Или кота… я так и не понял.
Полковник снял очки, почесал квадратный подбородок, немного прищурился, словно пытаясь рассмотреть Дениса поближе, а потом громко засмеялся.
– Ну, Селиверстов, юморист ты наш! Ему чуть голову не пробили лопатой, а он шутки шутит. Про мальчиков каких-то и котов. Ты бы лучше думал, как с местными договориться.
Полковник взял карандаш и нарисовал знак доллара на тетрадном листе. Затем стер его ластиком. Подул на лист, сгоняя на стол остатки резинки. Денис почувствовал запах свежего перегара. Видимо, полковник поправлял здоровье после выходных. А это вселяло надежду, что от него можно будет быстро и недорого отделаться.
– Договорюсь, – огрызнулся Денис.
– Договорись, договорись, а то задержим на пятнадцать суток за хулиганство, если они свое заявление не отзовут.
– Не беспокойтесь, я все решу.
– Это хорошо. Ты и в нашу сторону реши, не зря же мы с тобой полдня провозились. – Полковник выдвинул ящик стола, поворошив там какие-то бумаги. – И по линии ГИБДД, кстати, к тебе вопросы имеются. Например, разворот через сплошную, камера все зафиксировала. – Сказав это, он застучал карандашом по столу.
– Я понял, – кивнул Денис, – решим.
Местные запросили больше, чем он ожидал. Видимо, успели понять, что Денис не просто рядовой служащий, а руководитель крупного бизнеса. Или полковник пробил его данные и слил их местным. Поэтому пришлось просить Машку перевести ему деньги на карточку. Машка плакала. Конечно, не из-за денег и даже не из-за мальчика, которого никто никогда не сбивал.
Она плакала потому, что Денис выпил. Ведь клялся, что завязал, и к матери она его отпустила только с одним условием: не пить. А он опять выпил. И много. Вот и попал в эту дурацкую историю.
Полковник, сжимая в кулаке новенькие купюры, снятые в ближайшем банкомате, подбадривал его.
– Ты не кисни, Эдуардыч, жизнь, она такая… – Он поднял кулак вверх, словно болельщик, приветствующий любимую команду. – Непростая.
Похлопав Дениса по плечу, полковник кивнул в сторону облезлого рыжего шкафа из ДСП, намекая, что можно бы и выпить после всего. Денис лишь помотал головой.
– Ну как знаешь, Эдуардович! – пожал плечами полковник. – Я настаивать не буду.
Домой Денис приехал после полуночи. Машка и дети уже спали. В коридоре, дожидаясь его возвращения, горел тусклый ночник.
Денис бросил вещи у двери, умылся и лег спать на кухонном диване, так и не раздевшись.
Глава 5
Безумный Джон
Как всегда, жена с ним утром не разговаривала, и виной тому была выпивка. Даже не сама выпивка как таковая, а последствия, к которым она вела. Маша прекрасно знала, что говорят врачи. Знала и о том, что происходит с Денисом после выпивки. Ее не волновали потерянные деньги, сорванные встречи и даже его случайные связи. Ее пугала память Дениса – ведь после каждого вечера, что он проводил в компании с бутылкой, память его становилась все хуже и хуже. Она с тревогой думала о приговоре, который вынес психиатр: каждая выпитая рюмка неминуемо приближает Дениса к полной потере памяти. К этому синдрому с непонятным именем. К тому, что он навсегда замкнется в своем мире и никогда уже оттуда не вернется.
– Денис, ты зачем выпил? – не выдержала она. – Знаешь ведь, что тебе нельзя.
– Я очень сожалею… – Он выглядел несчастным и опустошенным. – Думал, обойдется. Юбилей ведь у матери был.
– И что? Она попросила тебя выпить за ее здоровье? – съехидничала Маша. – Мы же с ней говорили.
– Нет, не просила.
– Тогда что? Отец попросил? Или, может быть, дядя?
– Просто я не выдержал. Захотел выпить вина, вот и все! Один-единственный бокал вина.
Маша сняла с плиты сковородку с яичницей, поставила ее в центр стола. Протянула мужу вилку и нож, завернутые в салфетку. Денис взял приборы, переложил еду в тарелку.
– И что? Это от вина тебя так заклинило?
– В смысле, от вина?
– В том смысле, что ты себе надумал про сбитого мальчика! – Маша налила в чашку кипятку, села напротив Дениса и, взяв из вазы яблоко, с хрустом надкусила его.
– Это все не просто так, Маша. Что-то ударилось о машину… – Он весь напрягся, прикрыв глаза. Мысли о сбитом мальчике взбудоражили его сознание с новой силой, начав разъедать мозг. А этого никак нельзя было допустить.
– Речь идет именно о мальчике? – Она съела шоколадную конфету и запила чаем, отхлебнув из чашки. – А почему там не могла быть девочка?
– Или кот?! – то ли спросил, то ли заявил он.
Сбитый кот, конечно, был лучше мальчика или девочки, но тоже не сулил ничего хорошего. Дениса передернуло, по спине пробежал неприятный холодок.
– Да не было там ни кота, ни мальчика, ни девочки! – заорала жена. – Это был камень или кусок льда!
– Почему ты так уверена? – хотел поспорить Денис, но, увидев лицо жены, сразу же передумал.
– Потому! Это все твое больное воображение!
Их перебранку деловито и требовательно прервал лежавший на холодильнике телефон. По звуку Денис понял, что пришло письмо. Он привстал со стула, взял телефон, открыл рабочую почту.
– Джон пишет, – буркнул он себе под нос. – Что ему в воскресенье-то не отдыхается?
– Плюнь ты на своего Джона, завтра почитаешь. У тебя выходной. Ты и так с женой и детьми почти не общаешься из-за своих вечных командировок.
Вот так взять и плюнуть на Джона Денис не мог – тот был его начальником, президентом западного бизнеса, в котором Денис работал. Джон сидел в Лондоне и отвечал за направление нанобуров, Денис же возглавлял российскую часть этого бизнеса. Надо сказать, что Джон любил Дениса ровно настолько, насколько тот его ненавидел. Денис считал своего начальника полным кретином. Но то ли Джон этого не понимал, то ли действительно был именно тем, кем считал его Денис.
– Вот черт, Джон пишет, что мне надо быть в Лондоне. Делать презентацию по рынку нанобуров.
– Скажи, что у тебя нет визы! – крикнула жена. – Пока суть да дело, он про тебя десять раз уже забудет!
– Но у меня же есть виза, – пожал плечами Денис.
– А ты скажи, что нет! Он что, проверит, а?
Конечно, Денис мог последовать совету жены и никуда не лететь. Наверно, учитывая ситуацию, это было бы правильно. Но что-то подсказывало ему, что обманывать Джона не стоит. События прошедшего дня так расшатали нервы Дениса, что он очень боялся снова куда-нибудь влипнуть. Но говорить жене такое не стоило, ибо она могла окончательно принять его за сумасшедшего. А это, понятное дело, грозило новыми трудностями и неприятностями.
– Надо ехать! Там все
