но то, что лежало на тарелках, было настолько вкусным, что невозможно было отказаться. Я улыбнулся, вспомнив, как гномка покраснела, когда я заговорил о писательском будущем.
Удивительно. Я пошел в магазин за основами для артефактов и по пути нашел помощницу, повариху и писательницу. Все это в одной гномке, худенькой по гномьим меркам.
Странно. Я привык жить один, но сейчас присутствие другого в доме — девушки! — меня совершенно не смущало и не причиняло неудобств. Я сам себе удивлялся и чувствовал, что все это как-то правильно. В моем доме есть кто-то еще — добрый, хороший, с сильным духом.
Бервенунский змей не редкость среди магического оружия, его часто размещают как раз в сладостях. Домыв посуду, я прошел к столу, подцепил кубик мармелада с подноса и скользнул по нему направленным заклинанием. В розовой глубине с ароматом арбуза шевельнулась тень, поплыла, изящно шевеля тонким хвостиком. Я послал в мармелад еще одно заклинание — нет, ничего. Ни следа того, кто хотел отравить меня.
Нам сегодня очень повезло. Гномка попробовала мармелад первой, а я успел поцеловать ее и спасти. Бросив кусок на поднос, я прищелкнул пальцами и превратил груду яда в россыпь пепла. И Хельга испуганно и неумело откликнулась на мой поцелуй — или я ничего не понимаю ни в девушках, ни в поцелуях.
Мне почему-то сделалось смешно.
Следующие два часа я провел в лаборатории, создавая ловец ядов. У меня получилась кружевная серебряная сеть, натянутая на деревянное кольцо. Я добавил к ней несколько необработанных хризолитов, подвешенных на тонких цепочках, и в их зеленой глубине сверкнули искры: теперь любая отрава будет обращаться в пепел, как только попадет на кухню.
У меня был такой ловец некоторое время назад — но потом мои конкуренты и враги как-то поутихли, и я снял его за ненадобностью.
И снова здравствуйте, как говорится.
Дом погрузился в темноту. Ранняя осень — еще почти лето, в каждом уголке мире еще есть его приметы. Цветы уверенно поднимают головы, небо наполнено хрустальной синевой, в теплом воздухе плывет запах яблок, но вечера уже утопают в бархатной тьме. Скоро пойдут дожди, потом все укутается в снежный плед и, замерев в гостиной и бездумно глядя в окно, на сонную громаду сада, я вдруг обрадовался, что встречу зиму не один.
В столовой горела маленькая лампа, и я точно ее не зажигал. Бесшумно скользнув к дверям, я заглянул внутрь и увидел Хельгу за столом. Набросив шаль поверх домашнего платья, она сидела над тетрадью и что-то торопливо записывала изящной золотистой ручкой. Рядом стояла хрустальная чернильница. Казалось, гномка сейчас не здесь, не в моем доме, а где-то совсем в другом месте, там, куда ее привело воображение. Я всмотрелся и увидел, как над ее головой проступила картинка: северные пираты в жутких масках бросались в бой, сталь гремела о сталь, торжествующие крики и возгласы умирающих сливались в песню боя. Впереди уверенно двигалась девушка — высокая, беловолосая, наполненная жуткой красотой богини войны. Принцесса-воительница привела армию, чтобы забрать дом, который принадлежал ей по праву.
Это было то истинное творчество, которое умело открывать врата в новые миры. И я смотрел и понимал, что мне очень повезло прикоснуться к нему сегодня.
Хельга шевельнулась, потерла глаз и вздрогнула, поняв, что уже не одна. Пираты и их предводительница растаяли. Хельга порывисто попыталась закрыть тетрадь и спрятать ее, и я ободряюще улыбнулся.
— Все хорошо, работайте. Не нужно ничего прятать.
Хельга раскрыла тетрадь и вдруг рассмеялась. Я тоже улыбнулся — нельзя было не улыбнуться, настолько трогательно и мило она сейчас выглядела.
— Вы знаете, я всегда тетрадки прятала. Потому что если видели, что я пишу, то принимались бранить, — призналась она и сказала уже другим тоном, явно пародируя матушку или тетушку: — Хельга, вот тебе нечего делать! Ты должна думать о том, как выйти замуж, а не как писюльки свои выписюкивать!
Я не удержался от смеха, надеясь, что он не обидит мою помощницу.
— Примерно то же самое мне говорили мои родители, — сказал я. — Эльфу из благородного и достойного семейства не следует думать о магии. Раз уж она есть, то ее надо запереть поглубже, а не лепить артефакты на коленке. В эльфах, видите ли, слишком мало магии, чтобы извлекать из нее деньги. А раз нельзя на чем-то заработать, то лучше от этого вообще отказаться.
Хельга подперла щеку ладонью и посмотрела на меня так, словно увидела в первый раз — и ей понравилось то, что она увидела.
— Получается, мы с вами похожи. Вы эльф-бунтарь… ну потому что только бунтарь гномку в дом впустит. А я гномка-не-такая-как-все.
— Поэтому и поладили, — улыбнулся я. — Как вы себя чувствуете, Хельга? Вам бы лучше полежать сейчас, бервенунский змей коварная отрава.
Хельга пожала плечами. Я ни с того ни с сего вспомнил, что нести ее было совсем легко.
— Я как-то не привыкла бока наминать, — призналась она. — Есть минутка — иду писать книгу.
— Это правильно, — одобрил я и, в последний раз проведя ладонями по ловцу ядов, мягким движением отправил его к люстре. Хельга завороженно уставилась на искры в хризолитах и сделалась похожа на ребенка, который не может оторвать глаз от новогодней елки.
— Красота какая, — восхищенно промолвила она. — Что это?
— Ловец ядов, — объяснил я. Надо же, утром я получил заказ на артефакт, и все шло, как всегда, своим чередом — а вечером стало ясно, что моя жизнь изменилась, потому что в ней появился кто-то новый и очень хороший. — Теперь никто нас не отравит.
Хельга машинально провела пальцами по губам, и в ее глазах мелькнуло какое-то очень далекое чувство, которого я не смог распознать.
— Вам пора спать, — сказал я: что-то шевельнулось глубоко в груди, и я торопливо решил оттолкнуть его, пока оно не стало выбираться к свету. — Завтра у нас большой день.
Глава 3
Хельга
Утро началось с того, что я услышала шелест и негромкий голос:
— Гномка! Гномка в эльфийском доме! Вот так дела!
Открыв глаза, я обнаружила, что за окном сереет рассвет, а на ковре перед моей кроватью сидит некто, похожий на кота — серый, пушистый, с круглыми золотыми глазами и широкой пастью. Домовой! Гномы не заводят домовых для уборки, так что я никогда их не видела, только читала в книгах.
— Гномка! — повторил домовой. — А ну, держи ответ: ты чего это тут делаешь? Ты откуда это тут такая завелась?
— Ух ты, домовой! —
