этих, как говорят официальные представители, «агрессивных условий внешней среды», достающих нас даже в Живой Зоне. В нашем мире все сделано так, чтобы можно было забыть о расширении Мертвой Зоны и Зоны Отчуждения: башни, щиты, ЭМ-стабилизаторы, пищевые добавки, лекарства, возможность заменять внутренние органы или приделывать протезы в сотни раз лучшие, чем настоящие конечности. А потом, когда ты захочешь оставить после себя живое наследие, приходится идти и кланяться «ЭйчБиТи», в полной мере осознавая, что ты просто никто без этих ублюдков. Что без них ты даже не жил бы. И это утверждение более чем законно, учитывая, что именно они спасли человечество от вымирания, победив демографический кризис двухсотых годов после открытия феномена Леминой, или феномена «кристаллизации».
Лицо агента Харриса вытягивалось все сильнее, агент Свонсон ругался на старшего по званию и причитал о том, почему ему мешают делать его работу — про себя, разумеется, — а Лао Вейдер продолжал воспроизводить энциклопедию по памяти.
— Я так понимаю, что в ответ на неизбежно проникающее излучение, в то время считавшееся абсолютно безвредным, меняется хеморецепторное строение клеточных оболочек. Больше всего затрагиваются гаметы и нервные клетки больших полушарий, чуть в меньшей степени страдают нейроны, относящиеся к соматической нервной системе. Клетки вегетативной нервной системы, как и другие ткани организма, почти не меняются. По крайней мере, в рамках текущего вопроса. Клетка «ощетинивается» ненужными пептидными отростками: цепочки аминокислот в них случайны, разнообразны, но физиологически бессмысленны, что не мешает работе организма. Но при столкновении клеток, претерпевших аналогичные, но не идентичные микроскопические изменения, взаимодействия между ними не происходит…
— Да чтоб тебя, — пробормотал Билл Харрис и собрался повторно обратиться к задержанному, но доступ оказался ограничен. Конечно, старшей агент мог легко пройти идентификацию, чтобы снять блок, поставленный Свонсоном, но сам факт подобной наглости отвлек его от прикованного к креслу мужчины. — Тебе лучше объясниться, Карл. И хорошенько подбирай слова.
Пока Свонсон обдумывал, как донести свою мысль до агента, специализирующегося в других областях, Дейвис продолжал говорить:
— …Это объясняло, почему можно вырастить сердце, но нельзя — руку. При появлении «чистых», «синтезированных базовыми» нервных волокон, уже измененные ткани реципиента взаимодействовали с ними, но со временем «чистые» клетки также подвергались феномену Леминой, изменяясь по своему собственному пути. Через некоторое время «старые» волокна центральной нервной системы переставали генерировать потенциалы действия в сторону «новых» и те оказывались бесполезны.
А теперь вернемся к «деланью людей» — я еще помню, о чем вы спрашивали. Гаметы, которые априори развивались в разных людях, не воспринимали друг друга, и слияния не происходило. Даже при интрацитоплазматической инъекции сперматозоид включал режим апоптоза, словно оказавшись в опасной среде, а не в яйцеклетке, где бы ему следовало раствориться. За исключением редких случаев, за счет которых и обновлялось человечество до открытия данного феномена. Вывод, сделанный учеными после полученных знаний: убрать ненужные этапы. Синтез гамет из ДНК родителей, «чистых», не успевших измениться, их слияние, и выращивание плода в благоприятных лабораторных условиях. 11 января мы празднуем День Нового Рождения, в честь девочки, появившейся на свет таким образом в 2250 году. За то, что она была первой из нас. Говорю вам все это и поражаюсь, сколько я всего знаю. И ведь прям помню. Удивительно, не правда ли? Вообще широкой кругозор, как говорил друг моей юности Чудик…
— В психиатрии, — наконец нашелся Свонсон, — есть симптом мимоговорения, или мимоответов. Когда человек, ведя диалог, акцентируется на несущественных признаках предметов, демонстрируя нарушение стройности собственных ассоциаций. Он должен понимать вопрос, но отвечает как-то бессмысленно и бездумно. Я полагаю, Дейвис тренировался чему-то подобному. И теперь каждый новый вопрос может сбить его на совершенно любую тему, лишь отдаленно связанную с сутью заданного. Потом он начнет еще больше сбиваться, отталкиваясь от собственных ассоциаций, начнет повторяться, и допрос в итоге продлится вечно.
«Вернее, пока Дейвис не отключится», — мысленно добавил мужчина.
— Бред какой-то! Разве это вообще возможно? Сколько ты ему вколол «ЭмИкс»? — по движению глаз старшего агента Карл Свонсон догадался, что тот просматривал биохимические показатели заключенного.
— Больше, чем обычно требуется. Да. При правильном введении метафенарелаксина Дейвис был бы слишком расслаблен, чтобы выискивать противоестественные ассоциативные цепочки. Но транквилизатор провзаимодействовал с а… — Свонсон оборвал себя, решив не перегружать слушателя, — препаратами, находящимися в крови Дейвиса. И теперь на него действуют метаболиты «ЭмИкса». И мы имеем, что имеем.
Он хотел добавить еще про риск увеличения дозировок, связанный с гипертонусом мышц, но Харрис перебил его:
— И что? Ничего теперь нельзя сделать?
— Так как проблема мимоговорения вызвана им самим, то есть искусственно, а не связана с функциональными нарушениями в работе мозга, его можно подловить, чтобы он рассуждал вполне логично и здраво. Нужно было просто максимально приблизить его к теме, ждать и внимательно слушать.
Возможно, дело было в растормаживающем действии принятого стимулятора, возможно, сказывалась нехватка сна, но Карл, не удержал своего раздражения:
— Но теперь я уже не уверен, что смогу вернуть его к «мисс Тейлор»! Его надо было сразу почистить. Но кто меня будет слушать?
По лицу Билла агент Свонсон сразу понял, что, дав выход эмоциям, совершил ошибку.
— «Приблизить к теме», говоришь, — агент Харрис недобро прищурился и обратился к Дейвису, который уже перешел от бахвальства собственным кругозором к демонстрации оного и перечислял малоизвестные факты из самых разных областей: — Мисс Тейлор! Мисс Тейлор! Мисс Тейлор!
— Забавно, — протянул Лао Вейдер. — Вы повторяете это имя, но не вкладываете в него ничего. Я помню следующий день после «возвращения». Тогда только и говорили: «мисс Тейлор», «Дженни Тейлор», подхватывали чьи-то ошибки вроде «Джинни Тейлор» или даже «Джонни Тейлор», ругались и спорили из-за них, но все, все вкладывали в слова — в это имя — лишь случившееся событие. Само знаковое «возвращение». Никто не имел ввиду девушку, пострадавшую от психопата, а потом и от Бай Веня. Словно ее самой и не было за ее собственным именем… Даже для этих религиозных фанатиков, которые разглагольствовали о душе и вечности, она была лишь поводом, событием, именем, но не человеком. Я пытался что-то узнать о ней, но не смог ничего найти. Слишком многое с тех времен было утеряно, да и знал я слишком мало, чтобы конкретизировать поиск. Бай Вень, конечно, называл даты и имена, но я не запомнил. А те, кто якобы запомнил, называли разные цифры, от чего все запутывалось еще больше. У меня был приятель, Чудик, я уже говорил о нем, он считал, что из-за постоянных записей наш мозг разучился запоминать. Давным-давно мне это казалось такой глупой
