Да, таблетки… После встречи с Антоном я обо всем забыла.
Когда я выхожу из подъезда, сразу замечаю стоящего возле машины бывшего мужа. Он быстро сворачивает звонок, обходит свой автомобиль и открывает дверь для меня.
— Спасибо.
Только со второго раза получается пристегнуть ремень безопасности, потому что в первый я дергаю его слишком сильно.
— Ты нервничаешь? — будто с вызовом подмечает Антон.
— У меня забрали дочь. Как ты думаешь? — свожу все к Есе, игнорируя импульсы собственного тела, проявляющиеся рядом с ним.
— Сейчас мы поедем в опеку и все выясним. Мне нужно, чтобы в кабинете ты себя контролировала, Даша. Как я успел узнать, дело уже запущено. Нельзя провоцировать, — разжевывает мне Антон, словно маленькому ребенку.
— Что ты имеешь в виду?
— Никаких истерик, никаких слез. Ты либо молчишь, когда я говорю, либо соглашаешься с каждым моим словом. Поняла?
— И что ты намерен говорить там?
— По ситуации.
На этом разговор заканчивается, и Антон мягко выруливает из двора.
Останавливается он возле того самого здания, откуда меня, как побитую собачонку, вышвырнули перед встречей с ним. Охранник, кажется, вспоминает меня и поднимается со своего места, едва увидев, но Антон загораживает меня спиной.
Я не вижу выражение его лица в данный момент, но мне почему-то кажется, что взгляд темных, почти черных глаз не сулит мужчине с бейджиком на груди ничего хорошего.
В этом весь Антон. Он может посмотреть так, что все слова окажутся лишними.
Так он смотрел на меня в тот день. Ничего не сказал после моей тирады, но я все прекрасно поняла. В мыслях он смешал меня с грязью и явно жалел о том, что когда-то я ему понравилась.
А мне от самой себя было противно. Хотелось кричать и обвинять Антона во всем, но я сдержалась, чтобы не повестись на его очередную ложь.
— Нам на второй этаж, — говорит Антон, когда мы оказываемся около лестницы.
В кабинете я сразу сталкиваюсь с лавиной неприязни от женщины с очень яркой малиновой помадой. Навскидку ей около пятидесяти, и у нее не очень хороший косметолог. Лицо выглядит слишком натянутым, а глаза потеряли естественный разрез.
— Здравствуйте, — вежливо начинает Антон за моей спиной. Он подталкивает меня сделать еще пару шагов вперед и заходит следом. — Ольга Михайловна, правильно?
— Добрый день. Да, что вы хотели?
— У нас на двенадцать. Полянские.
Я закусываю губу, когда Антон представляет нас одной фамилией. Как будто мы все еще вместе.
Левая рука сама тянется к безымянному пальцу. К тому, где должно быть кольцо. Но его нет, и я могу выдохнуть лишь после того, как удостоверяюсь в этом.
— Разговор предстоит сложный, так что… — женщина кивает на свободные стулья, и Антон отодвигает один из них, предлагая мне опуститься на него.
Сам он садится рядом, хотя я думала, что бывший муж выберет место напротив.
— Для начала я бы хотела понять, какое отношение к Полянской Есение Антоновне имеете вы, — она смотрит за меня, и я прижимаюсь к спинке стула, чтобы не загораживать Антона.
— Я ее отец, — отвечает без заминки.
— Но насколько мне известно…
— У нас были сложности в отношениях с бывшей женой, и я лишь недавно узнал о том, что у меня есть дочь. Как вы понимаете, я собираюсь принимать участие в жизни своего ребенка.
— Ваша бывшая жена недобросовестно обращалась с девочкой. Где гарантии, что это не повторится? Вы наиграетесь через месяц, и малышка снова будет травмирована.
— Я… — открываю рот, чтобы поспорить с выводом о моем статусе ужасной матери, но в этот момент рука Антона ложится мне на бедро.
Он предупреждающе сжимает пальцы и медленно качает головой, когда я оборачиваюсь к нему.
— Мне казалось, что молодых матерей необходимо поддерживать. Может быть, Даша и не справлялась в некоторых моментах, но теперь, поверьте, все будет по-другому. У меня достаточно ресурсов сделать так, чтобы моя дочь ни в чем не нуждалась.
Рука на моем бедре сжимается сильнее. Я знаю, что это означает. Антон раздражен, потому что сейчас он вынужден лебезить перед этой теткой и быть милым с ней. Обычно он давит и прогибает всех под свое слово.
Я ухожу в себя во время продолжения разговора. Так легче сдержаться и не взорваться, когда меня опять задевают и упрекают. Причем они делают это вдвоем.
Руку Антон убирает, но я все равно чувствую, как периодически он прожигает тяжелым взглядом мой затылок.
— С кем будет проживать девочка, если мы вам вернем ее? — задает очередной вопрос женщина, которой я все больше с каждой секундой хочу вцепиться в волосы.
— Есения будет жить в моем доме, — заявляет Антон, и я опять вздрагиваю.
А меня? Меня он пустит на порог?
— Перечень документов, — перед нами ложится листок с кучей пунктов. — И нам необходимо будет проверить условия, в которых окажется девочка.
Антон забирает список и договаривается о времени инспекции, пока я все еще пребываю в какой-то странной прострации и заламываю себе пальцы под столом.
Чувствую себя пустым местом. От меня здесь вообще ничего не зависит, мое мнение никого не интересует.
На дрожащих ногах я выхожу из кабинета. Антон идет сзади, и это хорошо, потому что я не могу сейчас на него смотреть.
Или боюсь.
И голос его тоже боюсь услышать в виде моего приговора. Кажется, что мы выйдем из здания и он скажет мне убираться к черту из их с Есей жизней. Повоспитывала и хватит.
Я настолько не хочу злить Антона лишний раз, что даже не спрашиваю, куда он меня везет.
— Ты снимаешь? Адрес свой назови.
Продиктовываю улицу с домом и еще больше сжимаюсь на сиденье, когда бывший муж резко выкручивает руль, чтобы развернуть машину.
В подъезде опять темно из-за выключенной лампочки, и я подсвечиваю ступени телефоном.
— Убери свою моргалку, ослепишь ведь, — от лифта звучит знакомый голос, который теперь я считаю мерзким.
— От тридцати секунд ничего не будет, — зло отвечаю, поставив яркость на максимум.
— Так это ты, гулящая… — Зинаида Степановна продолжает на меня набрасываться. — Что, ребеночка отобрали, теперь мужиков проще водить будет? Ты, может, еще и проститутка? Поселилась рядом на мою голову…
— Бабуль, не завидуйте. Мы постараемся сильно не шуметь, — Антон спокойно отбивает ее подачу, приобнимая меня за талию.
— Хамло какое, вы поглядите. Лучше б с сумками мне помог.
Он действительно перехватывает пакеты у моей соседки. А потом с любопытством заглядывает внутрь прямо на глазах Зинаиды Степановны.
