сомкнуть век по ночам. Несостыковка, хотя все вроде и верно… Черт бы их всех побрал! Жаль, что в мире людей я не мог полноценно использовать магию, заставляя лжецов говорить правду. Один избыточный поток, и нет глупого человечка. Не скажу, что я бы скорбел по этому поводу, но во всем должен быть порядок. Лишний повод для мятежников ни к чему хорошему не приведёт.
«Нина Крестов, поступила в реанимацию с обильным кровотечением. Заключение врача: самопроизвольное прерывание беременности на фоне сильного психологического потрясения». Все сходилось. Анализ крови, прямое родство с её отцом. Тем более, архив действительно старый. Я проверил бумаги, подлога быть не могло.
Но, Краах меня раздери, в ту ночь я увидел в ее глазах совсем другое. И эта кровь на простыне…
Со злостью задвинул полку, наложив магическую печать. Давно пора уничтожить эти поганые бумаги. Но я отчего-то медлил. Хранил их и перелистывал, издеваясь над самим собой.
И если пять лет назад я уже почти похоронил воспоминания о девчонке, то сейчас… Узнав о наличии сына, мне хотелось волком выть, уничтожая голыми руками любого, кто посмел бы солгать.
На этом странности не заканчивались. Маленький ублюдок, из кожи вон рвущийся мне угодить и постоянно присылающий новые порции грязных сплетен о своей бывшей неверной невесте, в тот самый момент, когда я хотел выбить из него правду, всю до последней капли, изволил скоропостижно отдать свою черную душонку миру мертвых.
Вся проделанная работа насмарку. Собственно, я все же взял девчонку с собой. Теперь она моя, и чтобы там ни было, я ее отпускать не собирался. Но… Если хоть кто-то узнает… И ей, и нашему сыну будет весьма сложно. Главное, чтобы это был не Истан. У моего отца напрочь отсутствует чувство сострадания, даже к ближайшим родственникам.
Магия снова больно кольнула мое плечо. Только не это. Девочка опять решила устроить демонстрацию своего характера? Нет, маленькая, ты меня плохо знаешь. При всех моих тёплых чувствах и при всем острейшем желании тебя взять, своеволие я не терплю не меньше, чем мой отец. Тебе придётся стать послушной каллисти.
Да, я пошёл ей навстречу. Не смог оставить лежащей на полу у моих ног и молящей не разлучать с сыном. Я никогда прежде не видел столько боли в глазах какого-либо существа. Никогда… Ее губы побелели, а пальцы впились в белый ворс, ломая ногти.
Она рыдала в голос и еле могла говорить. Вскинула свои зелёные заплаканные глаза, и я не смог ее оставить. Не захотел ломать. Это слишком, даже для дракона.
Устало отбросил китель и, щёлкнув пальцами, начертил огненный круг посередине кабинета. Неразумно тратить столько магии, но что-то заставило меня это сделать…
***
Поместье погрузилось в сон, я оказался в коридоре и направился к лестнице, намереваясь поскорее добраться до постели.
Вот же дьявол! Сначала магия завибрировала в моем теле, а потом я услышал тихий вскрик и быстрым шагом направился в гостиную. Локтем толкнул дверь, она не поддавалась. Черт! Ударил магией. Ещё раз и ещё, затем ударил так сильно, что щепки полетели в сторону.
Ярость накрывала меня с головой. Я захлебывался в ней, чувствуя, как теряю контроль. Передо мной возникла омерзительная картина. Мой родной отец крепко держал хрупкую девочку за плечи, заставляя встать на колени. Она корчилась от боли и бледнела. Золотой герб на ее шее мерцал огнём, сообщая о магическом вторжении.
Мое собственное дыхание перекрыло, я почувствовал, как зверею. Нет. Нельзя. Никогда.
Глубоко вдохнул и медленно выдохнул, заталкивая свою магию назад, усмиряя ее и укрощая,словно молодого жеребца.
— Истан, что здесь происходит? — холодно спросил я.
Отец ее отпустил и, усмехнувшись, обернулся:
— Защиту поставил? От кого же, Дармир?
— На всякий случай. Как видишь, не прогадал.
Он бросил девушку на пол, вытирая об рубашку руки, будто в грязи испачкался. Я старался на неё не смотреть, чтобы не сорваться. Но, черт, все видел. Как трясется ее тело, как тонкие запястья поправляют порванное платье. Из глаз потоком текут слёзы, она и взгляда не смеет от страха поднять.
— С чего вдруг такой интерес к моей каллисти? Тебе мало любовниц, папа? — обойдя девушку, но даже попытки не предприняв помочь ей встать, холодно спросил я, — Хочешь, чтобы я поделился? Надо спрашивать… Я уже не маленький мальчик… Могу и обидеться, отец.
Нина всхлипнула, зажимая рот рукой, и отползла к камину.
Я сделал к ней шаг, не опуская глаз, дернул ее за руку, поднимая с пола.
— Дармир… Пожалуйста…
— Дармир? — прорычал, все еще на нее не глядя.
— Мой сирр, — поправилась она, и я физически ощутил, как сильно похолодела ее рука.
— Иди к себе, — коротко скомандовал и отпустил, подталкивая к выходу.
Она сорвалась с места и, путаясь в длинном подоле, побежала к дверям.
— Откуда она?
— Она? Из мира людей, неужели непонятно?
— Ты меня за идиота держишь?
Я запустил руку в волосы, поправляя шевелюру, и небрежно облокотился о спинку кресла, разглядывая, как играют языки пламени в камине. Истан выглядел таким же расслабленным, но мы оба знали, что внутри каждого из нас затаился зверь, готовящийся к броску…
— А ты меня за кого держишь? — усмехнулся я.
— Я не потерплю подобного за моей спиной, мой мальчик. Две непонятные человечки появляются одновременно с моим внуком!
— С моим сыном.., — перебил его я.
Поднялся и медленно подошёл к огню, касаясь пламени рукой. Это всегда успокаивало. Огонь лизал ладонь, пожирая мое напряжение, как верный пес.
— Дармир, я хочу увидеть внука.
Я чувствовал, как его магия понемногу выплескивается из берегов. Ощущал, как он злится. Как желает поступить с привычной ему жестокостью, вцепиться в мой мозг и сдавливать его, медленно, наслаждаясь страданиями. Но не мог. Я - его единственный полноправный наследник. Привкус его бессилия ласкал мою воспаленную от гнева душу. Я садист. Ненормальный. Кулаки до хруста сжимались. Происходящее плевало в лицо самой природе, мы оба это знали, и только это сдерживало наши сущности от смертельной схватки.
Внезапно что-то больно укололо в груди. Нет, папа, я не слабак. Как бы ты не старался и не хотел, мой сын никогда не познает подобного отношения, никогда не будет желать мучений своему родному отцу. Не рассчитывай, сукин ты сын!
— Увидишь. Если проявишь уважение к нашим гостям, — кинул я, беспристрастно глядя ему в глаза.
Затем чеканным шагом
