– Там! – крикнула Дженнет, первой бросаясь между двумя постройками, за которыми начинался пустырь, а еще дальше терялась в тумане сетка.
– Зачем мы туда бежим? – успела выкрикнуть Гэли, прежде чем я последовала за сокурсницей.
Ответа у меня не было, только тревожное предчувствие. Я знала, даже ожидала этого. Время уходило, как вода в песок, и пусть остальные пока не замечали этого, я знала. Это было мое время.
Далеко бежать не пришлось. Стоило обогнуть склад, как за полосой чахлого кустарника мы увидели две фигурки, то ли слившиеся в страстном объятии, то ли вцепившиеся друг в друга мертвой хваткой. Разыскиваемый нами Этьен Корт и… Я даже остановилась от неожиданности, потому что вторым оказался учитель – магистр Ансельм Игри.
– Девы, что же это делается? – ошарашено спросила Гэли.
Я бы тоже не отказалась услышать ответ на этот вопрос. Потому как на моих глазах учитель убивал ученика. Преподаватель по воздушной механике держал Этьена за шею и не просто сжимал, а в удушающем захвате. Молодой рыцарь сучил ногами, взрывая мокрую грязь. Буквально в шаге от его сапог валялись недосягаемая сейчас рапира и нож. Этьен хрипел, пытаясь отодрать руку учителя от своего горла, даже, кажется, пытался ударить его головой… Или это начались конвульсии, я не знала. Не знала, что делать, не знала, должна ли спросить, что происходит или пожелать им приятного дня.
Но меня опередила Гэли. Зерна изменений сорвались с ее пальцев, мгновенно отдавая энергию воздуху. Невидимый кулак врезался в мужчин, опрокинув их на землю. По-моему, досталось обоим. Во всяком случае, ругались они вдохновенно, магистр громко, а Этьен хрипло.
– Кто посмел…– начал учитель, первым вскакивая на ноги и находя взглядом нас, может быть, не таких грязных, но все равно взъерошенных и напуганных происходящим.
Этьен смог встать на четвереньки и поднять голову.
– Спасибо, – одними губами произнес он, а потом…
Потом его глаза налились тьмой разлома. Я вскрикнула, Дженнет выругалась и выхватила рапиру, но было поздно. С проворством, которого вряд ли можно было ожидать от полузадушенного, молодой человек вскочил на ноги, держа в руке клинок, еще недавно валявшийся в грязи. Клинок, который спустя один удар сердца вошел в спину учителя по самую рукоять.
Мой огонь заставил рукав куртки молодого рыцаря вспыхнуть, но и только. Тьма не чувствовала боли, она не боялась сгореть. Оставив оружие в пошатнувшемся магистре, Этьен отпрыгнул, оскалился, как дикий волк, и бросился бежать вдоль линии невысокого кустарника.
– Надо же, – растеряно проговорил учитель.
Остров вздрогнул, и мужчина упал в грязь. Завалился на спину и закричал от боли, когда лезвие вошло еще глубже.
Первой к магистру подбежала Цецилия. Она ухватила Ансельма Игри за плечи и попыталась перевернуть.
– Помогите мне, он тяжелый! – выкрикнула она, как раз когда я опустилась на колени рядом с раненым. – Давайте, раз, два, три!
Мы вместе с Дженнет перевернули раненого на бок.
– Девы, все это неправильно, – вырвалось у меня, когда я увидела пузырящуюся кровь на губах учителя.
– Конечно, неправильно, – согласилась герцогиня. – Мы шли сюда спасать этого Этьена, а оказалось уже поздно.
– Или рано, – вставила я, как раз когда учитель распахнул глаза.
– Магистр Игри, я не хотела, – тут же сказала Гэли, слезы потекли по ее щекам. – П-п-правда, не хотела… я думала… простите меня…
– Если бы не ударила ты, ударила бы я, – призналась я, посмотрев на подругу, но утешение вышло слабым. А я снова ощутила это неприятное чувство неправильности и беспомощности, но не могла понять, к чему оно относится. К раненому магистру? К убежавшему демону? К чему-то иному? Это больше всего походило на картину, с которой частично съехал закрывавший полотно холст. Ты видишь нарисованную тропу между деревьев, но не видишь, куда она ведет. И это злит.
– Не пытайтесь говорить, у вас пробито легкое, – четко проговорила степнячка. – Мы доставим вас в дом целителей как можно скорее.
Но он, казалось, не слышал ее. Не хотел слышать. Учитель неожиданно схватил меня за руку. Схватил так сильно, что я вскрикнула.
– Не дайте им… – прохрипел Ансельм Игри.
– Если мы немедленно не доставим раненого в дом целителей, он умрет в течение часа, – отрезала Цецилия.
– А разве вы не должны говорить, что все будет хорошо? – со слезами на глазах спросила Гэли степнячку. – Все целители так делают, я знаю.
Я подняла голову, потому что чувство неправильности усилилось. Но рядом с нами никого не было. Никого и ничего кроме редкого кустарника и полосы тумана, что всегда скапливался на краю качающегося от воздушных потоков Академикума. На краю? Догадка была мгновенной, как молния, и такой же ослепительной.
– Не дайте им…
– А почему не слышно, как гудит сетка? – спросила Дженнет на миг раньше меня.
Все ее внимание было приковано к краю Острова. А я уже поняла, что меня беспокоило. Тишина. Не было слышно ставшего привычным гудения.
Она встала и даже успела сделать несколько шагов к тому месту, где раньше находилось невидимое ограждение. Гэли успела два раза всхлипнуть, а магистр Игри сжал ладонь на моем запястье и на этот раз нашел в себе силы закончить фразу:
– Не дайте им завершить начатое. Не дайте!
– Сетки больше нет! – крикнула Дженнет и для надежности повторила: – Не-е-е-ет!
Но вместо отрицания мы услышали лишь отрывистый крик. И не только услышали, мы закричали вместе с герцогиней, потому что Остров вдруг стал падать. И провалился вниз, как слетевшая с вешалки шляпа.
В животе появилось сосущее чувство пустоты, в голове не осталось разумных мыслей. Там вообще никаких мыслей не осталось. Это было бесконечное мгновение, за которое ты успеешь вспомнить все грехи в преддверии грядущей встречи с Девами. А потом Академикум натужно загудел и выровнялся. Я чувствовала его дрожь всем телом, а еще я чувствовала, что сама вцепилась в раненого магистра так, что наверняка причинила боль.
– Что происходит? – спросила Гэли, упавшая магистру прямо на ноги. Тот от свалившегося на него счастья потерял сознание.
– Что-то очень нехорошее, – прошептала я.
В нескольких шагах от нас медленно поднималась Дженнет, отряхивая воскресное платье от грязи.
– Будет очень нехорошо, если ваш учитель умрет, – зло сказала Цецилия.
Я разжала руку, которой вцепилась в магистра, и тут… Остров снова вздрогнул. В этом не было ничего необычного, он все время дрожал, пока находился над Чирийскими горами, но на этот раз он этим не ограничился. На этот раз он стал наклоняться, словно плошка, из которого кто-то решил выплеснуть остатки супа. Одна его оконечность пошла вверх, другая – вниз. Западная сторона стала опускаться. Нас снова не повело, хотя говорить о везении в нашем случае значит кощунствовать.
