закричала медсестра.
Я встрепенулась.
– Анисимова, твою мать, к тебе пришли!
Я осознала, что происходящее в данный момент не сон, а самая настоящая реальность. В глубине души я надеялась, что мама все-таки пришла меня навестить. С бешеной скоростью я кинулась коридор, и на крыльях радости влетела в заполненную людьми комнату для свиданий.
– Здравствуй, – на пороге стоял знакомый мужчина. Заметив, с какими радостными эмоциями я появилась, Сергей притянул меня к себе и обнял.
– Снова вы? – ошарашенно произнесла я, вдыхая запах мужского одеколона.
– Ты опять мне не рада? – Сергей взглянул мне в глаза.
– Вы же знаете, я жду маму… – пролепетала я, роняя слезы.
Сергей сокрушенно покачал головой и снова прижал меня к себе.
– Не плачь. У твоей мамы, возможно, дела, поэтому она не может тебя навестить. Ну, улыбнись! – он наградил меня улыбкой.
Я вынуждено ответила ему тем же.
Прижимая меня к себе, Сергей провел меня в комнату, нашел свободное место, и мы сели на маленький диванчик, обнявшись.
– Как ты, Настенька? – я почувствовала, как его пальцы трогают мою щеку, пытаясь вытереть слезы.
– Как видите – неплохо, – я равнодушно пожала плечами.
– Я снова кое-что тебе привез. – Сергей довольно подмигнул и вручил мне, вытащив из своей сумки, художественные принадлежности: большую тетрадь для рисования, фломастеры, цветные карандаши, ластик и линейку. – Мама моя сказала, ты рисовать очень любишь.
– Спасибо, – конечно, мне было очень приятно получить такие щедрые подарки, но все же неудобно, когда малознакомый мужчина вручает их тебе. – Вы очень добры ко мне, Сергей.
– Насть, – мужчина закатил глаза, – я же просил обращаться ко мне на «ты»! Я что, такой старый?
Я опустила глаза, не зная, как ответить.
– Ты меня стесняешься? – Сергей провел рукою по моей левой щеке. Его прикосновение было нежным. Я прижалась к нему, роняя слезы на его голубую рубашку. – Ты чего? – засмеялся он, прикасаясь к моим длинным волосам.
– Простите… ой… – запнулась я.
– Ничего. Скоро привыкнешь. – Сергей подбадривал меня своей улыбкой, иногда прикасаясь к щеке или обнимая за талию.
Тем временем в комнате свиданий становилось больше посетителей. В основном приходили мамы. Я видела, как девушки обнимают их, искренне радуясь встрече. Увиденное вызывало слезы: даже присутствие Сергея никак не могло меня успокоить. Я начинала ценить его за нежность, заботу и доброту по отношению ко мне. Он понимал, как мне тяжело без моей любимой мамы.
Уткнувшись лицом в плечо Сергея, я, не выдержав, разрыдалась. Он ласково потрепал меня по голове и чмокнул в макушку.
– Ну не плачь, прошу тебя, – просил он, поспешно вытирая мои слезы, катившиеся градом по моему лицу. – Успокойся. Твоя мама обязательно придет. Ты мне веришь?
Я активно закивала.
– Молодец, – мужчина улыбнулся. – Скажу по секрету: вместе с канцелярией я принес тебе кое-что еще.
Я удивленно заглянула в пакет с художественными принадлежностями. Там лежали шоколадки, коробка печенья и шоколадные вафли.
Я вопросительно взглянула на Сергея. Он правильно понял суть вопроса.
– Знаю, ты любишь сладкое, – ответил Сергей. – В раздаточной есть другие вкусности. Пожалуйста, не отказывайся, – он понял, что я против его подачек, но пришлось их взять.
– Спасибо, – пролепетала я, прижимая подарок Сергея к груди.
Он хитро улыбнулся, осторожно взял меня за подбородок и нежно поцеловал в губы. Это изумило меня, но спустя минуту мы уже увлеченно целовались. Оторвавшись от его губ, я покраснела и отвернулась.
Этот поступок смутил меня. Мне было стыдно посмотреть в глаза мужчине.
– Что-то не так?
– Зачем вы это сделали? – пролепетала я, не смея повернуться в его сторону.
– Тебе не понравилось? – расстроился мужчина.
– Зачем? – повторила я свой вопрос.
– Всему свое время, – уклончиво ответил Сергей. – Рано или поздно ты обо всем узнаешь.
– О чем узнаю? – я от отчаяния развела руками.
Ситуация завела Сергея в тупик. Он не знал, как ответить на вопрос. Я решила не мучить его, улыбнулась и отступила. Даже если он ко мне неравнодушен, Сергей в этом никогда не признается.
Как ни странно, мое настроение резко поднялось, пусть и поцелуй еще некоторое время смущал меня.
4
Наступила пятница.
Едва завтрак закончился, больных начали забирать на выходные домой. В глубине души я им завидовала. Меня бы никогда не отпустили: я живу слишком далеко от психбольницы.
С мамой мы созвонились еще до обеда. В отделении было четкое правило – звонить родственникам в строго отведенное время. На это давался час, а после – только с позволения медсестры. Я пошла на рискованный шаг: стащила мобильник из сестринской, пока никто не видит.
Если бы это увидела медсестра, мне не сдобровать.
– Алло, мам… как твои дела?
Светлана Михайловна сидела в сестринской. Палата, в которой я лежала, находилась в паре шагов. Кабинет стоял открытым, и я старалась говорить очень тихо. Голос мой дрожал от волнения и наплыва чувств. Ещё чуть-чуть, и я разрыдаюсь.
– Да лучше всех. Сижу тут, одна… телевизор смотрю. Сейчас пока никуда не хожу, здоровье не позволяет. А ты там как? Что врач говорит?
– Меня, возможно, через месяц выпишут.
– Да, Людмила Афанасьевна мне тоже так сказала, когда я ей звонила.
– Мам… ты все-таки ко мне приедешь? Я очень соскучилась, – плаксиво сказала я.
– Насть, ты же знаешь, я не могу. Мне придется Аню попросить, чтобы она тебя из больницы забрала. Здоровье ни к черту. Ты там давай, не плачь, – она услышала, что я начала канючить, всхлипывая, – держись. Скоро встретимся, если будешь делать то, что говорит тебе врач.
– Хорошо, я постараюсь, – я поспешно вытерла слезы.
– Будешь плакать, тебя не выпишут. Так что, давай, прекращай. Ничего плохого пока не случилось. Все, давай, отдыхай.
– Давай. Пока.
Я убрала телефон под подушку и расплакалась. Мне было очень тяжело без нее. Да и по дому я очень сильно соскучилась. Там
