честь пророка огнепоклонников Заратустры (Заратуштры). Возможно, Людвиг, как и многие другие европейцы той эпохи, интересовался зороастрийскими верованиями. Это тоже было веянием времени.
Размеры парохода и его осадка диктовались уровнем паводка на Волге и Дону. За две недели высокой воды можно было успеть провести судно из Балтийского моря к Каспию. Помимо всего прочего, на «Зороастре» установили восемь отельных цистерн, которые изымались, если требовалось уменьшить осадку на мелководье. В мае 1878 г. Яльмар Круселль провел пароход по Балтийскому морю, затем по российской речной системе и доставил его в Баку. Поскольку братья Нобели были шведскими подданными, их судовладельческую компанию формально возглавлял финляндский россиянин Бильдерлинг.
Сразу же было заказано еще два больших парохода, «Будда и „Норденшёльд“». Их перевозили на понтонах по частям, разделив каждое судно натрое, и собирали уже в Астрахани. На протяжении 1881–1882 гг. другой филиал Мутальского завода – Линдхольмснская верфь в Гётеборге – поставил товариществу в общей сложности шесть судов, которые были названы «Моисей», «Магомет», «Брахма», «Сократ», «Спиноза» и «Дарвин». Первым океанским танкером стал построенный в 1886 г. «Петролеа» – после кончины Людвига Нобеля судно нарекли его именем. На Мутальской верфи был заказан пароход «Линней». После пожара на «Норденшёльде», возникшего из-за шторма в бакинском порту, «Товарищество бр. Нобель» приложило немало усилий к тому, чтобы уменьшить опасность пожара как в пути, так и при загрузке и разгрузке танкеров. Для профилактики и ремонта разрастающейся флотилии понадобилось завести механические мастерские, а также доки и эллинги в Баку, Астрахани и Царицыне.
Одно из судов хотели назвать в честь Альфреда Нобеля, но он решительно воспротивился: «У меня есть серьезные возражения. Во-первых, это Она […] а коль скоро Вы упоминаете о ее красоте и хорошей форме, совершенно очевидно, что было бы дурной приметой наречь ее именем такой старой развалины, как я».
«Зороастр» привлек к себе внимание судовладельцев и конкурентов. Мутальскому заводу и Линдхольменской верфи стали поступать заказы на суда и машины от российского правительства, от портовых властей, от частных предпринимателей Баку и Одессы. Нефтяная компания Нобелей разместила заказы на танкер с 53 цистернами и различное оборудование для него (общей стоимостью в 12 млн крон) на Мутальском машиностроительном заводе и на верфях компаний «Линдхольмен», «Бергсунд» и «Кокум». Впоследствии суда для товарищества строились в Обу и на заводе в Коломне (к югу от Москвы).
Нефтяное предприятие зависело от погоды – с ноября по конец февраля Волга вставала из-за морозов, а ведь только по ней можно было перевозить продукцию на север, к российским и европейским рынкам сбыта. В теплое время года, пока река была свободна ото льда, нужно было успеть заполнить керосином хранилища в Астрахани и Царицыне.
Хранение в резервуарах позволяло иметь запасы нефти и постоянно удовлетворять спрос на нее. Заполнялись резервуары в летние месяцы. Склады строили на всем протяжении водных путей. От грузовых причалов Баку танкеры шли в Астрахань, там нефть перегружали на баржи, а затем с помощью больших буксиров баржи доставляли в Царицын, где стояли наготове большие цилиндрические резервуары для длительного сохранения. Резервуары были снабжены двойным дном и громоотводами.
Людвиг остался весьма доволен новым хранилищем в Царицыне: «На всем лежит отпечаток порядка, системы и целесообразности, что крайне непривычно для здешних краев. Дороги у нас выстланы камнем, мосты в исправности, все здания удобные и просторные, опрятные и красивые, а технические сооружения и вовсе потрясающи. Гигантские резервуары вмещают керосина в общей сложности свыше 1 250 000 пудов [примерно 76 300 тонн. – Б. О.], насосные станции тоже впечатляют. Кругом нас пустыня, чуть подальше от величавой реки не видно ни деревца, всё голо из-за нехватки воды, несмотря на плодородную почву. В городе Царицыне нет ни одного парка, нигде (за исключением железной дороги) не подведена вода. У нас же прекрасный водопровод, вокруг домов и хранилищ разбиты большие сады. Под этим солнцем все растет замечательно, и мне приятно видеть, как довольны служащие, с какой гордостью они говорят о наших сооружениях в противовес некрасивому и равнодушному запустению города. Так что я мог без преувеличения сказать сотрудникам, что приехал лишь затем, чтобы полюбоваться и порадоваться».
Царицын стал важным узловым пунктом, там появились собственная верфь и механические мастерские для ремонта паровозов и вагонов-цистерн. Тем не менее продолжали перевозить и в бочках. Древесина была дорогой, к тому же ее трудно было достать, и бочки обходились едва ли не дороже налитых в них нефтепродуктов. Некоторые заводчики скупали тару из-под американского керосина. Изучив опыт Америки, «Товарищество бр. Нобель» построило в Царицыне завод для промышленного производства бочек и бидонов.
Сначала деньги!
Когда Людвиг с Робертом разрабатывали свою «систему», в Соединенных Штатах уже десять лет как перевозили нефть в вагонах-цистернах. Для доставки нефтепродуктов перекупщикам и в хранилища по всей территории огромной России нужна была железная дорога. Но российское государство было совершенно не заинтересовано в изготовлении новых вагонов. Тогда Людвиг (с помощью инженера Рижского вагоностроительного завода) сконструировал такой вагон-цистерну, а заодно и паровоз, способный тащить состав с 250 тоннами керосина. Еще братья проложили железнодорожные пути к нефтехранилищам.
Когда поезд останавливался на станциях, работники железной дороги продавали керосин местным перекупщикам и агентам, однако товар не положено было трогать, пока деньги не дойдут до головной конторы в Петербурге. В контору всегда сообщали телеграфом, где теперь находятся вагоны-цистерны. Их положение отмечалось булавками на большой карте.
Время от времени Людвига упрекали в том, что он «иностранный монополист». В этом была доля истины, однако деньги для громадных капиталовложений поступали в основном от русских вкладчиков, от находящегося в России машиностроительного завода Людвига и – через Бильдерлинга – от российской военной промышленности. Если бы Людвиг не столкнулся с полной незаинтересованностью казенных ведомств в создании вагона-цистерны и более мощного паровоза, за право их изготовления могли бы поспорить и конкуренты. Медлительность правительства, отсутствие у него фантазии задерживали развитие промышленности и мешали предпринимателям. Правда, в 1877 г. правительство освободило российскую нефть от акциза, но вскоре – совершенно неожиданно – опять стало его взыскивать, ограничивая свободу действий нефтепроизводителей. У американских предпринимателей обстановка была куда лучше.
Альфред принимает все большее участие в нефтяном предприятии. С наступлением 1879 г. Людвиг пришел к выводу, что необходимо укрупнять перегонный завод и расширять хранилища. На это требовалось два миллиона рублей – в два раза больше того, что уже было вложено. План обсуждали с Альфредом в письмах, братья также встречались в Париже и Вене. Альфред советовал Людвигу с Робертом создать акционерное предприятие. Людвиг и Альфред
