class="p1">Миша в этом случае прав, но уже ничего не поделаешь, "эмпл" так "эмпл".
Антон всю дорогу тихонько переводит суть прильнувшей к нему большеротой улыбчивой тайке.
– Давайте за вас, ребята: чем лучше будут дела у вас, тем лучше у меня, – провозгласил очередной тост Миша.
– А почему, Миша? – я осторожно решила выяснить, чем все-таки занимается этот мутный Миша.
Не тут-то было.
– Что – почему? Ну, вот пришел я к вам сейчас – у вас много салата, мало мяса, а приду в следующий раз – чтобы было много мяса и мало салата, – пошутил он. – Давай-давай, клади мне ее сюда, – он это мне про одинокую фрикадельку, залежавшуюся на общем блюде.
– Ну и как вы, не скучаете по морозу-то? – спрашивает Миша нас, сибиряков. – Один тут сказал мне про знакомых: «Представляешь, они снег любят!» Ха-ха-ха! Как будто это порок, в сравнении с которым меркнет содомский грех.
– Ну, содомским грехом здесь никого не удивишь, это уже просто норма жизни, – возражаем мы.
– Выпьем за тех, кто не вернулся с погружения, – вдруг вступает в беседу непривычно молчаливый Денис. – Два дня назад Пол не поднялся из пещеры…
– Да ты что?! – расстроились мы.
Пол владел дайвинг-центром «Мастер Дайверс», с которым у русского дайвцентра были давние партнерские отношения, и был одним из самых опытных технодайверов в Сиамском заливе. В последнее время он водил технодайверов в подводные пещеры на материке, глубина которых порой достигала ста пятидесяти метров.
– Что случилось?!
– Неизвестно, – тихо говорит Денис. – Просто не всплыл через два часа, и все. А через четыре часа перестали ждать – уже в любом случае закончились все газы…
– А тело? Не нашли?
Денис отрицательно машет головой:
– Там глубже ста метров, кто будет искать…
Мы выпили, не чокаясь…
– Да упокоится он в мире Господнем, – говорит Олег.
– Ну, раз уж вы сами заговорили об этом, – вдруг оживляется Миша. – Знаете ли вы, что на Самуи скоро будут строить православную церковь?
– Как только ее построят, я с большим удовольствием стану ее прихожанином, – с готовностью обещает Олег, убежденный православный: он даже перед погружением не снимает цепочки с крупным крестом.
– А денег вы не хотите пожертвовать? – с вызовом предлагает Миша.
– Не-а, не хотим, – я беспечно машу рукой. – Тем более что мы с Сашей и вовсе католики.
Миша демонстративно отворачивается от нас и разговаривает только с Боцманом.
– Уже купили участок земли под православную церковь и освятили. Скоро начнется строительство, когда позволят средства.
– Да, я читал про это, и что ты у них староста, – припоминает Боцман.
– Я никакой не староста, а заместитель председателя строительного фонда, – обижается Миша.
– А я в Интернете своими глазами читал, что ты староста.
– Что значит «ты читал»? – возмущается Миша. – Я ему говорю, что я Миша, а он мне – я своими глазами читал, что ты Иван!
Мы хохочем, и Миша все продолжает свою религиозно-финансовую пропаганду:
– Церковь всем нужна. Это должно быть такое место, куда каждый может прийти. Это не чья-то там квартира! Например, Оля ненавидит Дениса, Денис ненавидит Олю, но оба могут прийти в церковь вне зависимости от того, кто как к кому относится. Потому что это церковь!
– А зачем им вообще ходить в церковь, если они ненавидят друг друга? – вдруг возражает Катя, и Миша вдруг сатанеет:
– При чем тут они!? Я сказал, что каждый имеет право прийти в церковь вне зависимости, как к кому относится…
– Да почему все, что связано с православной церковью, вызывает такую агрессию? – возмущается Катя.
Боцман пытается их разнять, Антон вполголоса переводит тайке трудный смысл этой странной дискуссии.
Катя спешно выходит за порог и закуривает сигарету.
– И чего я привязалась! Церковь тут вообще не причем. Я просто разозлилась на этого Мишу, который при мне по-свински поступил с Олегом. Говорил о нем всем гадости, отжал-таки его из администраторов туристического сайта, а потом ему представил все так, будто он не при чем.
В общем, нормальные дайверские посиделки – с танцами и мордобитиями.
Дайвер дайвера уважает
Вечером Саша с умным видом зависает над дайверским сайтом. Переводит, сочиняет.
Заглядываю через плечо:
"Звание "Мастер Скуба Дайвер" – самое почетное и глубокоуважаемое в любительском дайвинге".
– Саша, почему это оно "глубокоуважаемое"?
– Ну а как? Я сначала написал "высокоуважаемое", потом подумал, что для дайвинга больше подойдет слово "глубокоуважаемое".
Вообще-то логично: если дайвер дайвера уважает, то делает это глубоко.
А вот другой абзац:
"Один из членов команды поможет Вам…"
Саша нечаянно написал два раза слово "членов".
Получилось: "один из членов членов команды…"
– Саша, не исправляй. Пусть так остается! – ржет Боцман.
Какой веселый вечер.
Морская няня
– Хочешь поработать бебиситтером? – спрашивает меня директор дайвцентра. – Мальчику полтора года, родители хотят пройти обучение на сертификат «Open water», но надо, чтобы на корабле с ребенком кто-то сидел. А что плохого – морская прогулка! Три дня, по пятьсот бат.
– Окей, – с готовностью соглашаюсь я, не догадываясь о том, что мне грозит. – Хорошие деньги.
…Мальчик – чистый Володя Ульянов с октябрятской звездочки: весь в золотистых кудряшках, кареглазый, улыбчивый.
Папа – преуспевающий ученый из Красноярска, бородатый мужчина в самом расцвете сил, бывший хоккеист, о чем свидетельствуют невероятно крупные и рельефные икры.
Мама – рыжеватая кучерявая юная модель. С ними подруга семьи, низенькая, полненькая, организатор питания на каком-то СХК.
Все садятся рядком на диван напротив директорского стола, и Боцман принимается подробно вводить их в курс дайверского дела.
С умильной улыбкой подлизываюсь к малышу:
– Ромочка, Ромочка, смотри – мячик! – парень поворачивается ко мне спиной.
Захожу с другого фланга:
– А вот карандашик, давай порисуем! – пацан бьет меня по руке и направляется к директорскому столу, чтобы сдернуть с его стола лоток с канцелярскими принадлежностями.
Еле успеваю перехватить малого, но тот принимается душераздирающе рыдать и выгибаться.
Юная мама шустро подхватывает ребенка и вдруг привычным жестом, стянув сарафан, обнажает бледную синеватую грудь с разработанными светлыми сосками. Мальчик впивается в правую грудь, и в дайвинг-центре воцаряется мир и спокойствие.
«Вот это да-а-а, он грудной, да еще не умеет говорить, – озадачиваюсь я. – Что же я с ним делать-то буду!»
Минут через десять удовлетворенный ребенок предпринимает новую экскурсию по дайвинг-центру: вытаскивает ключи из замка от запасной двери, раскачивает новый баллон, нажимает на кнопочки инфлятора. Когда я снова подхожу со своей старомодной идеей порисовать, он убегает от меняна улицу.
«Это не так плохо, – решаю я и догоняю ребенка. – По крайней
