во рту.
— Постой-ка, — не очень умный, но высокий и красивый (и что важно со здоровой кожей) баскетболист наконец-то уловил мое настроение. — Ты подумала, что я действительно пойду на свиданку? Появлюсь в людном месте? С тобой? Да ты еще тупее, чем Марьяша….
— К-какая Марьяша? — такое явно оскорбление зацепило меня и начало пускать корни в сердце — надо было срочно переключиться, пока Казанцев не начал вслух перечислять мои недостатки. А то я точно расплачусь.
— Коржик, — бросил он. И в голове сразу всплыл образ заучки (моего клона, так сказать) из параллельного класса.
— О. Ясно, — коротко ответила я. Подступающие слезы моментально высохли, а между нами будто рухнула стена, которую даже электропила не распилить. Правда горло еще пекло от копошившихся в груди огорчений.
Как ни странно, эти бессвязные реплики почти двухметрового парня сложили для меня довольно ясную картинку. Видимо, не зря я корпела над уроками больше, чем зависала в соцсетях и сушила мозг перед бесчисленными реалити-шоу.
Даже задавать экстра-вопросы не понадобилось. Все и так было ясно. Саша решил, что, если засунет свой язык мне в рот, я растаю и буду оставшуюся неделю до летних каникул добровольно делать за него домашку, в свободное время предаваясь фантазиям на тему: «Саша + Саша». Именно это он, очевидно, проделало со вздыхающей по нему Марьяной Коржиковой. Да уж… Ну у него самомнение.
Развернулась и пошла прочь.
— Эй, так ты сделаешь за меня контрольную или что?
Вскинула правый кулак вверх и оттопырила средний палец.
Да… Выглядело это эпично по всем меркам. И, возможно даже, что об унизительном недосвидании не узнал никто из моего класса. Так как Саша не получил от меня никакой внятной реакции. Но я так этого не узнала. Придя домой в тот день, я проревела в подушку часа три. И до того накрутила себя, что у меня поднялась температура, и фейковый больничный, на который я хотела сесть, стал самым настоящим.
Так закончился мой последний день в старой школе. А во вторую гимназию уже поступила совсем другая девушка. Дурнушку-Сашку я спрятала глубоко внутри себя. Даже маму заставила называть себя Ася.
И вот теперь очередной урод из класса пытается составить обо мне собственное мнение…
И я знаю, что я не должна быть напугана. Старых фоток, где я +7,5 кг, в очках в уродской оправе, с прямым пробором и совершенно кошмарными бровями, доставшимися от отца, не существует ни на моей страничке, ни на страничке моей мамы. К тому же я всегда могу сказать, что та Саша — всего лишь моя полная тезка.
Успокоила себя, ровно настолько, чтобы закончить уроки, подготовить на завтра аутфит и сумку. Но стоило принять ванну и лечь спать, удобно вытягиваясь на кровати и стискивая подушку-обнимашку в форме кота, похожего на полено, как рой мыслей накинулся на меня, словно взбешенные воровством меда пчелы.
А что, если он начнет потихоньку распространять слухи (Да! Именно слухи! Правда у каждого своя! Моя правда не признает ничего, что скажет Чернышев, даже если это и есть истина)… Там шепнет, там недоговорит, там сделает многозначительную паузу… И все. Моему имиджу настанет полный кабздец… Крах. Окончательный и бесповоротный…
Нет. Я не должна быть напугана. Не должна. И я не напугана! Просто раздражена. И… я должна убедиться, что родители Чернышева Влада никак не знакомы с моими или с их друзьями — которые могли сочинить басни о моем фееричном преображении.
Решено! Через бабушку узнаю его точный адрес и заявлюсь к нему домой. Посмотрим, что за секреты прячутся у него по углам…
Только нужно придумать какой-нибудь предлог. Убедительный и нейтральный, чтобы Чернышев, не дай Бог, не решил, что он мой краш.
Стырить у него карандаш?
Нет, мелковато. Да и не факт, что смогу провернуть такой финт незаметно. Клептоманские наклонности я за собой не замечала, да и сверхскорости или невидимости у меня тоже нет… А если Влад поймает меня у своего рюкзака, решит еще, что я ему по старинке пытаюсь всучить любовную записочку.
Или… незаметно добраться до его тетрадки с Д/З, пофиксить правильные ответы, дождаться его тотального позора и жирной двойки в дневнике. А после впорхнуть в его квартиру этаким ангелочком. «Мол, видела, как тебя пропесочил учитель… И решила протянуть капучино мира и предложить свою помощь с…» Математикой? Русским?
Нет. Этот план Наполеона так еще многоходовочка, требующая колоссальной удачи и навыки Копперфилда. Просто так не провернешь. Слишком много переменных… Нужен длительный доступ к его записям, которые еще неизвестно существуют ли…
Или по классике. Завалиться к нему в стиле «Это третья улица Строителей, дом 25, квартира 12?». А что? Скажу, что живу в таком же доме, на таком же этаже, просто из-за недосыпа тройку на доме приняла за… восьмерку, к примеру…
Нет, блин! Он же знает, на какой улице я живу! Очень сомневаюсь, что мы с ним живем где-то поблизости. Наверняка столкнулись бы…
Перевернулась на другой бок, скидывая подушку на пол.
И чего я вообще зациклилась? Чилл, Ася. Игнор — лучший способ показать, что твоя кожа пуленепробиваемая.
Буду вести себя так, будто того разговора в столовой и вовсе не было. Вот и все.
Или…
Просто с ноги открою дверь квартиры четы Чернышевых, и припру Влада к стенке. Фиолетово, что он подумает. При нем я могу и не играть милашку. Да и нет у меня в шкафу, если разобраться, гниющих скелетов или замаринованных отрубленных голов. Ничего такого, услышав которое охают и ахают «НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!». Я вообще сомневаюсь, что на этом можно хайпануть. Многие гадкие утята к старшим классам расцветали, превращаясь не в просто в лебедей, а в настоящих павлинов! Я одна из.
Мозгами я, это понимала. Но сердце продолжало вздрагивать, а ладони потеть. И я никак не могла уговорить свое тело подчиниться голосу разума.
Так и не придя к единому решению, закрыла глаза, представила далекий остров посреди бескрайних вод океана и принялась считать аборигенов, прыгающих через упавшую пальму. Ближе к сотому загорелому человечку мое сознание начало таять, и я уснула.
8
— Ты выглядишь усталой…
— Да неужели, — процедила я в ответ. Лицо по привычке выдало улыбку, и гримаса явно вышла криповой. Раз уж подруга невольно отступила назад. — И с чего ты так решила?
— Н-не знаю, — Настя даже запнулась, явно не ожидая от меня такой реакции. — Прости, если обидела. Просто показалась, что ты выглядишь как-то не так. Улыбаешься
