очень даже бодра и готова к новым свершениям. – В самый последний момент, когда все уже готово… – подруга демонстративно обвела рукой коробки с бабочками, ждавшими своего часа и заполонившими помещение почти целиком. – Им плевать на традиции и договоренности! Не понимаю, что вдруг случилось?
– Омунд случился, – хмыкнула я, уверенная в своей правоте. – Наш генерал-губернатор никогда не упустит возможности поставить мне палки в колеса. Какая ирония! Сам глава доминиона никак не может успокоиться из-за какой-то забытой всем миром вдовы. Делает все, чтобы сжить меня со свету или хотя бы по максимуму усложнить существование.
– Ты не простая вдова, – покачала головой подруга. – Ты была женой предыдущего генерал-губернатора, не забывай. У тебя связи, знакомства и ценные знания.
– Все отвернулись от меня, как только этот подлец выставил моего мужа предателем короны. Даже здороваться на улице перестали. Ты только представь, первое время они переходили на другую сторону дороги, едва завидев меня! – я горько рассмеялась. – Не осталось друзей и приятелей, нет теперь у меня никого, кроме тебя и Рамиры. Так что Омунд напрасно старается добить меня. Уж лучше бы на чем-то полезном сосредоточил усилия.
– Мне кажется, он не оставит тебя в покое, – во взгляде Эммы плескалось искреннее беспокойство. – Может, все-таки подумаешь о переезде? Где-нибудь на периферии тебе будет легче, чем здесь, в столице. Губернатор просто не даст тебе жизни. Посмотри, он же портит все, до чего может дотянуться.
– Я не оставлю могилу Алана, – твердо сказала я. – Он всю жизнь старался ради нас с Алексом и верой и правдой служил королю и доминиону, а его за это убили. За честность и отказ поддерживать всяческие махинации. Я никогда не смогу поступить так и предать его память.
– Уверена, Алан хотел бы, чтобы ты с сыном жила в безопасности, как можно дальше от тех, кто желает тебе плохого.
– Лучше я лично съезжу к мэру города и выясню, с какой стати он отказывается от моих услуг накануне Дня столицы. Пускай в лицо мне скажет, если осмелится! Когда-то я же и уговаривала мужа посадить Артура Свона на этот пост. Он цветы охапками мне присылал после и даже расщедрился на гарнитур с изумрудами на день рождения, но теперь все хорошее предано забвению. Стоило только моего мужа на всю страну объявить предателем. Вот она, цена человеческой благодарности. Дороже драгоценных камней, но дешевле времени и слухов. Ладно, – махнула я рукой, понимая всю бесполезность подобных стенаний. – Где там у тебя документы, давай их сюда.
К визиту в мэрию я готовилась тщательно. Пусть Свон увидит, что вдова Бэрнетта до сих пор на плаву и прекрасно себя чувствует. Легкий дневной макияж – подчеркнуть глубину фиалковых глаз. Деловое платье безо всяких рюшей и легкомысленных украшений, туфли на среднем, устойчивом каблучке. В уши жемчуг, на шею – тоже, прическа скромная, но волосок к волоску, ни единого изъяна. Вместо дамской сумочки портфель – чтобы бумаги поместились. По капле духов на запястья. Держись, придурок Свон, к тебе направляется женщина, которую ты поставил в безвыходное положение!
Когда я уже была на пути к холлу, дорогу мне преградил неведомо откуда взявшийся Бэрнетт. Его лицо было непривычно хмурым, а взгляд – предельно серьезным.
– Я с тобой, – самоуверенно заявил он.
– Нет, – я даже усмехнулась от подобной наглости и попыталась обойти препятствие, но родственничек каждый раз делал шаг ровно в ту же сторону, что и я.
– Я не отпущу тебя к Свону одну! – наконец высказал Айдэн спустя минуту наших пируэтов.
– Ты подслушивал! – ахнула я, хотя чему тут удивляться? Это же Бэрнетт. – Не знаю, найдется ли человек, который сможет пасть ниже, чем ты, Айдэн.
– Найдется. Его зовут Артур Свон, и я еще раз повторяю, что одна ты к этому мерзавцу не пойдешь.
– Может, лорд Бэрнетт прав? – подала голос стоявшая до этого тихо Эмма, за что оказалась награждена двумя взглядами: полным благодарности от Дэна и полным удивленного негодования от меня.
– Что? – я все еще надеялась, что ослышалась.
– О мэре давно уже в городе нехорошие слухи гуляют, – оправдывалась практически бывшая подруга. – Говорят, он задолжал самому генерал-губернатору, когда они играли в карты, и теперь вынужден выполнять всякие грязные поручения в счет уплаты долга.
– А про этого, – я некультурно ткнула пальцем в сторону Айдэна, – даже говорить ничего не надо, я и так его как облупленного знаю! – моему негодованию не было предела.
– Ты можешь сколько угодно не доверять мне и даже презирать, но прямо сейчас одна из дома не выйдешь, – заявил он.
– Ты забываешься, Бэрнетт, – прошипела я. – Ты мне никто и указывать мне никаких прав не имеешь! – и уже готова была придушить его голыми руками, но следующая фраза Айдэна заставила резко умолкнуть.
– Я съеду на день раньше. Предлагаю уговор, ты позволяешь себя сопровождать и во всем слушаешься меня, а я в благодарность освобождаю твой дом на день раньше.
– Ты свидетель, – прорычала я Эмме. – Если через четыре дня я все еще вынуждена буду наблюдать твою физиономию, Бэрнетт, вызову жандармов и полюбуюсь, как они силой выкинут тебя на улицу.
Глава 10
А высказав все, гордо проследовала к гардеробу, откуда вытащила плащ. За спиной тут же чудесным образом появился Айдэн и помог одеться. С каменным лицом пришлось уступить, следуя условиям договора. Дэн оказался так любезен, что даже собственноручно затянул завязки под моим горлом. После он не позволил мне поймать экипаж, сделав это самостоятельно, и даже помог взобраться в повозку. Все, что я могла себе позволить – это испепелять наглеца ненавидящим взглядом, но, к сожалению, это не доставляло Бэрнетту совершенно никакого дискомфорта. Непробиваемая шкура у человека!
– Разреши мне прочесть договор, – тон родственничка звучал настолько уверенно, что становилось сразу понятно: отрицательный ответ не предусматривается, да и не просьба то была вовсе.
Стиснув зубы, протянула бумаги, помяв их из-за немного более крепкой хватки, чем следовало бы.
– В кабинет к Свону потащишься вместе со мной?
– Разумеется.
Пришлось стерпеть и это. «Как жаль, что магией иллюзий нельзя убивать» – фыркнула я мысленно. «Или хотя бы подпалить сидящий напротив щегольский костюм, чтобы его хозяин не выглядел таким омерзительно-самодовольным».
Здание мэрии рассекало воздух изящным высоким шпилем, на позолоченной поверхности которого слепящими искрами играло солнце. На козырьке перед входом реяли флаги города, доминиона и метрополии, к составу которой мы причислялись. Стерегущие доступ в здание и покой государственных мужей охранники дернулись было в нашу сторону, но увидев шагающего рядом со мной Бэрнетта,
