восстановлению моей Родины». Продолжать?
Пауля Мати понял с полуслова:
— Готов хоть сейчас.
— Сейчас ты не готов, — нахмурился Пауль. — Вызубришь к завтрашнему дню все данные про Андреса и еще съездишь в Пылва и высмотришь, как там все выглядит. И не вздумай брякнуть при начальстве, что ты уже во всеоружии.
Грибов и Зубченко два часа беседовали с Мати, при этом он держался спокойно, сдержанно, но только в конце разговора допустил промашку. Зубченко ему озабоченно сказал:
— Разрешаю оставить у меня весточку родным или невесте…
Пауль уже понял, какой последует ответ, хотел остановить приятеля взглядом, но не успел. Мати мотнул головой и улыбнулся:
— Излишне, товарищ капитан. Тауми будет меня беречь. Иду в бандитское логово в хорошей компании и с полной ясностью, что как будет.
— Значит, не готов, — резко сказал Грибов. — Ясности, да еще полной, дружище, в таких делах заранее не бывает. Мюри, потренируй парня, перед выходом хочу еще раз его услышать.
Капитан ударил больно и сознательно.
Когда они остались вдвоем с Мати, Пауль лишь сказал:
— Экзамен по жизни Андреса и жизни в Пылва ты сдашь мне на «пять» — иначе и не приходи!
После второй беседы с Мати Грибов удовлетворено кивнул:
— Готовность уже лучшая. Благодарю, Мюри. Будете страховать эту группу вместе с Соосааром. Ознакомьтесь с оперативным планом. А об изоляции банды Пихо позаботится командир взвода Поронин.
…Наступило первое апреля. Ночь еще боролась с розовыми вестниками рассвета, пронзительно дул с севера сердитый ветер, когда три темные фигуры двинулись по тропинке, вьющейся вдоль поросшего сосняком склона берега. Людям приходилось часто останавливаться: поклажа на плечах была тяжела. Достигнув болотистого участка, погрузились по колено в хлябь, но поклажу не оставили. И только дойдя до сухого места, осторожно опустили груз на землю.
— В случае чего, не переговариваться, но и не медлить, — предупредил старший из них.
Они репетировали свои роли две ночи. Андрес, родом из Пылва, был действительно схож с Мати и сложением, и длинными льняными волосами. Да и подготовили его основательно. Расспросив Андреса о его жизни, Мати поспешил в Пылва, походил по улочкам поселка, все высмотрел, запомнил.
Медленно бредет тройка вдоль тростниковых зарослей озера.
Чутко прислушиваются парни к звукам, пробираясь то вдоль крутого, то покатого берега, но кроме свиста ветра ничего они не слышали. «Надули!» — шепнул Юло. «Не торопись, — отозвался Мати-Андрес. — У нас еще есть время».
«Над ними нависает обрыв. А мы удобная мишень, — подумал Велло, — для того, кто захочет в нас пульнуть с верхотуры». И будто отвечая его мыслям, откуда-то с выси донесся до них гулкий и отчаянный крик выпи. Он был трижды повторен, словно раненая птица взывала о помощи.
— Карабкаться вверх, — приказал Мати.
Они бредут по густому сосняку, спускаются в небольшую ложбину. Никого. Поваленное дерево словно приглашает к передышке. Сверху звучит хриплый гортанный голос:
— Явились? Кто такие?
— Вагула! — отвечает Мати-Андрес.
— Оружие на землю! — приказывают сверху. — Считаю до трех.
У контрразведчиков нет выходных
— Рады вашему приезду, товарищ Яласто, — председатель Выруского уездного исполкома крепко сжал руку гостю, предложил ему садиться. — Что же, ревизовать нашу сельхозкооперацию самое время, деньги мы еще считаем плохо. Но и у нас к банку накопились просьбы.
Прийдик Яласто, немного грузный, уже в летах, бухгалтер кооперативного банка, созданного в январе сорок пятого одновременно с управлением сельскохозяйственной кооперации, достал из потертого портфеля большой блокнот раскрыл его, сделал пометку, разъяснил:
— Правление банка, зная о ваших трудностях, согласно выделить вам некоторые дополнительные кредиты. — Сочувственно спросил: — Что, очень расшумелись лесные братья? Убийц тринадцати изловили?
— Дело идет к тому, — уклончиво заметил председатель. — А что кредиты увеличите — жалеть не будете. Так с чего начнете?
Яласто пожал плечами:
— Финансовую ревизию проведу выборочно. Порекомендуйте хозяйства, где дела похуже.
Их беседу прервал телефонный звонок. Председатель взял трубку, что-то выслушал, долго молчал.
— Знал я Аугуста… На части, значит, порубили… Говоришь, кулак к Прессу сбежал? Сам пойду на эту мразь, запиши в добровольцы. — Тяжело задышал. — А сельского уполномоченного из Вастселийна отдать тебе сейчас не могу. У меня, может, всего три агронома в уезде ему под стать. — И с досадой: — Ну, зайди, секретарь, поговорим…
Со вздохом положил трубку.
— Вот как у нас. Мир строим, а стрельба еще идет… Значит, куда поедете? С транспортом туго, но поможем. На обратном пути обговорим все поточнее.
Прошел день, другой и третий, а Яласто в исполкоме не появился. Председатель обзвонил несколько кооперативных товариществ. Бухгалтер, оказывается, уже успел проверить финансовую отчетность в поселках Вярска, Ряпина. Потом машина у него забарахлила, и Яласто отправился дальше уже на попутном транспорте.
Бухгалтер добрался до Выру через неделю и нещадно ругал размытые дороги. Он познакомил руководителей уезда со своими выкладками, обсудил с ними условия дотации.
— Побольше бы нам таких работников, — сказал председатель, когда Яласто выехал в Таллинн. — А ведь начинал с нижней ступеньки. В буржуазное время бегал в курьерах у какого-то банкира, потом кассиром на кожевенной фабрике, а бухгалтерские премудрости самоучкой освоил.
В те весенние дни 1946 года в Выруском исполкоме подсчитывали семенной фонд, засеянные площади, деньги, а в уездном отделе милиции — часы и километры, отделяющие чекистов от встречи с бандой Пресса. План широко задуманной операции стремительно претворялся в жизнь, цепь постов, расставленных службой безопасности, охватывала довольно большую территорию в треугольнике Сульби — Кяргула — Урвасте. Ожидались приказы центра и сигнал от Пауля Мюри.
…Взвод солдат, рассыпавшись длинной цепью, спускался по крутому склону лощины. Снизу потянуло тиной и сыростью. Казалось, кроме летучей водяной ночницы нет в этой болотистой глухомани живого существа. «Тут они, — шепотом передал по цепи солдат комвзвода Геннадий Поронин, — негде им больше. Ни шороха! По моему выстрелу штурмуйте».
Взвод уже спускался в низину, уже пересек кустарник. Уже зачавкали в тине солдатские сапоги, а болото молчало. «Стоп!» — полетело от человека к человеку. Комвзвода велел залечь. Десять минут, тридцать, час. Тина заползает в сапоги, за воротник шинели. «Лейтенант, — шепчет старшина, — может, мы ошиблись?» «Некуда им больше деваться. — Поронин вздыхает. — Ну, нет у нас точных данных, Мярт, а чутье говорит, что мы на верном месте».
И в ту же секунду послышался плеск, в завеси тумана проступили черные силуэты. Комвзвода крикнул: «Вы окружены, оружие в воду!» Из завеси сверкнул огонь, взвод отозвался автоматной дробью. Через четверть часа с бандой Пихо все было кончено. Сам Пихо еще хрипел, извивался, Поронин крикнул: «Кто тебе приказал двигаться к Прессу?» — но было поздно.
Командира позвали к старшине: Мярта перенесли на
