меня.
— Тогда чего хотел?
И вдруг Мирон достает из кармана спортивных штанов мой телефон. Тут, конечно, меня такая злость накрывает, что я готова просто поколотить Савельева.
Нет, это уже ни в какие рамки не лезет! Он украл его специально?
— Ты?! Как? Когда? — начинаю задыхаться от возмущения и негодования. Вот же аферист, шарлатан, жулик! — А я думала…
— Не кипишуй, малая, — рассмеялся Мирон, кончиками пальцев проводя по моей руке: от запястья — до локтя. Я же от этого контакта отшатываюсь и замираю. — Ты оставила его на столе в библиотеке. Вот, возвращаю. Снова.
Не знаю, правду он говорит или лжет. Выяснять это точно не стану. Вот только Мирон не торопится отдавать мне телефон. Напротив, он изучающе разглядывает мое лицо. Смотрит сначала в глаза, после, стиснув челюсти, взгляд опускает к губам, задерживаясь на них дольше, чем на пару секунд. Следом — шея, грудь, снова шея и опять глаза.
— Я уже говорил, что ты охуеть какая красивая? — хрипловатым голосом выдает Савельев, просто убивая меня выстрелом в упор и не оставляя шанса на спасение.
Это ничего не значит… Это ничего не значит…
Ничего… Ничего… Ничего…
Блокирую в голове этот поток информации, вот только мозг уже успел за нее зацепиться.
«Скажи, что не всерьез… Скажи, что пошутил! — немым криком прошу Мирона».
— Ты пиздец какая красивая, — повторяет Савельев, шумно втягивая воздух.
И я разбиваюсь. Вдребезги. Разлетаюсь на миллиарды мелких осколков.
Не собрать.
У меня кружится голова, подкашиваются ноги, нутро горит. Все, что сейчас происходит, вводит меня в состояние тотального ужаса. И в этом душевном раздрае я не понимаю, в каком мире сейчас нахожусь — сон это или реальность.
Заторможенно моргая, смотрю на Мирона в надежде, что он сейчас рассмеется мне в лицо, скажет, что ляпнул какую-то чушь.
— Телефон, Тихая, — говорит Савельев совсем не то, что я ожидала от него услышать. Вкладывая в мою ладонь мобильный, нежно сжимает ее.
— Спасибо, — благодарю Мирона слишком резко и, выдернув руку, быстро затекаю в кабинет.
— До встречи, Тихоня! — прилетает мне в спину, прежде чем я успеваю закрыть за собой дверь.
Сердце тарабанит, пульс зашкаливает. Не могу никак отдышаться…
Что это было?
Но расслабиться и выдохнуть не получается, потому как в следующую секунду мне прилетает сообщение. И, черт возьми, этот номер забит в моей телефонной книжке как «Чемпион».
Не нужно быть гением, чтобы понять, что это дело рук Мирона.
Ну, Савельев… Ну ты…
Чемпион: «Проверка связи, Тихоня. Кстати, увидел у тебя зачетные фотки»
Анна: «Ты рылся в моем телефоне? Это так подло!»
Чемпион: «Скажу больше — я перекинул себе пару кадров. Можешь завтра прийти в зеленом платье?»
Анна: «Не пиши мне больше!»
Чемпион: «Запрети)))»
Анна: «Мирон, пожалуйста, прекрати. Найди себе другу жертву для подобных развлечений»
Чемпион «Развлечений? Тихая, это больше, чем просто развлечение!»
Что это значит? Помнится, буллинг у нас карается законом. Хотя… Кто я, а кто он… Мне проще поменять университет, чем пытаться противостоять парню, у которого есть деньги, связи и хватка.
Анна: «Бесишь!»
Чемпион: «Временно!»
Анна: «Что временно, то постоянно»
Чемпион: «Посмотрим, Тихоня, посмотрим…»
Чемпион: «Сейчас я убегаю на тренировку. Увидимся на обеде!»
Шумно и протяжно втягивая воздух, стараюсь не терять самообладания, уверяя себя в том, что повышенное внимание этой избалованной компашки — временное. Через пару недель я перестану быть новенькой, а дальше — о моем существовании все забудут и перестанут замечать. Главное — набраться терпения и переждать этот переполох.
Переименовав контакт Мирона на «Савельев_443гр.», кладу телефон под учебник и принимаюсь вновь строчить лекцию.
Глава 5
«Все происходит как в самом плохом анекдоте»
Аня Т.
_______________________
«Я уже говорил, что ты охуеть какая красивая?…
Красивая…
Сказать, что данная информация меня шокировала — ничего не сказать. Она медленно разрушала мой мозг, словно самый опасный вирус, всасывалась в кровь, циркулируя вместе с ней по организму. Это же не смертельно?
«Ты пиздец какая красивая…»
Раз за разом перематываю в голове эту фразу. Пытаюсь разобрать ее по частям, желая свести главную мысль к одному — Мир просто пошутил.
Наверное, мне не следует зацикливаться на том, что произошло. Уверена, эти слова ничего не значат. Просто очередной прикол над новенькой, помешанной на романах и красивых историях о любви.
Вот только отчего в груди неприятно жжет?
До большой перемены еле как дожила. Каждые две минуты проверяла телефон, опасаясь, что Мирон снова начнет мне писать. Стоило только смахнуть блокировку на экране, как внутри все сжималось. Но шло время, а Савельев больше о себе не напоминал. И мне даже показалось, что все происходящее в коридоре я выдумала сама.
На обеденном перерыве идем с Машей в студенческую столовую. Аккуратно пробираемся сквозь толпу студентов, словно по полосе препятствий двигаемся, стараясь ни с кем не столкнуться и не перевернуть на себя поднос с каким-нибудь овощным рагу или горячим чаем.
— Идем за мной, Аня! Маргарита Львовна накормит нас вне очереди, — схватив меня за руку, Маша быстрым шагом двинулась к месту раздачи еды.
— Кто такая Маргарита Львовна? — спрашиваю, параллельно извиняясь перед студентами, которых Мартынова чуть не растоптала. Торнадо!
— Хорошая знакомая нашей семьи. Мы с ее сыном одно время дружили, пока он не уехал учиться в другой город.
Собираюсь спросить, почему они не продолжили общение хотя бы по телефону, как вдруг все мое тело простреливает мощнейшим ударом тока. Если оценить по шкале от одного до десяти, то пропустила я через себя не меньше двадцати тысяч вольт, а то и больше.
Мирон.
«Увидимся на обеде…»
Пришел.
Увиделись.
Дальше что?
Я бы сделала вид, что не замечаю его. Наверное, это правильное решение. Вот только Савельев стоит прямо напротив меня, всего в нескольких метрах, и смотрит, словно хищник добычу.
Глаза в глаза. Дрожь ударной волной летит по коже.
Столкнемся же, ну. Разобьемся…
Вырвав руку из цепкой хватки Мартыновой, замедляю шаг. Но спасает ли меня это? Определенно нет, потому что зрительный контакт с Мироном сейчас сильнее любой цепи. Я не могу оторвать от него глаз. Савельев будто практикует на мне какие-то гипнозы, а я пьянею. В карих омутах горит дикий огонь. Опасный. Порочный. Я не знаю, как объяснить, что происходит со мной, но в одном я уверена, Мирон даже на расстоянии способен меня погубить.
Проходя мимо Савельева, вся сжимаюсь, превращаясь в комок воспаленных нервов. А он будто специально делает шаг в сторону, чтобы мы
