У той даже бровь не дернулась.
«Ей, что, все равно?» – подумал он.
– Ничего удивительного, в этом вся моя дочь! – вступилась за молодого человека Звягинцева. – Сказывается влияние горячо любимой бабушки. Она в прошлом – член КПСС, заведующая отделом горкома.
– Ну так чего стоишь?! Отправляйся и найди ее! – приказным тоном сказал Михаил.
– Я искал! Но ее нигде нет!
– Давайте, это сделаю я! – Женщина достала из сумки телефон, и стала звонить дочери, но та не отвечала. – Шумно очень, скорее всего не слышит. Не думаю, что это повод для вашего беспокойства. Я вас оставлю, на некоторое время. Еще увидимся.
Звягинцева спустилась по ступенькам, и через несколько секунд изящный силуэт женщины исчез среди гостей.
– Какая баба! Огонь и железо в одном сосуде! Вот такой, должна была быть, моя жена! – бросил ей вслед старший Романовский. – Не то, что твоя мать, ни рыба ни мясо! Ты, кстати, не знаешь, где она? Если она на свои антидепрессанты нажрется коньяка, жди позора!
– Отец, я позабочусь об этом, не переживай!
– А ты чего молчишь, не делишься информацией? Как тебе, младшая Звягинцева?
– Даже очень! Только дикая, как коза! Я даже уверен, что она того…Целка!
– Дурак! Это же плюс! Осознание, что ты первый, дорогого стоит! С чего вдруг решил? Успел пробу снять, судя, по-твоему, виду?
– Нет. Пока, нет. Лизнул ее слегка – думал глаза мне выцарапает! Пока ходил ее искал – блондинка в красном подвалила, а чего теряться. Сам говорил, что надо от жизни брать все! Ну я ее в укромном месте и того. Только оказалось, что она знает, кто я! Как думаешь, заслали?
– Не знаю…Разберемся. По девчонке: тебе нужно будет прояснить ситуацию, как можно быстрее, чтобы рыбка не спрыгнула с крючка. Я куплю вам тур на неделю в Венецию, – сказал отец и многозначительно посмотрел на сына.
– А если она, того, заартачится?
– Сколько тебя учить? В первый раз что ли?
– Я понял, отец! Не подведу! Кстати, так какое там приданое?
– Хорошее! Сделаем так, что генеральный пакет акций, будет твой! Но надо будет немного подождать!
– Бэнч! – довольным голосом произнес Стас. – Пойду найду мать…
– Давай! Я выйду к гостям, скоро вывезут торт, будем резать вдвоем.
Глава 7– Женечка, есть будешь?
– Спасибо, Клавдия Ивановна, что-то не хочется, – вежливо отказалась девушка. – Я поднимусь к себе, устала немного.
Клавдия Ивановна – вот уже несколько лет, была бессменной помощницей по дому. Женщина вставала с рассветом и приступала готовить завтрак, для «своих девочек», как любила она говорить.
Из многочисленных кандидатов на роль домработницы, Ольга Сергеевна остановила свой выбор именно на ней. Решающим фактором был почтенный возраст и располагающая внешность женщины: серые глаза, в окружении мелких морщинок, излучали теплое свечение; седые волосы, уложенные в пучок из кос, являлись украшением женщины, а не напоминанием о ее зрелом возрасте. Семьи у Клавдии не было. Ольга Сергеевна не стала лезть к ней в душу и расспрашивать, почему так получилось. Она просто предложила ей место домработницы с постоянным проживанием, в отдельно стоящем флигеле.
Женщина с радостью согласилась, и в тот же день, взялась за хозяйство. Целыми днями она что-то терла, мыла, выбивала, пылесосила, стирала, а заодно училась управляться с навороченной техникой, для уборки дома. В этом ей активно помогала Женька. Больше всего Клавдию умилял робот-пылесос, которого она почему-то назвала Васькой.
Спустя две недели, огромный дом Звягинцевой, задышал по-новому и преобразился.
– Не понимаю, как вам это удалось, Клавдия Ивановна?! – с удивлением спросила Ольга Сергеевна, только что приехавшая из-за границы.
А удивляться было чему: шарообразная хрустальная люстра в половину потолка холла, переливалась всеми цветами радуги, искрясь начищенными до синевы подвесками; ковер овальной формы светло – бежевого оттенка был без единого пятнышка; дорогая прихожая, заказанная по каталогу в Италии из натурального дерева, декорированная кожей, не имела даже и намека на домашнюю пыль… И это была только малая часть изменений в доме, на которую успела обратить внимание хозяйка.
– Так с душой-то все! Дом тоже живой, как и мы! Он ласку и заботу любит! – с чувством произнесла женщина.
– Клининговые компании столицы – ничто по сравнению с вами! Нам с Евгенией, кажется, крупно повезло.
Щеки Клавдии покрыл румянец, ей было приятно услышать похвалу в свой адрес, тем более заслуженную.
– Если позволите, я могу для вас и готовить, а то перебиваетесь на каких-то кусках, да зачем-то из ресторанов еду заказываете! Я хоть и не повар, но готовлю вкусно и чисто.
На том и сошлись.
Через несколько месяцев домочадцы уже души не чаяли в новой помощнице. Особенно Женька. Отсутствие бабушки рядом, сложные отношения с матерью, компенсировались появлением Клавдии Ивановны.
– Опять дите чем-то расстроено…– пробормотала Клавдия Ивановна себе под нос, наблюдая как Женька поднимается на второй этаж с уныло опущенной головой и плечами.
Переведя взгляд на девичьи туфли, одиноко стоявшие на коридорном коврике, женщина удивилась и пробормотала вслух:
– Это в какую же ямищу надо было угодить, чтобы так испачкать обувь? А может ее обидел кто? Толкнул, наше золотце?
Клавдия Ивановна наклонилась, подняла туфли и направилась в хозяйственное помещение.
В этот момент, девушка оглянулась и сказала:
– Клавочка, брось их! Я сама намою…позже.
Клавочкой, девушка называла домработницу в те моменты, когда чувство признательности к женщине переполняли ее сердце.
– Отдохни, золотце мое! Может хоть чаю горячего? – спросила Клавдия.
– Может быть, позже…– ответила Женька.
– Вот так всегда! Совсем уж исхудала, не есть ничего. Это все диеты новомодные.
Женькина комната была ее спасительной крепостью. Здесь никто не мог нарушить ее уединения. Надо отдать должное Ольге Сергеевне – она никогда не входила в комнату без разрешения дочери.
Женька присела на диван и задумалась… Вне всяких сомнений ее замужество – полный бред или страшный сон, который вот-вот обретет реальность.
Знакомство с младшим Романовским сразу не задалось.
Вернувшись домой, мать высказала Женьке все, что думала о ее поведении.
– Евгения, тебе двадцать два года, а ты меня позоришь! Что ты там устроила в оранжерее? Я вся пошла багровыми пятнами, когда Стас рассказал о пощечине отцу. Это же надо додуматься до такого, заняться рукоприкладством. Я с детства тебя учила другому! Умей убеждать словами!
