я, вытащив её из кармана
– Слава богу! – немного успокоилась Ханна. – Вообще-то я совершенно не понимаю, как Виллем сумел сюда проникнуть. Я же возле каждого входа, возле каждой лазейки разложила ловушки с «Храпящим бризом». Попытайся Виллем влезть в оранжерею, он непременно наступил бы в одну из них. Но, похоже, он умнее, чем я думала, – тяжело вздохнула она. – Ох, ребята, если метеоритный порошок и впрямь у него, он более чем опасен! Ни в коем случае нельзя позволить ему завладеть ещё и картой ароматов! Иначе мы окажемся перед ним совершенно беззащитны. Более того – мы будем совершенно беззащитны перед всей этой бандой «вечных», – схватилась за сердце Ханна. Оно билось так, что, казалось, вот-вот выскочит у неё из груди.
– Тогда давайте поскорее выясним, как Виллему удалось забрать у нас порошок, а главное – где этот негодяй теперь, – сказал Матс спокойным голосом, хотя я заметила, что руки его сжались в кулаки.
– Думаете, у Виллема был помощник? – задумалась я. Я тоже всё никак не могла взять в толк, как ему удалось обойти расставленные Ханной ароматические ловушки. Не зная заранее, где они, обнаружить их было невозможно.
– Разве Виллем попросил бы кого-то о помощи в таком деле? – проворчал Матс. – Он же наверняка никому не доверяет.
– А баронесса – помните, я вам про неё рассказывала? – ответила я.
– Это которая фон Шёнблом? – скривился Матс.
– Она уже несколько раз приезжала сюда на своём чёрном лимузине. Вечно что-то высматривает, шпионит за нами. Однажды даже пыталась мне угрожать.
– Хм. Тут Люци права. – Ханна, казалось, не знала, что и думать.
Матс помрачнел и даже не заметил, что на него, задрав голову и широко улыбаясь, смотрит Бенно.
– А я тоже думаю, что Виллем был один! – заявил брат. – Ведь он и твоего папу тогда...
Не успел Бенно договорить, как Матс вытащил что-то кармана. О прилавок стукнулся пустой флакон без пробки. Этикетка его была вся в каких-то пятнах и потёках чернил, а содержимое, судя по всему, вытекло уже довольно давно.
– От Виллема можно всего ожидать, – напряжённо проговорил Матс.
Мгновением позже я поняла, почему флакон показался мне знакомым. Это был «Запах нелюбви». Тот самый, что уничтожил всю любовь в отце Матса – по крайней мере, так мы полагали.
– Что это такое? – Ханна склонилась над флаконом, чтобы прочитать этикетку. Она ещё сильнее наморщила свой и без того покрытый морщинами лоб, а потом вдруг охнула и отпрянула назад. – А это у тебя откуда?! И почему флакон пуст?!
Матс помрачнел ещё больше:
– Мы нашли его в таком виде на чердаке виллы «Эви». Судя по всему, бутылочка пролежала там довольно долго. Я думаю, Виллем откупорил её ровно четыре года назад! Причём сделал это нарочно!
По лицу Ханны я поняла, что она напряжённо пытается припомнить события последних лет. Пробелы в её памяти порой давали о себе знать – и неудивительно: ведь с помощью «Аромата вечного забвения» Виллем годами стирал её воспоминания. И всё это лишь ради того, чтобы самому вести дела в аптеке ароматов.
– Это жуткий, ужасный аромат, – поёжилась Ханна. – Не могу себе представить, чтобы кто-то открыл этот флакон по своей воле. Честно говоря, не думаю, что даже Виллем на такое способен.
Матс скрестил руки на груди:
– Но кто-то же это сделал! Кроме него тут никого не было!
Ханна подняла флакон к свету и, прищурившись, стала внимательно его разглядывать.
– «Запах нелюбви» давным-давно под запретом. Он был из тех ароматов, за которыми отец неусыпно следил, никогда не производил и никому не продавал. Я бы даже притронуться к нему не осмелилась, – вздохнула Ханна. – А ты, значит, говоришь, что кто-то им воспользовался? На вилле «Эви»?
– Да, именно. Помните моего отца? – спросил Матс.
Светлые брови Ханны поползли вверх – она изо всех сил пыталась припомнить.
– Вообще-то нет, – сказала она. – Мне очень жаль. Некоторые воспоминания ко мне пока ещё не вернулись.
Матс в ответ лишь криво усмехнулся:
– Отец бросил нас ровно четыре года назад. Ни мама, ни брат до сих пор не знают, почему он это сделал. Однажды он просто взял и исчез: только что был здесь – и вот его уже и след простыл. И с тех пор мы ничего о нём не слышали.
– Ох! – взгляд Ханны смягчился.
– Вы, наверное, и этого не помните, но мой отец часто бывал у вас на вилле «Эви» – заходил починить что-нибудь по мелочи, – продолжил Матс. – В последний раз он работал на чердаке – латал крышу. Это было в тот же самый день, когда он сбежал.
По мере того как до Ханны доходил смысл сказанного Матсом, глаза её всё больше округлялись:
– Так ты считаешь, что отец оставил вас из-за этого кошмарного аромата?
Матс кивнул:
– И я даже уверен, что этот аромат подсунул ему Виллем. Не могло такое произойти случайно. Тем более если аромат давно снят с продажи. Это ведь значит, что доступ к нему имел только Виллем.
Ханна негнущимися пальцами разгладила юбку:
– Вот только зачем ему было так с вами поступать? Какая ему от этого польза?
Тут Бенно взял Матса за руку, чтобы утешить, а я включилась в разговор:
– Ну как же? Возможно, отец Матса как-то узнал об аптеке ароматов, и Виллем таким способом хотел заставить его молчать. Видимо, «Запах нелюбви» мог сделать так, что отцу Матса всё это стало бы попросту неинтересно.
– Даже представить такое страшно! – Ханна обняла себя за плечи. Казалось, её бил озноб.
Матс растерянно смотрел на старую хозяйку аптеки ароматов.
– Может быть, есть средство, отменяющее действие «Запаха нелюбви»? Что-то вроде противоядия?
Но в ответном взгляде Ханны читалась такая же растерянность:
– Нет, по крайней мере я о таком не знаю.
– Но мы же можем попытаться придумать новый рецепт? Изобрести средство, которое поможет? – осторожно предложила я.
– Хм, придумать новый рецепт? Противоядие? – Ханна нерешительно покачала головой. – Что-то вроде нейтрализующего аромата, да?
– Точно! – кивнула я.
Хозяйка аптеки ароматов оглядела лабораторию:
– К сожалению, я не знаю, возможно ли это. – Вообще-то именно так действует «Аромат конечности», но он
