этого, чувствую, придёт кирдык).
То, что мы видим, не является тем, чем кажется: всего три пункта, но как же сложно их реализовать. Но настойчивости бывшему профессору математики не занимать: он привык держать лицо и укрощать эмоции перед лицом испытаний. Ребёнок, превозмогая боль, ползал по комнате; орал буквы русского алфавита о-о-о, у-у-у, прости Господи ы-ы-ы; осваивал согласные буквы (тоже не подарок), вот как, например, произнести «Щ» и совсем непонятно как сказать «Й». Через сутки упорного труда он, наконец, добрался до ночной вазы и сделал, с грехом пополам, свои грязные дела, чем ввёл старушку в огромное недоумение. Приходилось, несмотря на сильную боль, постоянно разминать руки и ноги. Да, запустил бывший владелец своё тело, капитально запустил. Ночью ребёнок включил умение «Кошачий глаз». Порадовало. Часа три он мог видеть вполне как днём, правда, только в ахроматических цветах. В форсированном темпе Аламеда расшифровывал инструкции к лекарскому делу. Эта опция оказалось крайне полезным делом, но не в его, пока, случае. Оказывается, для магического лечения надо с помощью диагностической программы, установить, что, собственно, болит. А затем именно в это место направить магическую энергию, которой у ребёнка имелось всего три несчастных единицы. Это крайне мало. Если потратить эти несчастные три единицы, то они восстанавливались в течение суток. Вывод, надо качаться в этом плане. Но, когда бывший великий математик активировал диагностическую программу, чтобы узнать состояние своего организма, то ужаснулся. Для приведения организма в порядок требовалось около 400 единиц. Диагност дал подробную характеристику его организма и карту болезненных проявлений. Напротив каждой болячки диагност услужливо проставил, сколько единиц требуется влить для устранения негативных явлений. Тело ребёнка оказалось напрочь больное.
Встал вопрос, куда, прежде всего, следует вливать единицы. Организм попаданцу достался совершенно расстроенный. Получается, что без выпрошенного лечебного умения ребёнок был фактически обречён на скорую гибель. Вот так компенсаторы, удружили. Аламеда долго мысленно материл компенсаторов на испанском языке, но потом решил, что надо осваивать для этих целей русский мат. Есть же в русском языке ругательства, наверное, есть.
Три единицы силы он решил влить в больные ноги, это ему подсказывал холодный разум. Даже больное сердце и непорядки в мозгу подождут; сейчас ноги это главное. Влив в указанную диагностом точку на левой ноге три единицы, младенец чуть не потерял сознание от головокружения, болей во всём теле и упадка сил. Он проспал три часа, но остаточные явления упадка сил всё ещё присутствовали.
Дальше вся дальнейшая жизнь бывшего профессора превратилась в сплошную боль и пытку. Чтобы не орать от боли он орал буквы. Больше всего от боли помогал крик буквы «Ы». Ещё он шипел от боли, так освоил «Ш» и «Щ». Но случались и приятные моменты. Во-первых, стал спать на сухих пелёнках, что уже само по себе великолепное достижение. Во-вторых, Аламеда заметил, что бар (полоска), которая указывала количество единиц и скорость их восстановления, стал меняться. Если раньше на шкале присутствовало число 3,0000, то после первого сливание единиц, через сутки набралось уже 3,0300 единицы. Потом 3,0603… потом 3,0909. Из нехитрых расчётов Аламеда сделал вывод, что рост бара идёт на один процент больше после каждого сливания единиц досуха. К тому же увеличилась скорость восстановления единиц. Теперь они уже восстанавливались не за 24 часа, а за 23 часа и 50 минут. Но, как же ему становилось плохо, когда приходилось эти единицы сливать. Врагу не пожелаешь. Попаданец в тело младенца даже начал беспокоится за своё больное сердце: выдержит ли оно такие нагрузки. Поэтому, хорошо подумав, стал сливать единицы и на лечение сердца и мозга. По его подсчётам, такими темпами, тело более-менее восстановится за три-четыре месяца. Но это если он ничем дополнительным не заболеет. Кроме этого ребёнка стало беспокоить состояние здоровья его единственной кормилицы. Применив на старухе диагностику, новоявленный лекарь ужаснулся. Совершенно непонятно, как она ещё ходит. У старой сеньоры обнаружились огромные проблемы с межпозвоночными дисками. Теперь Аламеде надо думать, как ловчее выделить незначительный ресурс лечебных единиц ещё и на старушку, ибо без неё ему точно придёт конец. Храбрая старушка и так периодически выходит во враждебную среду из дома, а там шастают голодные медведи. С таким позвоночником старуха от медведя не убежит, научный факт. Жалко старушку, если её съест медведь. По всему выходило, что ребёнку теперь надо думать за двоих. Других людей пришелец пока не видел. Но это и понятно: Россия заселена не очень густо. Наверное, только в их Москве живёт тысяч сто народу, да и то не факт. Надо как-нибудь в базу данных заглянуть, прочитать на этот счёт информацию.
Глава третья
Воронежская крестьянка Анна Тимофеевна, в девичестве Горюнова, родилась в 1905 году в Российской Империи в деревне Девица, что под Воронежем. Из её воспоминаний выходило, что время с 1905 года по 1914 года самое лучшее в её жизни. Потом вдруг всё стало плохо. Дурному императору России вдруг пришла в голову блестящая мысль поучаствовать в мировом замесе. Ну, страна и поучаствовала. Закончилось всё крахом, гражданской войной и большой кровью. Гражданская война, случившаяся вскоре, в сословном государстве это что-то неописуемое. Все сословия сцепились друг в друга мёртвой хваткой и бились на уничтожение. Победил пролетариат, который решил строить коммунизм в отдельно взятом государстве. В числе побеждённых сословий оказалось и многочисленное, но отсталое крестьянство. Номинально крестьяне считались союзниками пролетариев, однако те их быстро определили на роль терпил и бесправных бедных родственников. Лично для Анны Тимофеевны жизнь только ухудшилась до состояния трагедии. В огне гражданской войны погиб её отец, сражаясь на стороне красных, и оба старших брата, которые тоже примкнули к красным. Отец и братья сражались за землю, которую крестьянам пообещали дать коммунисты. Своё обещание коммунисты быстро забыли, и Анне Тимофеевне земли не досталось, а досталось ей судьба работать в коллективном хозяйстве. Пока были молодость и здоровье всё шло даже неплохо. Анна Тимофеевна вышла замуж за колхозника, сменила фамилию на Андрееву. От этого Андреева она произвела на свет в 1940 году дочку Зойку. Потом опять пришла беда. В 1941 году объединённая немцами Европа напала на Россию. Андреева призвали на фронт, где он и сгинул без вести в 41 году где-то под Можайском. Раз боец умудрился погибнуть неизвестно как, то семье государство переставало быть должным. Вот так и жила Анна Тимофеевна Андреева до 65 лет, переживая одну трагедию за другой. Последней каплей стало исчезновение дочки Зойки и появление в её
