тысяча сто сорок девятый раз книгу по «превращения из живого в мёртвое». Из-за переполняемой меня радости, я чуть не забыл свою кошку, что сидела и наблюдала за всей суетой в доме.
Я её назвал Тоша, когда собрали все вещи, мы сели в машину и поехали на магловском автовокзал.
Мы приехали за двадцать минут до отъезда поезда и пошли к платформе одиннадцать. Мне мама начала рассказывать, как нужно пройти на платформу, и я пошёл, так сказать, рискнул первый, ведь как обычно я говорил себе «кто не рискует, тот не живёт», если честно, то ощущения довольно странные, будто проходишь через что-то плотное, словно занавес густого дыма. Следом за мной пошли братья и родители.
Пройдя платформу, моему взору предстал огромный поезд, он весь блестел от чистоты, а на его металлическом боку красовались огромные символы белого цвета.
— Вау, — всё, что смог выдавить из себя. От такого изумления я открыл даже рот.
— Мы так же отреагировали когда увидели поезд в первый раз, — признались хором близнецы.
— Джон, — окликнул Матвей, — пошли, иначе опоздаем на поезд, — сказал и недовольно глянул на своих братьев близнецов.
— Мы уже идем, — сказал я. Матвей подошел ко мне и осуждающе осмотрел.
— Надеюсь, тебе повезет, так же как и мне, — пробубнил задумчиво, — понимаешь, все ночные они глупые, их не чему не обучают…, - не успел договорить Матвей.
— Зато смотрю я дневные ребята самые умные, — процедил за его спиной Алан.
Матвей не чего не сказал, только бросил на Алана взгляд полный брезгливости и пошел искать себе место.
— Не обижайся на него, пап, он просто не понимает что говорит, — сказал я в надежде, что Алан не станет грустить.
— Не из-за чего обижаться, он мне даже не сын, не стал его так считать им, когда понял, кто с нами живёт, — признался Алан без какой-либо грусти.
— Папа у нас самый лучший, нам с Алексом повезло, что мама нас от него родила, жаль, что ты не от нашего папы, ты бы не знал с ним той боли, что тебе принёс твой отец, — сказал Берн и я сразу же понял, что они не в курсе, что Алан не их родной отец.
— Не слушай, Матвея, Джон, — попросил меня дядя Алан, смущенный от такой речи Берна, — дневные не такие уж и умные, с третьего класса двух ребят перевели с дневного факультета к ночным, теперь они будут обучаться в первом классе в своих одиннадцать лет и будут обучаться с тобой, — улыбнулся довольно Алан.
— Кто-то, кажется, уже знает, где будет учиться Джон, — ухмыльнулись близнецы.
— Сделать так чтоб он учился именно на ночном мне не трудно, а вот какой из двух факультетов ночных он будет, это для меня останется загадкой.
— Какая разница, где учиться? На дневном или на ночном? — Поинтересовался, не сдержав свое любопытство.
— Большая разница, — ответил Алан и глянул на маму, что шла к ним.
Я попрощался с родителями, так и не узнав, почему большая разница, они, правда, смотрели на меня странно, но я решил сделать вид, что не заметил их взгляда.
Нам родители дали денег и не мало, чтоб мы купили себе поесть чего-нибудь вкусненького на дорогу, ведь мы не завтракали, так как не успели. Встали в шесть утра, и в девять ровно был поезд «Экстра-пуля» в Грингстон и приедет он только в девять вечера, поэтому мы бы обязательно проголодались и поели вкусностей, которые мы купили.
Зайдя в поезд, мы уселись в последний свободный вагон и начали ждать отправку поезда, только минут через пять он тронулся рывком с места и стук колёс разнесся, он был такой приятный и завораживающий, что сердце казалось, что стучится в такт.
— Ну что, ты готов увидеть школу? — Поинтересовался Берн.
— Мне немного страшно, Берн, — признался я.
— Ого, ты уже нас начал различать, — удивился Алекс.
Я кивнул и глянул с любопытством в окно.
— Не бойся, мама с папой будут с нами, — подбодрил меня Алекс.
— То есть с нами? — Поинтересовался сразу же я.
— Ты что не знал? Они профессора школы, где мы учимся, — довольно сказал Берн, — мама директор школы, а папа преподаёт у ночных защиту от темных искусств, заклинания и зельеварение, у него много работы.
— Он что один и единственный профессор? — Удивился искренне я.
— Ещё есть один, но он ведет темно защиту, — сказал Алекс.
— А как ты нас различаешь? — Поинтересовался Алекс.
— У вас ребят разные интонации голоса, — признался и продолжил смотреть в окно, любоваться красотой.
В вагоне настала неловкая тишина, что длилась уже более тридцати минут, только урчание наших животов хоть как-то украшали наше молчание.
— Тележка со сластями, тележка со сластями, — послышался женский голос, такой радостный и звонкий, который заставлял радоваться всех, кто его слышит.
— Ура, — вздохнули близнецы.
В моих мыслях я уже представлял как за куплю множество шоколадок и соков, как я буду объедаться сладостями так, что они мне после будут еще долгое время сниться.
— А вам что ребят? — С такими словами остановилась женщина с тележкой. Женщина пятидесяти лет, полного телосложения и седыми волосами показала все что есть у неё на тележке.
— Нам всё и понемногу, — сказали близнецы и отдали деньги.
Женщина стала нам помогать положить всё на сидение. Сладостей было так много, что половина купе было просто усеяна ими.
Раньше я такого не видел даже у девочек, не смотря на то, что у них всегда были сладости всего мира. Для меня все эти вкусности были необычные и даже очень странные, но вот как ты бы отреагировал, если, когда открываешь упаковку с надписью живой шоколадный зверь, где тебе может даже маленький бобёр, попасть, который шевелится, нюхает все подряд.
