И чтобы я больше о вас не слышала.
Мы покинули кабинет под тяжёлые взгляды присутствующих.
Я ожидал, что нас будут допрашивать или наказывать: орать, может пару раз ударят для разговорчивости, а потом вылупят плетьми, чтобы болью запечатлеть последствия, но…
Неудивительно, что в этом месте такое происходит. Это не детский дом, как назвала его социальный работник Роза. Это рассадник зла.
* * *
Ромиэль был не самым высоким и не самым сильным в классе, но его все уважали. Парни искали с ним если не дружбы, то хотя бы хороших отношений для собственной безопасности. Девушки же искали в нём как защиту, так и любовный интерес. Он был всегда тем самым серым кардиналом в классе.
И дело не только из-за дружбы с действительно плохими парнями, но и потому, что тот никогда и никому не давал спуска. Если нужно драться, он дрался, и ко всему прочему всегда одерживал вверх. Главное не сила, а мастерство, но…
Проверка новичка вышла ему боком.
Оглянуться Ромиэль не успел, как новенький, этот грязный подлый ублюдок напал исподтишка и так отметелил его и двух его друзей так, что в зеркало страшно смотреть. И что страшнее, он унизил его перед всем классом, переиграл и уничтожил на глазах всех остальных. Нет, его репутация не разрушилась, но заметно пошатнулась.
А у директора… едва Ромиэль собирался открыть рот, он встретился взглядом с этим новичком…
И проглотил всё, что хотел сказать.
На него смотрел выцветшие стеклянные и пустые глаза больного ублюдка, которому дай повод, и он убьёт тебя. Если он сразу начал их избивать за какую-то невинную шутку с партами, как знать, что тогда этот сумасшедший сделает, если они попытаются раскрыть сейчас рот.
Нет, лучше придержать коней и обратиться к тем, кто вправит этому больному ублюдку мозги…
* * *
Я вернулся в класс. И первое, что случилось — всеобщее внимание. Взгляды всех присутствующих не устремились, упёрлись в меня и проводили до моего места, что было в честном бою отбито у того идиота. Победитель забирает причину раздора или спорную территорию — всё просто.
Жаль, не все это понимают.
Через несколько минут надо мной уже нависал опухший и злой Ромиэль, если я правильно запомнил его имя. Он сверлил меня взглядом, стоя так, будто хотел упасть на теперь уже мою парту сверху.
— Если у тебя есть претензии, мы можем повторить, — негромко произнёс я, разглядывая книги, которые получил.
Он хотел что-то ответить, я видел, как ярость от унижения перед всеми поглощает его и готова толкнуть на необдуманные и фатальные для него ошибки…
Но всё же разум возобладал. Парень сделал глубокий вдох и спокойно произнёс:
— Мы обязательно вернёмся к этому. Но позже…
И ушёл под взглядами всех остальных.
Дети вокруг будто не знали, на кого теперь смотреть, на меня или на него. Кто-то боялся, кто-то, наоборот, заинтересовался моей персоной. Конечно, слегка неровно вышло, это никак нельзя было назвать незаметным внедрением, но и какого-то критического урона это вряд ли принесёт. Для всех это будет драка между хулиганами. А вот убийство…
— Класс! Встать! — в комнату вошёл наставник, больше напоминающий техноучёного с Марса. Худой, будто высохший, с редкими волосами на голове, почти лысый. Из его очков вполне можно было сделать оптический прицел или даже телескоп.
Все дружно поднялись со своих мест.
Никогда не был в школах, но перед тем, как мне доверили разведывательно-десантный корабль, я ходил на учебные курсы пилотирования и представлял себе, что такое занятия. Сидишь, слушаешь лекции наставника, читаешь книги, делаешь какие-нибудь практические занятия, которые были на целены на твоё улучшенное освоение знаний.
Там мы тоже приветствовали наставников по стойке смирно.
Наставник пробежался по нам взглядом, на мгновение задержавшись на мне и на ещё нескольких учениках. Я подозреваю, на ком.
— Что ж… вижу, у вас пополнение в классе… — сел он за стол перед нами. — Садитесь.
Мы послушно сели, и дальше пошёл монотонный пересказ математических истин. Значит это будет лекция по математике.
Честно говоря, пока наставник пытался нам объяснить базовые математические формулы, которые было смехотворно не знать, я наконец получил время открыть учебники сначала биологии, потом географии. Вот что было действительно кладезем информации и почему я ещё здесь — информация о планете, на которой я оказался.
И которая планетой, собственно, не была, судя по картинкам…
…
Так, стоп…
Чего?
Я тупо уставился в учебник, глядя на карту… мира… островов… Так, стоп, какое правильное название здесь написано?
О. С. Т. Р. О. В. А. П. Р. О. С. Т. Р. А. Н. С. Т. В. А. А. Л. Ь. Т. А. С. Е. М. И. Т. А.
Да, я читаю по буквам и очень медленно, однако учитывая, что я этим языком пользуюсь впервые, прогресс без какой-либо подготовки был хорошим. И всё же… Острова пространства Альта Семита?
Что за пространство Альта Семита и в каком плане, острова? Где?
Я начал быстро перелистывать страницы, чтобы сразу найти объяснение тому, что понять я пока не мог, когда учебник перед моим носом захлопнула тонкая костистая рука наставника.
— Если я правильно помню, то у нас урок математики, а не географии. Да, новенький?
На меня смотрел наставник, через свои огромные очки, которые делали его глаза раз в пять больше. Скривившееся лицо говорило лишь о том, что его до глубины души оскорбило моё поведение. Не только он смотрел на меня — другие тоже смотрели, кто с улыбкой, кто скучающе.
— По-твоему, я прихожу сюда, в эту дыру, потому что мне скучно и нечего делать?
— Нет, — ровно ответил я.
— Тебе скучно у меня на уроке?
— Нет, — мои интонации не менялись, отчего его скривило ещё больше.
— Может ты уже знаешь ответы на все эти формулы? — кивнул наставник на доску.
Я пробежал взглядом по тому, что они называли доской, на которой были написаны формулы.
— Да.
— Знаешь то есть? — переспросил он.
— Знаю.
— Отлично, иди к доске и реши их, — протянул он мне кусок… мела? Не помню, когда в последний раз держал его. Нет, я пользовался красками: подкрашивал свой корабль и доспехи, но разрисовывать мелками…
Под взглядом всех остальных я подошёл к доске и окинул взглядом формулы. Формулы начальной подготовки пилотов.
Постоянные расчёты, формулы для прыжков и прохождения гравитационных каруселей вокруг планет и даже для банального высчитывания полёта торпеды в цель — для них нужна была математика. Помогали, конечно, в этом нам и мозговые импланты, но я столько нарешал подобных формул, что они уже на уровне рефлексов отпечатались в мозгу. Да и для таких простых задач импланты не требовались.
Я быстро начал чертить ответы. Мел в руке только и стучал о гладкую доску, оставляя за собой след. Мне потребовалось не более минуты, чтобы дать ответ на каждую из формул.
Весь класс молчал, будто увидел чудо.
— Вижу… ответы ты знаешь… — протянул наставник, кивнув. — А расписать, как ты их получил?
— Расписать? — не понял я.
— Показать, как ты получил, например… сорок шесть в третьем примере, — кивнул он. — Напиши формулой, откуда взял это число?
Неужели это так сложно?
Я быстро начертил формулу, отметив, что математика здесь и в Империи не отличается. Не зря говорят, что это мать мироздания.
— Что ж… — протянул наставник, оглядывая мои решения. — Да, тебе явно скучновато на моих уроках… — и посмотрел на меня. — Где учился?
— Нигде.
— Прямо нигде? — прищурился он.
— Нигде, — повторил я.
— Что ж… — почесал он свою почти лысую голову. — После уроков зайдёшь ко мне.
— Вас понял, — кивнул я. Получил странный взгляд и на весь урок меня оставили в покое. А я больше не открывал учебник географии этого места, чтобы не нажить врагов среди наставников.
Следующее занятие было уроком, как его назвали, литературы. Здесь, как это бы не прозвучало, изучали книги. Не только книги, но и их авторов, рассказы и прочую чушь. С другой стороны, инквизиция всегда говорила, что книги — это хранилище знаний, и их надо уважать, поэтому с какой-то стороны это был необходимый урок.
Но только здесь я ощутил свою не только беспомощность, но и унижение, когда меня попросили прочитать вслух несколько строк. По буквам под смех других и закатанные глаза наставницы, какой-то бабушки, я с трудом осилил строки, пусть и с невозмутимым видом.
Да, подтянуть чтение мне просто необходимо…
