во мне проснулось запоздалое подозрение: неспроста она свой вопрос задала. Ой, неспроста.
Она широко улыбнулась, затем резко достала из-под парты мой рюкзак и засунула в него все вещи, что лежали на парте передо мной. Даже ручку у опешившей от удивления меня вырвала!
— Эй! — громким шепотом возмутилась я. — Ты что делаешь?
— Мы уходим.
Она встала и потянула меня за собой. Этим действием мы привлекли внимание преподавателя и одногруппников.
— Простите, ей стало плохо, — с извиняющейся улыбкой проговорила Альди и, дернув меня за руку, повела на выход.
Преподаватель проводил меня взглядом, недовольно поджав губы, поправил очки и продолжил лекцию. В том его взгляде как-то сами собой прочлись слова: «Отличной оценки не жди, даже если будешь знать предмет лучше меня». Хотелось начать подвывать.
Когда мы оказались в коридоре, я накинулась на Альди с обвинениями.
— Ты что делаешь?! Мне у него вообще-то еще экзамены сдавать! А он знаешь какой злопамятный?
Я вспомнила его взгляд и поежилась.
Телохранительница только усмехнулась и махнула рукой.
— Не переживайте об этом, Анна. Идемте.
— Куда?!
Ответа я так и не получила, меня снова взяли за руку и повели за собой. Пока мы выходили из здания, я не сопротивлялась, и пока к тротуару подходили — тоже. Но когда перед нами остановилась невероятная черная красавица марки «Porsche», из которой вышел водитель и, открыв заднюю дверь, замер, выжидающе глядя на нас, я забеспокоилась.
— Альди, что происходит?! — напряжено спросила я, делая шаг назад и пытаясь вырвать руку из захвата девушки.
Она повернулась ко мне, узрела мою перепуганную мордашку и вздохнула.
— Успокойтесь. Никто не пытается вам навредить. Мы едем к вашей маме.
У меня глаза полезли на лоб. На секунду мне показалось, что я ослышалась.
— Мы едем... Куда?!
Не поймите меня неправильно, я была не против встреч с мамой. При любых других обстоятельствах я бы вопила от радости, узнай, что еду к ней. Но в свете моего нелегкого положения, которое пока остается засекреченным для мамочки, она – последний человек, которого я бы хотела видеть. Все дело в том, что я не могла ей врать. Совсем. И дело даже не в том, что я не пыталась, а в том, что у нее стоял какой-то внутренний детектор, безошибочно распознающий мою ложь.
— К Ксении Львовне. Вашей маме, — повторила Альди.
Я еще раз дернула руку и в страхе мотнула головой.
— Я не поеду!
Девушка вздохнула.
— Если вы пропадете без объяснений на очень долгое время, она забеспокоится.
Из меня вырвался нервный смешок.
— Она забеспокоится, если к ее дому подъедет порш, из которого выйдет ее дочь! К тому же я не собираюсь никуда пропадать.
— Я ей уже позвонила и предупредила, что вы приедете.
Я открыла рот, но сказать было нечего. Посмотрела на водителя, который с абсолютно ничего не выражающим лицом смотрел на нас, потом перевела взгляд на Альди, которая явно была готова силой впихнуть меня в машину.
И почему я такая доверчивая и легко поддающаяся давлению?
Вздохнула и забралась в автомобиль. Меня сразу же окружил запах дорогой кожи и мятных конфет. Альди вскоре оказалась рядом. Водитель закрыл дверь и, сев на свое место, завел эту красавицу. Она мягко заурчала, словно котенок, и мы поехали.
Немного подвинувшись, я заметила, что в подстаканнике лежит целая горстка леденцов. Бывает же.
— Я советую тебе поспать. Ехать еще долго, — сказала Альди, глянув на меня.
Потерла лоб и со вздохом откинулась на сидении, закрывая глаза. Я не был уверена, что усну, но попытаться все же стоило.
Резко открыла глаза, когда машина остановилась. Как оказалось, я все же вздремнула. Во рту была знакомая сухость, а в теле небольшая слабость. Я выглянула в окно и увидела родной дом с синим забором. Мы жили в пригороде, и раньше я всегда стеснялась об этом говорить.
— Здесь вы провели большую часть жизни? — спросила Альди.
— Да, — кивнула я, всматриваясь в знакомую улицу.
Последний раз я была дома на майских праздниках, почти четыре месяца назад, а здесь, казалось, ничего не изменилось.
— Его Высочество не смогли прибыть, у него возникли неотложные дела. Он просил извиниться перед вами.
Я нахмурилась и резко повернулась к девушке.
— Ксавьен? А ему зачем здесь быть?
Альди улыбнулась и вышла из машины. Передо мной открыл дверь водитель и подал руку. В этот момент я почувствовала себя, как минимум, королевой.
— Аня! — услышала я родной голос и повернулась.
Мама, улыбаясь, смотрела на меня, открывая калитку. Правда, на ее лице появились легкие морщинки, когда она перевела взгляд на машину и моих спутников.
Я подбежала к ней и обняла, вдыхая до боли знакомый горьковатый запах полыни.
— Ксения Львовна, здравствуйте. Я – Маша, помните? Я звонила вам.
— Да, я помню. Не ожидала только, что ваша компания предоставляет настолько выгодные предложения для студентов.
Я нахмурилась, не понимая, о чем они говорят, поэтому решила не отлипать от материнского плеча, дабы мамочка не распочухала, что я вообще не в курсе всего происходящего.
— Аня – очень перспективная студентка.
— Что ж, пройдемте в дом.
Мама отстранила меня, чмокнула в щеку и, взяв за руку, повела за собой. Я оглянулась на Альди и молча приподняла брови, как бы спрашивая, что собственно тут произошло. В ответ девушка выставила ладони, показывая, что все под контролем.
Усадив нас на кухне за стол, мама поставила чайник и принялась накладывать печенье и конфеты в вазочку.
— Итак, Мария, вы увозите мою дочь на год в этот закрытый университет... Не могли бы вы показать мне все соответствующие документы? — приступила мама к делу, когда села за стол вместе с нами.
Альди улыбнулась.
— Конечно.
Она сняла сумку, висевшую у нее на плече и, достав оттуда папочку, протянула маме.
Что еще за закрытый, мать вашу, университет?! Почему никто мне ничего не говорит?! Я вообще-то начинаю нервничать, а нервничать мне нельзя!
Некоторое время я просто хлебала чай, ожидая пока матушка прочитает все те листочки, что достала из папки.
— Что ж. Это просто невероятное предложение! На самом деле здесь все так хорошо... Даже не верится, что это не какой-то развод.
Моя телохранительница пожала плечиком и успокаивающе пожала мамину руку.
— Уверяю вас, все в полном порядке.
—
