Книга Северная Пальмира - Слава Соло

Да, я была смешна. Сама это понимаю. Скучать по совершенно незнакомому человеку, который, возможно, был совсем не таким, каким представлялся мне. Возможно, он был женат, или вообще не в себе…

Все это я понимала, но все равно отчаянно скучала по нему. Словно он уже стал кем-то важным в моей жизни, и вдруг… Пропал.

– Не грусти, – Марина похлопывает меня по плечу, вставая со стула, – если он действительно «твоё», то непременно еще объявится.

– А я и не переживаю, – хмуро отзываюсь я, громко фыркая, – подумаешь! Какой-то парень.

Марина подмигивает мне, уходя. Спектакль ее явно не обманул, и от этого у меня начинает еще больше щипать в носу.

Глава 5

– Господи боже мой! Да в этой Москве не иначе, как только олигархи остались! Ты только посмотри на эти цены!

– Угу.

Я старательно заматываю лицо в шарф, чтобы не отморозить себе нос, пока мама торгуется с продавщицей прямо на Красной площади. Несмотря на то, что я ей говорила, что идти в самое туристическое место за подарками, скорее, не самая здравая мысль.

Однако, она похоже, наслаждалась процессом, потрясая пряником прямо перед носом у женщины за прилавком. Та, отвечала ей тем же, пытаясь объяснить, что ценообразование от нее не зависит.

Это продолжается уже в третий раз. Перед этим был ларек с посудой и с вязаными носками. Похоже, что маме просто это нравится, поэтому я решила ретироваться, оставив ее в своей стихии.

Мимо нас снуют счастливые лица детей, женщин и мужчин. До праздника осталось каких-нибудь три дня, и все те, кто припозднился с подготовкой, хохочут, выбирая забавные подарки на главной площади страны. ГУМ, как обычно, сияет, приглашая внутрь туристов из разных стран. Но мама всегда, хмурясь, обходит его стороной, приговаривая, что там покупки могут себе позволить только воры. Что же, мне и снаружи неплохо. Тут даже атмосфернее, и как-то более душевно. Меня никогда не привлекали пакеты с заветной надписью «ЦУМ» или любым другим люксовым брендом. А вот попить чаю, да заесть это горячим блинчиком с шоколадом – по мне.

Это я и делаю, купив в красном ларьке сладкое лакомство, и вставая за высокий столик, выставленный прямо на улице.

Все здесь поделено на зоны: ларьки с товарами, где сейчас наслаждается жизнью маман, секция с аттракционами, где радостно визжат дети, до меня доносятся их радостные визги, и мой любимый отдел – с едой. Ну серьезно, господь явно хотел, чтобы мы исповедовали чревоугодие, иначе зачем он дал нам столько вкуснейших ингредиентов для приготовления пищи, и столько вкусовых рецепторов? И вообще, как говорила какая-то великая женщина: «я хочу быть счастливой, а не худой».

Этой логике я и следую, пока угрызения совести за поглощённую львиную дозу калорий меня еще не преследуют.

– Вот это я понимаю! Девушка должна кушать с удовольствием! Купить вам вторую порцию?

От его веселого тона у меня мигом пропадает аппетит. Курносый паренек с искрящимися глазами бесцеремонно встает прямо за мой столик. Вот тебе и минусы мест общественного питания. Любой может подсесть, или в моем случае встать рядом, а шикнуть тебе на него вроде как не полагается.

Невысокий парнишка одет в объемный черный пуховик и смешную серую шапку, из-под которой дерзко торчит белесая челка. Перчатки из трикотажа его, очевидно не греют, потому что он периодически дышит в ладони.

Надменно жую, показывая, что его компания тут совсем не кстати. Блинчик уже кажется резиновым, а шоколад недостаточно сладким, чтобы скрасить кислый вкус моего настроения.

– Ну ты чего? Обиделась? – поднимает брови он. – Я ведь серьезно. Посмотри на них, – он указывает на небольшие компании девушек, мирно попивающих чай из картонных стаканчиков, – они ведь предпочитают горячую воду пить на морозе, а между тем тут вокруг полно всякой вкуснятины: сосиски молочные делают, пончики сахарные, вон, – он бесцеремонно тычет указательным пальцем в право, – там вафли бельгийские! Хотя я уверен, – он заговорщически подмигивает, – в Бельгии они и не пробовали таких вафель, как у нас делают.

– Патриот? – хмуро отзываюсь я, зачем-то ввязываясь с ним в разговор.

– Еще какой! – сияет он. – В армии отслужил, майор Александр Немцов вас приветствует, – он смешно отдает мне честь, и я невольно улыбаюсь. – Ну вот, так уже лучше, – он еще шире расплывается в улыбке, – а то сначала больно напуганной выглядела.

– Просто не привыкла к компании незнакомцев, – бурчу я.

– А вот ты мне скажешь свое имя, и мы уже будем знакомцами, и ты не будешь чувствовать себя скованно, – тараторит он, – как тебя зовут?

– Карина, – мямлю я.

– О! А ты знаешь, что часть твоего имени можно перевести, как «милая» с итальянского?

Вот тут уже блин натурально встает комом у меня в горле. Я закашливаюсь, а Саша обеспокоенно подбегает ко мне, стуча по спине.

– Ну ты чего? Я что-то не то сказал? Извини меня.

– Нет, все нормально, – со слезами на глазах, откашлявшись, произношу я, – просто мне такое недавно уже говорили.

От воспоминаний о том, кто именно мне это говорил, больно сводит живот. Зацепил, негодяй. Пусть и по непонятной, необъяснимой причине, но зацепил.

– Надеюсь, девушка говорила? – сам сомневаясь в своих словах, произносит Саша.

– Парень, – хмуро отзываюсь я, – но с этим покончено, – зачем-то добавляю это, словно «что-то» вообще было.

Сашка очень серьезно и удовлетворенно кивает.

– Карина, а пойдем на катке кататься?

– Я не то, чтобы мастер в этом…

– В чем ты мастер я уже видел, – веселится он, ненавязчиво вытирая шоколад с моей щеки, – каток прям здесь, – он указывает куда-то вперед.

Планов получше у меня все равно нет. Зная маменьку, она будет бродить по торговым рядам еще часа два.

Обреченно киваю, а Саше только того и надо. Он тут же утягивает меня за собой, хватая за руку. И откуда в нем только берется эта ураганная энергия?

Он платит за билеты, хотя я отчаянно протестую, а потом очень заботливо завязывает мне шнурки на арендованных коньках.

– Такое дилетанту доверять нельзя, – подмигивает он, – вот разобьешь себе что-нибудь, что я тогда делать буду?

– Спасибо за пожелание, – бурчу я.

– Да нет, не переживай, – смеется он, – упасть я тебе точно не дам, не сегодня, когда ты с профи.

Я смотрю на него саркастически, но оказывается, что это было неуместно. Саша и правда катается, словно профи.

– Хобби детства, – поясняет он, после того как покрасовался на льду,