предательски сжимается, потому что боится, что Кирилл откажет, съехав с темы со своими треклятыми «делами», которые можно назвать прямо — перепихон с Викой.
— Нет. Давай, запрыгивай в машину, — кивает на авто, начиная двигаться к нему.
Всё решается само собой. Он останется с ней сегодня, потому что, может, уже с завтрашнего дня их дружба спадёт с первого местечка, ведь теперь появился Рома. Вряд ли Сеня будет проводить столько же времени с ним, как раньше. Ей придётся сосредоточиться на своих будущих отношениях.
Как же не хочется её терять.
Они не давали друг другу клятвы, что будут вместе всю жизнь, но их тянет друг к другу, словно магниты. Конечно, она будет такой же назойливой язвой, как и раньше, но свою широченную улыбку и эти щенячьи глазки будет отдавать другому.
— Зачем? — стоит на месте, сжимая кулачки.
— Мне надо пару вещей забрать, чтобы завтра поехать в универ. Давай, не топчись, котёнок.
И она улыбается, да так широко, что сводит скулы. Садится в машину, тут же стягивая куртку, потому что ехать до его дома почти на другой конец города. Кирилл крутит обогрев, включая музыку громче.
Сеня заходит в дом, чтобы поздороваться с родителями Кирилла, пока он уходит собираться. Оглядывается по сторонам, пока Наталья Андреевна предлагает попить чай и не убегать с пустыми руками, потому что приготовила вкусное рагу из овощей. Она любезно отказывается, когда слышит, как на втором этаже что-то падает.
Заезжают в магазин, покупают фисташковое мороженое и газировку. Это важно, потому что Сеня не сможет уснуть, не наевшись мороженного и не запив сладкой водой.
Не может сдержать улыбки, когда входит в её скромную обитель, где их встречает Татьяна Леонидовна.
— Привет, Кирилл, — чмокает парня в щёку. — Как там родители поживают?
— Вполне, — кивает, стягивая свитер и оставаясь в футболке.
— Сеня, поздно не ложились! Ты начала плохо вставать! — бухтит мама Сени, провожая их до комнаты.
— Мне ко второй! — весело смеётся Сеня. — Спокойно ночи, мам.
— И вам хорошо провести время, — целует дочь в макушку и уходит, позволяя ей прикрыть дверь.
Кирилл хватает пульт от телевизора, подключаясь к телефону, чтобы транслировать кино, которое выбрали по пути домой. Сеня хватает пижаму и ускакивает в коридор, чтобы переодеться. Когда возвращается, Дубровский мажет по ней взглядом и уже готов передумать оставаться ночевать, потому что соски топорщатся в майку, которая почти ничего не скрывает, а ультракороткие шорты открывают вид на стройные ноги.
Это почти выше его сил: быть с ней, когда она почти раздета.
— Когда ты уже перейдёшь на зимний вариант пижамы? — интересуется Кирилл, сбрасывая футболку и оставаясь в спортивных штанах.
— В смысле? — улыбается, укладываясь на диван с коробкой мороженного и двумя ложками. — Тебе не нравится моя пижама? — рукой открывает крышку, не замечая, как Кирилл закатывает глаза.
— Становится холодно на улице.
— Зато батареи работают до отказа, — она черпает мороженое ложкой, засовывая в рот, пока Кирилл начинает медленно считать до тридцати. — Ладно, хватит приставать к моей пижаме. Ложись уже и включай фильм.
Стаскивает штаны, залезая на кровать и молясь, что в темноте не увидит его вставший так не к счастью член. Накрывается одеялом по талию, взяв вторую ложку и зачерпнув немного мороженного.
Сеня довольно-таки долго смотрит фильм в полной тишине, пока резко не поворачивается на Кирилла, который перестал есть мороженное и увлечённо с кем-то переписывался. Сверлит его недовольным взглядом и начинает шипеть.
— Если тебе интереснее с телефоном, мог бы не соглашаться на ночевку.
Кирилл отрывает взгляд от телефона, чтобы посмотреть на неё и вскинуть брови.
— Сень, дай мне пять минут.
— Это что-то важное?
Прикусывает щёку изнутри. Зря, наверное, спрашивает.
— Ага. Слава хочет завтра поехать вместе с нами, поэтому мы пытаемся состыковаться по времени, чтобы я их забрал.
— Ого, вот это интересно. Он обычно сторонник таких мероприятий, — заинтересованно хмыкает Сеня. — Давай скорее, а то самое интересное пропустишь. Ладно, я пока схожу умоюсь, а то мороженное закончилось.
Сеня моет ложки, умывается и мажет лицо кремом, затем возвращается в комнату, но Кирилл выходит из неё. Залезает под одеяло, дожидаясь, когда он вернётся.
Кирилл возвращается, опирается спиной о кровать, включая фильм. Сеня бодро закидывает на него ногу, слегка поворачиваясь, чтобы было удобнее. Он закатывает глаза, но позволяет себе опустить руку на её плечо, сталкиваясь с бархатной кожей. Тяжёлый вдох, словно не хватает воздуха, потому что вокруг всё укутано вишней.
И снова считает до тридцати.
Глава 3. Посвящение
— Господи, Кирилл, — пыхтит Сеня, когда слышит надрывающийся будильник на тумбочке, до которой не может дотянуться, потому что тяжёлая рука с ногой придавливают к кровати. — Ты тонну весишь.
— Нет, — отзывается хрипло, слезая с неё.
— Да. Ты вообще давно на весы вставал? Мне кажется, что да.
Она шуршит по постели, окончательно поднимаясь и подходя к окну, за которым уже рассвело. Совсем скоро в это время будет темно, и она не сможет любоваться утренней суетой во дворе, которую образовывают люди, торопящиеся по своим делам.
Сеня умывается и начинает собираться, пока Кирилл продолжает сопеть на животе, обняв рукой подушку. Аккуратно включает настольную лампу, начиная краситься и приводить себя в порядок. Переодевается прямо в комнате, натягивая классические штаны и водолазку, мельком поглядывая на мирно спящего друга.
Подходит к нему и не слишком нежно теребит за плечо, вынуждая повернуться и открыть глаза. Она скользит взглядом по его открывшейся груди, потому что одеяло сползает слегка вниз, и видит начавшуюся татуировку. Улыбается, потому что вспоминает свою первую реакцию на маленький рисунок на груди. Затем ещё один появился на рёбрах. Только немного позже.
— Вставай, уже десять, — нежно произносит. — Завтракать будешь?
— Давай твои блинчики.
Кирилл умывается, хлопая ладонями по лицу. Одевается и выходит на кухню, где вскидывает брови оттого, что Сеня одета также, как он. Чёрная водолазка, поверх которой болтается кулон с буквой «Е», и чёрные штаны.
— Ты стараешься быть моей маленькой копией? — усмехаясь, садится за стол, на котором стоят горячее кофе и подогретые блины.
— Нет, — фыркает. — Настроение одеться в чёрное. Ладно, давай поторапливайся, а то опоздаем.
Сеня кусает блинчик и запивает кофе с молоком, пока Кирилл наблюдает за ней, потому что девочка закатывает глаза и начинает нахваливать свою стряпню.
Цепляется за этот кулон, вспоминая, что подарил ей его на шестнадцатилетие. Выбирал долго, потому что не знал точно, понравится ли подвеска. Однако, Сеня ни разу не снимала её с того дня. Исключением становились баня, чтобы серебро не обжигало кожу, или
