Книга Уведу тебя за собой - Мио Вик

Смакую коньяк. Ещё и ещё. Но не пьянею, блядь. И при этом теряю счёт времени.

Торжество входит в финальную стадию. И… Ноги сами несут по пути в зимний сад. Да, просто поговорю… Спускаюсь по каменной лестнице и застываю ― Багирова уже ждёт меня. Уголки её рта слегка приподнимаются.

— Да, моя ты радость, это очень эффектно было, ― тянет она нараспев, сверкает блестящими глазами, и сразу меняется в лице, когда я с силой прижимаю её к стене, хрипит испуганно: ― Ты издеваешься?

— Нам необязательно воевать. Мы можем остаться друзьями. ― сдавленно предлагаю, не касаясь её губ, и сердито командую: ― Отвечай «да»!

— Пффф! Что ты имеешь ввиду? Какими друзьями? Тебя попросили просто поцеловать, а ты что устроил? Можно было как-то приличнее…

— Хах! Это было вполне прилично. Неприлично я бы сделал вот так! ― резко разворачиваю её лицом к стене, вдавливаю грудью в каменную поверхность. Свободной рукой дёргаю подол вверх. Отвешиваю звонкий шлепок по голой ягодице. Опускаюсь на одно колено. Хватаю пылающее место, зализываю и нежно целую. Не даю опомниться и быстро кручу к себе передом. Закидываю не плечо одну ножку и страстными поцелуями прохожусь по внутренней стороне бедра. Опаляя жарким дыханием чувствительную кожу.

Арина смотрит большущими глазами, мелко трясётся от неожиданности, страха и возбуждения.

— Ойй! Ахм-м-м, ― протяжно стонет, реагируя на жгучий засос.

Останавливаюсь у промежности и целую, облизываю низ живота. Крепко сжимая и затем ласково поглаживая бёдра. Она расслабляется, начинает таять, плавиться и двигаться всем телом навстречу моему языку. Откидываясь на стену, подворачивает половые губы.

Задыхаюсь от охуенного вида. Губы в губы? Не сегодня…

Я поднимаюсь. Нависаю над ней. Отвожу прядь волос от лица. Поправляя на ней платье, хрипло выдыхаю:

— Не в губы и в какой-то степени неприлично… Чуешь разницу? Мы должны быть друзьями, Багирова. С этой минуты. Ты и я ― лучшие друзья! Скажи «да»…

Арина проглатывает комок в горле, медленно моргает и соглашается, кивая головой. Осмелев, смешно пищит:

— М-м-м! Клёво… И чем мы будем заниматься, друг?

Разглаживаю складки на лямках. Облизнув большой палец, стираю полосочку потёкшей туши под нижними ресницами.

— Я хочу… Хочу! ― шепчу, прикусывая мочку её уха.

— Чтоооо? ― вздрагивает и кладёт руки на мою грудь.

Ебать, как сильно у меня колотится сердце. Оно сейчас выпрыгнет ей на ладони.

— Р-и-и-н-а, хочу позвать тебя лепить снеговика.

[1] события из книги «Тест на отцовство»

[2] друзья Грач (Павел Грачёв), Птах (Ярослав Хороший), Валет (Валентин Козырев) и Медведь (Даур Ерохин). Персонажи книг «Тест-Драйв», «Тест на отцовство».

Глава 4

Кирилл Макеев

— Кир, срочно к похметологу! — гундосит Птах, столкнувшись со мной у дверей в ванную особняка Бурсиных. — Ползи на кухню. Все уже там.

Юрка дом купил громадный. Прошло время, хоть и стильных, но всё же холостяцких квартир. Бурсин вьёт «родовое гнездо». Современное поместье. На огромном участке земли с собственным фруктовым садом: яблони, черешни, сливы — чего там только нет. Весной, наверное, от сказочного вида закачаешься.

Дом, как замок. Лакшери жилище! В красивом и тихом жилом районе, недалеко от реки. Атмосферно здесь.

Есть даже домашний кинотеатр. Бассейн, конечно. И четыре шикарные детские комнаты. Четыре, Карл! Бурсин всерьёз озадачился размножением. Полдома перестроил под детские нужды и развлекухи, суперпапа!

Вчера после праздника наша компания перебралась в резиденцию четы Бурсиных. Вечер плавно перетёк в хмельную ночь (даже вспоминать больно), и как итог — утро выдалось тяжелым… Что поможет от похмелья?

— О, да, только супчик горяченький и спасает, — Козырев склонился над фарфоровой супницей и сунул нос в поднимающийся пар.

Столовая огромная, светлая и с зеркалами. Большие панорамные окна открывают вид на сад у дома.

— Валя, садись, пожалуйста, за стол, — отгоняет его улыбающаяся хозяйка.

Беременность Николетте к лицу. Цветущая. Счастливая. Плавно передвигается среди гостей и стульев. Юра неотступно следует за ней. И перед ней, охраняя живот.

— М-м-м! Я ещё из коридора учуял запах горячего хлеба, — Медведь решительно шмыгнув носом, потирает руки от предвкушения. — Кир, попробуй. Домашний, нежный, как пух!

— Не-не, спасибо. Может, позже. — хмурюсь и коротко мотаю головой.

Каждое движение отзывается сверлением в висках. Стараюсь лишний раз вообще не шевелиться. Усаживаюсь на стул, предложенный Никой, и замираю, в попытках отдышаться. Сегодня даже медленная ходьба требует усилий. А путь от гостевой спальни до столовой, показался марафоном по лабиринтам коридоров, обставленных вазами с цветами.

— Даур, разве у тебя не болит голова? Таблеточку не нужно? — с ухмылкой интересуется Алиса (жена Пашки Грачёва). — Шведские гены не тянут вспомнить времена, когда пиво заменяло людям воду?

Легендарный Даур Ерохин, статный и высокий блондин. По мнению его пациенток и подписчиц в соцсетях, идеальный швед с высеченным из камня торсом. С тех пор, как активные фанатки нашего Медведя создали петицию о признании Даура самым красивым мужчиной мира, поводов для подколов стало больше.

Тут, как всегда. Алиса троллит Ерохина, а он стряпает нордически-серьёзное выражение лица. А-ля скандинавский аристократ, ведущий свою родословную от рыцарей крестовых походов, и который за завтраком любит читать газету.

— Ну, так слегонца. Я не перебираю с алкоголем. — спокойно отзывается Медведь, переставляя столовые приборы, как ему удобно. — А у вас, Алиса Борисовна, как голова? Как самочувствие? — спрашивает он без всякого сарказма.

— Хм-м, ну как вам сказать, доктор. Странный у меня организм. Бывало, надегустируюсь с подругами в слюни, а с утра, как мытый крыжовник. Словно и не пила.

Алиса, махнув каштановым хвостом, льнёт к плечу мужа и целует его в плечо прямо поверх футболки. Грач улыбается, жмурится, утыкаясь ей в голову. С наслаждением дышит запахом волос и целует жену в макушку. Такие семейные нежности мы наблюдаем едва ли не пятнадцать лет. Пашка женился самый первый из нас.

— Везёт тебе! — отвечая Алисе, гудит громко Птах, и прямо в моё ухо. — Блин, мне ничего не помогает, ни вода, ни пиво, ни рассол, по три дня подыхаю.

— Яр, убавь громкость, — хватаюсь за виски.

— Уважаемый, нам всем известно, что вам сейчас мамин рассольник помог бы, но его нету. — хохочет Птах до хрипоты. — Кир, хочу спросить тебя, дурачок, ну зачем ты вчера так нахерачился? Смешал всё, что только мог.

Затем…

Суккубоподобная Арина на прощание вчера укусила меня за мочку уха и шепнула: «Дружочек Кирюшка, не смотри сегодня на ночь порнушку. Я… Буду сниться этой ночью. Голой. Но ни разу не дам!»

До сих пор её насмешливый голосок звенит в моей голове.

«Ни разу не дам!»