доложил водитель.
Я выглянул в окно. Оказывается, мы уже какое-то время ехали по окраинам Красноярска, а я даже и не заметил, погруженный в бумаги.
Город не особо меня впечатлил. По крайней мере, те отдаленные районы, по которым мы ехали. Низенькие строения, большей частью деревянные, грунтовые дороги. Центр города, судя по памяти Георгия, выглядел значительно лучше.
— Наши, — обронил второй гвардеец.
Я посмотрел через лобовое стекло и увидел грузовик и несколько лошадей, привязанных рядом. У транспорта дежурил вооруженный до зубов гвардеец, а еще двое стояли у ворот депо.
Само депо представляло из себя два кирпичных здания, в одном из которых располагался гараж для автомобилей и конных экипажей, а в другом — конюшня, помещения для извозчиков и административные кабинеты на втором этаже. Плюс парочка деревянных хозяйственных строений.
Я велел остановить машину посреди двора. Отмахнувшись от помощи гвардейцев, сам вышел наружу и встал, опираясь на дверь.
Ко мне сразу же подошел высокий, крепко сложенный мужчина с ежиком седых волос на голове и глубоким шрамом, пересекающим бровь. Лицо было суровым, жестким, будто вырезанным из камня. Профессиональный воин, сразу видно.
— Здравия желаю, ваше сиятельство! — мужчина вытянулся в струнку и отдал честь.
— Здравия желаю, Богдан Богданович, — кивнул я, и только после этого позволил себе сесть на поданную каталку.
Командир гвардии, как и все бойцы, был одет в полную амуницию. Зеленая полевая форма, защитная каска и нагрудник с гербом. На поясе — пистолет и зачарованная офицерская шашка.
Георгий помнил Богдана с детства — тот служил у них сначала простым гвардейцем, а несколько лет назад стал командиром гвардии. Строгий, немногословный, исполнительный, он прекрасно знал свое дело и был надежной опорой рода.
Странно, что при этом его до сих пор не сделали фамильным слугой. Возможно, были на это какие-то причины, о которых Георгий не ведал.
— Докладывайте, — велел я.
— Приказ выполнен. Территория оцеплена, работники предприятия задержаны.
— Документы?
— Управляющий был пойман при попытке к бегству через окно, — Богдан позволил себе короткую усмешку. — При нем был целый портфель различных бумаг. Желаете взглянуть?
— Позже. Управляющий наш человек?
— Никак нет, — мотнул головой командир. — Назначен бароном Боровиным.
— Так я и думал. Где он?
— Под охраной в кабинете.
— Невредим?
— Чуть-чуть помяли при задержании, — пожал плечами Богдан.
— Хорошо. Пускай еще немного посидит. Отойдем в сторонку, уважаемый Богдан Богданович. Мне нужен сжатый доклад о состоянии сил родовой гвардии.
Командир кивнул, развернулся по строевому и мы с ним проследовали ближе к конюшне, из которой несло навозом и слышался храп лошадей. Богдан покосился на то, как я кручу колеса каталки и спросил:
— Как ты?
Обращение на «ты» от Богдана я мог допустить. Он знал Георгия много лет, и был для него как старший товарищ.
— В порядке, — ответил я. — В скором времени собираюсь встать на ноги. Чернобурка даровала мне возможность ходить и пробудила ядро магии, — про регенерацию я решил умолчать.
Командир гвардии кивнул. Мы остановились, и он приступил к докладу.
После гибели отца и Сергея Причернобурова военные силы рода дали трещину. Часть бойцов, предчувствуя проблемы, пожелала уволиться со службы. Среди прочих начались разброд и шатания. Сниженное финансирование и непонятные перспективы не способствовали дисциплине и высокому боевому духу.
Богдан поддерживал порядок, и в целом гвардия сохраняла боеготовность. Всего в ней оставалось восемьдесят шесть человек. Из них — пять боевых магов-офицеров, включая командира. Их ранг варьировался от второго до четвертого. Плюс маги-целителя, водители, конюшие и инженеры.
Непосредственно солдат было сорок восемь человек. Шестеро состояли на охране поместья и членов рода, двенадцать гвардейцев защищали лесокомбинат Чернобуровых. Солдаты экипировались такой же броней, как у Богдана, однозарядной макровой винтовкой и холодным оружием по собственному выбору. Несколько лучших стрелков имели магазинные винтовки с нарезным стволом и оптическим прицелом.
На вооружении также стояли три макровые пушки и две гаубицы, гусеничная бронемашина без орудия, три грузовика и сотня лошадей. Бронемашина стояла сломанная: гибридные дизельно-макровые двигатели, стоящие в ней, были ненадежны и часто ломались. Не говоря уж о том, что из-за мощности машина потребляла гигантское количество магических кристаллов.
Да и в целом такая техника могла пригодиться только на серьезной войне. Она хорошо защищала не только от пуль, но и от заклинаний благодаря нанесенным на кузов печатям.
— Вкратце это все, ваше сиятельство, — закончил Богдан.
— Хорошо, — кивнул я. — Спасибо. Вы осмотрели имущество извоза?
— Поверхностно, ваше сиятельство. Кажется, дела не очень.
— Вот как. Что ж, давайте осмотрим подробнее.
Я выяснил, что оба автомобиля отсутствовали, а склад горючего и запасных частей пустовал. Лошади, судя по виду, были далеко не те, что значились по описи. Похоже было, что Боровин продал хороших скакунов и поменял их на дешевых крестьянских кляч. В целом, даже беглый осмотр подтверждал, что служба находится в плачевном состоянии.
— Добрый день, уважаемые! — сказал я, вкатываясь в помещение, где держали извозчиков. — На всякий случай, я — Георгий Петрович Чернобуров, ваш граф и хозяин предприятия. Насколько я понимаю, барон Боровин крайне безалаберно обращался с «Красноярским извозом». Кто готов от лица остальных рассказать, как обстоят дела?
Мужики зашумели, посовещались с использованием местной обсценной лексики, и выдвинули кандидата. Суровый дядька в шерстяной фуражке набекрень вышел вперед. Коротко поклонился и сказал:
— Совсем, значиться, предприятье по звезде пустили! Как энтот Боровин начальствовать стал, так жалованье чуть не вдвое понизили. Лошадей породистых распродали — дорого, говорят, их кормить.
Каждая фраза бывалого извозчика вызывала согласный гул остальных. А он продолжал:
— Телеги своими силами чиним, каретников поувольняли, запчастей не дают, деняг нету ни на шо, говорят! А как же нету, если мы каждый день от зари до зари народ катаем⁈ Это для нас оплату срезали, для них-то наоборот, подняли!
— А что с машинами, уважаемый?
— Одна делась кудой-то. Уехала и не вернулась. На другой барон Боровин сами катаются. А вообще…
— Достаточно, — я поднял руку. — Спасибо, уважаемый.
Я развернул коляску, а извозчик окликнул меня:
— А чего дальше-то, господин? Что с лошадьми? И с жалованьем нашим⁈
— Решение пока не принято, — ответил я не оборачиваясь. — Но скажу по секрету, я вряд ли оставлю извоз себе. Те, кто желают уволиться, могут сделать это немедленно. В качестве отступных каждый может взять себе любой экипаж и лошадей к нему. Богдан, ведите управляющего в гараж. Там подходящая обстановка для приватного разговора.
Теперь почти все прояснилось, нужны были только доказательства. Другой бы на моем месте рассвирепел, поняв, что его просто-напросто ограбили и продолжают грабить прямо сейчас. Но я оставался невозмутим. У меня уже созрел план, как наказать Боровина. Оставалось поговорить с управляющим.
6
Я велел охранникам встать в темных углах и ненавязчиво позвякивать инструментами. Пусть мой собеседник представит, что все эти молотки и пассатижи могут быть использованы против него.
Впрочем, театральность оказалась излишней. Управляющим был тоненький человек в пенсне, который и так дрожал от ужаса. Он-то лучше всех понимал, что на самом деле здесь происходило.
— Ваше сиятельство, Георгий Петрович! — сразу же запричитал он, падая на колени. — Помилуйте! Я человек подневольный, по приказу действовал!
— Как вас зовут, подневольный?
— Иннокентий, ваше сиятельство.
— Вот что, Иннокентий, — я сложил пальцы шпилем. — Вы отнюдь не милосердно помогали расхищать «Красноярский извоз». С чего бы мне проявлять милость к вам?
— По приказу действовал! Не моя это идея!
— Убегая, вы хотели забрать документы, — я вытянул руку, и Богдан подал мне портфель. — Что здесь?
— Бухгалтерия, ваше сиятельство, — обреченно пробормотал Иннокентий. — Счета, договоры купли-продажи… Настоящие бумаги и… подложные.
— Полагаю, эти документы послужат отличным доказательством в суде, — я похлопал по кожаному боку портфеля. — Ваш личный?
— Мой…
— Недешевая вещица. И пенсне у вас позолоченное. Пиджак, я вижу, новый. Полагаю, что вы решили урвать свой кусок, не правда ли? Часть из этих документов подложные не только для Чернобуровых и государевых чиновников, но и для барона, — я опять похлопал по портфелю. — Не так ли?
Кажется, я попал в самую точку. Если до этого Иннокентий дрожал и боязливо косился по сторонам, то теперь оцепенел и как будто перестал дышать. Даже не дернулся, когда один из моих охранников приблизился и щелкнул здоровенным болторезом рядом
