Книга Агенты Разума - Ари Мармелл

мир был куда отвратительнее внешности. Головорез, палач и мучитель, он, по мнению многих, позорил имя наемного убийцы. В те времена, когда законы Равники еще охраняла Лига Войеков, Семнер и его шайка были, в сущности, никем. Никем они и остались, но теперь их стало ощутимо больше.

Каллист кивнул. Это был единственный жест, который он мог себе позволить, будучи так крепко связанным.

– Ну и кто желает моей смерти на этот раз?

– У меня есть идея, – Семнер подошел поближе и уселся на корточки перед стулом. – Давай-ка ты заткнешь пасть, а я буду задавать вопросы.

Несмотря на тугие веревки, Каллист не смог побороть ухмылку.

– Будь ты магом, ты мог бы просто заставить меня заткнуться.

Семнер стал красным, как помидор. Каллист улыбнулся еще шире. Сам он никогда не работал на Семнера, но действительно знал людей, которым доводилось драться и убивать в составе его банды. По их рассказам, Семнер преклонялся перед магией, которой владели многие его подельники, и он не раз пытался научиться волшебству сам, но у него ничего не выходило.

– А что ты скажешь, – прорычал Семнер, – если я заткну тебя, вбив тебе в глотку твои же зубы? А? По-моему, должно сработать.

Каллист заткнулся. Его мысли, однако, метались, словно штормовые дрейки с подожженными хвостами. Семнера можно было назвать разными словами, но хитрецом – вряд ли. Его представления о «скрытности» заключались в том, что Семнер просто избавлялся от всех свидетелей. И если Каллист до сих пор был жив, значит, Семнеру от него что-то было нужно. Или тому, кто его нанял. Каллист не знал, чего ему бояться больше.

– Так я и думал, – удовлетворенно произнес Семнер после того, как Каллист молчал целую минуту. Затем бандит встал, подтащил еще один стул и плюхнулся на него напротив Каллиста, направив ему в лицо кинжал. Пару мгновений он наслаждался театральной позой, а потом сделал резкий выпад вперед. Каллист не сдержался и испуганно охнул, когда лезвие откололо деревянную щепку от высокой спинки стула прямо рядом с его лицом.

– Если ты сейчас думаешь вызвать еще какого-нибудь маленького фантомчика, советую забыть об этом. Иначе я порежу тебя так, что ты не сможешь даже выговорить слово «волшебство», не то что сотворить его.

– Это было чертовски страшно. Но я бы хотел успеть выстирать штаны, пока пятно не присохло, так что давай ближе к делу…

– Давай, – Семнер придвинулся еще ближе и вонзил кинжал в сиденье стула, всего в паре дюймов от промежности Каллиста. – У меня к тебе всего один простой вопрос, Рока. Ответишь на него, и, возможно, уйдешь отсюда живым и здоровым. Где я могу найти Джейса Белерена?

Каллист почувствовал, что ему не хватает воздуха. Руки его непроизвольно сжались в кулаки. Волна гнева захлестнула его, и он ощутил непреодолимое желание просто выложить Семнеру все, что ему известно. Поделом будет ублюдку…

Но Каллист не был уверен, что Лилиана его правильно поймет.

– Когда я в последний раз общался с Белереном, я сказал, куда ему следует пойти. Так что можешь смело отправляться за ним прямо на…

Он не успел договорить. Кулак Семнера врезался ему в лицо. Каллист сдавленно вскрикнул, почувствовав, что его губа разбилась в кровь, а один зуб во рту явственно зашатался. Стул покачнулся и опрокинулся. Каллист с размаху приложился затылком об пол, и боль опять пронзила его голову. Несколько долгих мгновений он мог лишь таращиться в потолок, собираясь с духом.

Семнер поднялся, поставил ногу на перекладину между ножек опрокинутого стула, и нажал. Комната покачнулась, и Каллист вернулся в вертикальное положение, где его снова поджидал кулак Семнера. На этот раз удар пришелся в нос. Кровь брызнула из него, смешиваясь с кровавыми подтеками из разбитой губы.

– До меня тут дошли слухи, – Семнер вытер руку об рубашку Каллиста, – что вы с Белереном с некоторых пор вроде как не дружите, – он принялся расхаживать по комнате взад-вперед, вертя кинжал между пальцев, – так почему бы тебе не спасти свою шкуру и просто не указать мне нужное направление?

Каллист потрогал языком шатающийся зуб, сплюнул на пол кровь и ничего не ответил.

– Знаешь, я бы с огромной радостью сделал из тебя отбивную, – проворчал Семнер, – но у меня очень плотное расписание. Так что поступим проще. Эй, парни!

Дверь распахнулась, и Каллист вывернул каждую мышцу в своем теле, чтобы увидеть происходящее. Двое мужчин и женщина, выглядевшие почти так же непривлекательно, как и их главарь, ввалились в комнату, волоча кого-то за собой.

Еще несколько бандитов – Каллист не смог подсчитать точное число – искоса поглядывали из промозглой ночной тьмы снаружи. Мешок, который они надели на голову пленницы, не помешал Каллисту сразу же узнать ее. Когда мешок стащили, и под ним оказалось лицо Лилианы, он почувствовал нечто сродни разочарованию.

– Сволочи! – прошипел Каллист. И как только ничтожество вроде Семнера умудрилось ее схватить?

Утешало то, что Лилиана не была ранена. Ее волосы прилипли к лицу, а мокрая одежда пристала к телу. При других обстоятельствах это выглядело бы соблазнительно.

– Прости, Каллист.

С ума сойти, подумал Каллист, неужели она и вправду просит прощения?

Семнер махнул рукой, и державшие Лилиану молодчики отпустили ее – лишь затем, чтобы демонстративно навести арбалеты на ее незащищенную спину.

– Итак, продолжим, – Семнер снова повернулся к своему избитому пленнику. – Где Джейс Белерен?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Фавариал, – Каллист не мог позволить себе даже бросить взгляд на своего мучителя, поскольку все его внимание было приковано к арбалетам, направленным в спину Лилиане. – Где именно, понятия не имею, и даже не уверен, что он все еще там. Но когда мы общались в последний раз, он жил в Фавариале.

Семнер медленно кивнул и повернулся к бандитам, стоявшим в дверях.

– Ее можете отпустить. А его убейте.

Глаза Лилианы расширились. Ее губы задрожали, словно она хотела что-то сказать и не могла. Вокруг нее нарисовались три злобные ухмылки, и три острых болта оказались нацелены в грудь Каллиста.

Каллист почувствовал, как его сердце бешено застучало, а ладони вспотели. Но он тут же остыл, как будто на него вывалили ведро снега, и почти сразу успокоился и собрался с мыслями. В конце концов, он бывал и в худших передрягах. Да что там, он сам