решали и тыловые органы: к переднему краю подвозились боеприпасы, горючее, накапливалось продовольствие. Выдвигались из тыла и развертывались в районах предстоящих боев полевые госпитали и медсанбаты.
…И вот получена директива фронта о начале операции.
В канун наступления Военный совет армии обратился к красноармейцам, сержантам, офицерам и генералам с таким обращением:
«Боевые товарищи!
Перед нами родная Советская Молдавия. Вперед — на Кишинев! Вырвем из фашистской неволи столицу Молдавии. Мы идем по пути наших великих предков. Не раз в прошлом видели эти места славных русских солдат и полководцев. Бывали здесь Петр Первый и Румянцев, Суворов и Кутузов. Теперь мощной поступью здесь идет Красная Армия по пути к полному разгрому ненавистного врага.
Доблестные бойцы, офицеры и генералы!
Беспощадно уничтожайте проклятых захватчиков. Не давайте врагу покоя ни днем, ни ночью. Смело и решительно взламывайте вражескую оборону. Прорывайтесь в тылы войск противника. Окружайте, дробите и истребляйте их. Бейте гитлеровцев, как прежде их били под Сталинградом, в Донбассе, Очакове, Николаеве и Одессе. Освободим нашу советскую землю от врага и добьем его в собственной берлоге».
Для наступления и освобождения Кишинева, последующего преследования, окружения и уничтожения противника командарм Н. Э. Берзарин, по предложению штаба армии и его начальника полковника А. М. Кущева, решил образовать две группировки войск. Первой из них, в составе трех дивизий 32-го стрелкового корпуса, была поставлена задача: с рубежа Пугачены, Шерпены нанести удар в западном направлении и выйти на южную и юго-восточную окраины Кишинева; второй группировке — соединениям 26-го стрелкового корпуса — было приказано: наступая с плацдарма на правом берегу реки Реут, южнее Оргеева, в южном направлении, во взаимодействии с 32-м стрелковым корпусом, преследовать, окружить части противника и захватить северную и северо-западную части столицы Молдавской ССР.
Нашим соединениям пришлось вести наступательные бои в весьма сложной обстановке. Дело в том, что гитлеровское командование длительное время укрепляло «Кишиневский выступ». Придавая обороне на этом выгодном для себя рубеже исключительно большое значение, гитлеровцы не жалели ни сил, ни средств, чтобы отстоять его. В результате им удалось построить здесь глубоко эшелонированную и прочную оборону. Вдоль занимаемого противником высокого берега Днестра протянулись сплошные оборонительные линии, связанные между собой разветвленными и глубокими ходами сообщения. Главная полоса обороны врага состояла из двух, а местами из трех линий, причем в каждой из них были 2–3 траншеи. Основой обороны противника являлась стройная система опорных пунктов, сочетавшаяся с артиллерийскими и минометными позициями. Как полагало гитлеровское командование, это давало им возможность создавать на угрожающих участках завесы сплошного огня и, таким образом, не допустить прорыв нашими частями его обороны. Помимо этого, фашисты приспособили населенные пункты в районе Днестра к круговой обороне. Они опоясали их несколькими рядами колючей проволоки и заминировали местность перед своим передним краем.
Но все это впоследствии не спасло их от поражения.
И вот настал момент «Ч»…Ясско-Кишиневская операция началась внезапным огневым ударом по противнику войск 2-го и 3-го Украинских фронтов, которые одновременно с двух направлений — южнее Бендер и северо-западнее Ясс — повели наступление. Мощная артиллерийская подготовка, как и бомбовые удары нашей авиации по районам сосредоточения вражеских войск и его огневым средствам и опорным пунктам, в первые же минуты спутали карты гитлеровцев, нанесли им большие потери. Затем, поднявшись в едином порыве, советские воины бросились в решительную атаку…
Уже в первый день операции была взломана главная полоса фашистской обороны и для углубления прорыва в образовавшиеся бреши были введены крупные подвижные соединения. К исходу третьего дня наступления они, круша живую силу и технику врага, с боями продвинулись на глубину 60–70 километров. В тот период перед командованием и воинами 5-й ударной армии стояла задача: не дать возможности противнику отвести свои войска из полосы наших действий для оказания сопротивления главной наступающей группировке двух советских фронтов.
Это потребовало от всех наших штабов и войск непрерывного наблюдения за противником. На его позиции были направлены перископы со всех наблюдательных пунктов. Одна за другой в ночной мгле переваливались через брустверы окопов и ползли в сторону вражеских позиций поисковые группы наших разведчиков. С рассвета и до глубокой ночи действовала фронтовая авиаразведка, которая держала под своим наблюдением шоссейные и железные дороги, всю прифронтовую местность. То и дело наши разведчики приволакивали «языков» — немцев и румын. Их показания также проясняли многое…
И вот, проанализировав разведдонесения и материалы опросов военнопленных, начальник разведотдела армии А. Д. Синяев доложил генералу Берзарину и мне, что гитлеровцы планируют начать в эту ночь на ряде участков скрытный отход своих частей, оставляя на передовых позициях для прикрытия лишь отдельные подразделения. Дольше нельзя было медлить… И командующий армией Н. Э. Берзарин по согласованию с руководством фронта отдает боевое распоряжение о начале наступательных действий.
…Ровно в 2 часа 30 минут ночи, по указанию командующего артиллерией армии генерала П. И. Косёнке, вдоль всего переднего края загрохотали наши орудия… Артиллерийский удар по заранее разведанным опорным пунктам и позициям противника был для него внезапен и, как показали потом пленные, весьма меток. Гитлеровцы понесли большие потери. А потом раздалось мощное красноармейское «ура»… Следуя за огневым валом и уничтожая в бою гитлеровцев, прикрывавших отход своих частей, наши войска стали прогрызать вражескую оборону. Уже к 5 часам утра над многими ее укреплениями взвились красные флаги. Это означало, что позиции гитлеровцев были повсеместно заняты нашими подразделениями, которые продолжали наращивать силу своих ударов по врагу.
На командном пункте непрерывно звонили полевые телефоны… Командир 26-го гвардейского корпуса генерал-майор П. А. Фирсов доложил Н. Э. Берзарину, что его соединения успешно, со стороны Оргеева, наступают на противника. Затем о значительном продвижении своих частей сообщил командир 32-го стрелкового корпуса генерал-майор Д. С. Жеребин. Его дивизии, действуя с Пугачено-Шерпенского плацдарма, находившегося на кратчайшем расстоянии от столицы Молдавии, стремительно развивали свое наступление.
Вскоре наши войска прорвали вражескую оборону на всю тактическую глубину. Затем, пользуясь образовавшимися брешами в его боевых порядках, командиры корпусов ввели в действие заранее сформированные в корпусах и дивизиях передовые отряды, состоявшие из пехоты на автомашинах, артиллерийских и других средств усиления. Такие отряды стали настигать части противника, пытавшиеся закрепиться на промежуточных рубежах, и завязали с ними бои, не давая им оторваться от продвигавшейся вперед нашей пехоты. Наступательный порыв воинов и боевая мощь этих передовых отрядов, каждый из которых представлял собой усиленный стрелковый полк или батальон, привели к тому, что они с честью выполняли свои задачи. Под руководством командиров и политработников, имея в авангарде коммунистов и комсомольцев, они с боями
