открыла дверь и удивленно ахнула, увидев перед собой главного редактора. Он посторонился, показывая злющую Нику, и подтолкнул ее к двери.
— До завтра. Закройтесь на замок. Никуда не выходите. Если что — сразу звоните мне.
И сбежал вниз по ступенькам. Хлопнула входная дверь.
— Это что было? — недоуменно проговорила Настя, поворачивая ключ в замке. — Наш редактор подрабатывает в такси по вечерам?
— У него куча дел после работы, — процедила Ника, разуваясь. — Он еще сиделкой работает, слесарем. В общем, завален работой по горло, продохнуть некогда.
Настя решила промолчать. Забрала у Ники сумку.
— Ты домой заезжала? Что там, жуткий бардак?
— Ты знаешь, — медленно проговорила Ника, присаживаясь на край кровати, — все на месте. Кроме моего нижнего белья. Его вообще нет. Даже то, что в стиральной машинке лежало — пропало.
7
Ника плелась на работу, зевая во весь рот. Настя дергала ее за рукав куртки.
— Быстрее, шевели ногами. Мы так точно опоздаем.
Ника ужасно спала. Ночью ей снова приснился кошмар. Она перепугала Настю, выслушала добрейшие пожелания от соседа, заглянувшего к ним в гости, потом тихо плакала, уткнувшись в подушку и крепко жмурясь от пронзительного крика, стоявшего в ушах.
Саша. Ника понимала, что помочь ей она не смогла бы, и это ощущение собственного бессилия убивало ее, хотелось выть и биться головой о стену. Что стало с остальными девочками из сарая? Услужливая фантазия рисовала в подробностях, что те изверги могли с ними сделать после того, как обнаружили побег одной из жертв.
Ника описала все, что помнила, следователям из отдела. Надоедала звонками, писала письма, караулила следователей, чтобы узнать лишь то, что они нашли сарай. Пустой. И больше ничего. Ни следов, ни отпечатков, ни свидетелей. Ни малейшей зацепки. Девочки исчезли. Останки Саши тоже не обнаружили.
Ника несколько месяцев провела в больнице, не вставая с кровати. Она отказывалась есть, кормили через зонд. С ней работали психологи, психотерапевты и все, кому не лень. Кормили антидепрессантами, и на смену безысходности пришло спасительное отупение.
В один из вечеров к ней пришел следователь, пожилой мужчина. Он сел на стул напротив кровати, долго смотрел на нее, и наконец, сказал:
— Если ты сейчас сдашься, мы можем никогда не найти девочек. Ты одна их видела.
Поставил стул на место и ушел. На следующий день Ника попросила принести ей завтрак.
— Доброе утро. Анна Сергеевна ждет вас в приемной, — охранник тепло улыбнулся девушкам, открывая дверь.
Ника с трудом переключила свои мысли на работу. Анна Сергеевна и ее варвар. Надо с ними разобраться до конца.
Быстро переоделась, распечатала изображение и помчалась в приемную. Анна Сергеевна пила кофе, болтая с Ромой, который, как ей помнилось, вопил, что больше никогда и ни за что не будет встречать эту бабулю. Ника приподняла бровь, но ничего не сказала. Положила фотографию на стол, повернув ее к Роме. Роман затаил дыхание.
— Это я вот такой? — с благоговением прошептал, погладив бумагу пальцами.
Ника и Анна Сергеевна выразительно переглянулись и спрятали улыбки. Рома все смотрел, и смотрел.
— Хочу, чтобы я был на всех полках всех книжных магазинов, — изрек он наконец. — И пусть моя жена будет счастлива, что я ей достался.
— Договорились, — хлопнула в ладоши Ника. — Пусть жена будет счастлива. И тысячи других женщин тоже, любуясь на тебя, лежащего у них на кроватке. — Роман расширил глаза, и Ника засмеялась: — Я про книгу, которую будут читать перед сном.
— Ника, — в приемную заглянул Степа. — Тебя директор вызывает. Срочно.
Ника попрощалась с Анной Сергеевной, пообещав ей в ближайшее время представить для одобрения полностью оформленный экземпляр книги. Зашла в уборную и встала перед зеркалом. Открыла кран с холодной водой, умылась. Потом наклонилась и полностью подставила под ледяную воду лицо. Заломило лоб и перехватило дыхание. Ника выключила воду, пригладила волосы. Растерла щеки. Вот теперь лицо такое же красное, как и глаза. Может, Дмитрий Борисович не заметит, и не будет приставать с расспросами.
— Можно? — Ника слегка постучала и приоткрыла дверь в кабинет директора.
— Конечно, давай заходи, — Дмитрий Борисович держал в руках две кружки. Одну поставил на свой стол, вторую протянул Нике. — Чай. Держи.
«Я вроде не просила», — подумала Ника, принимая кружку.
— Присаживайся. Работа есть. Вчера сделали запрос на визитки. Заказчик хочет сам не знает что. Тебе нужно с ним встретиться.
— Хорошо. Когда он придет? — Ника поставила кружку на стол и достала блокнот с ручкой из кармана формы.
Дмитрий Борисович провел рукой по светлым волосам, торчащим ежиком, на голове. Нике показалось, или он волнуется?
— Понимаешь, он хочет встретиться вне офиса. Неформальная обстановка. Говорит, что так говорить проще. Я, конечно же, тебя буду сопровождать.
— Извините, — Ника встала. — Никаких встреч вне рабочего времени. Вы прекрасно знаете мою позицию в таких вопросах. Либо он приходит сюда, либо обратитесь к Степану. Он любит бродить по барам.
— Он художник, — возразил директор.
— Вот и нарисует, что хочет заказчик, — быстро ответила Ника. — А я потом оформлю. И никаких проблем.
— Ника!
— Дмитрий Борисович, в мои должностные обязанности не входит сидеть с заказчиками в увеселительных местах, — твердо сказала Ника, спрятав за спину дрожащие руки. — Я отказываюсь.
Директор тяжело вздохнул и в очередной раз прошелся пальцами по волосам.
— Как же с тобой сложно, — пробормотал себе под нос. — Хорошо, попрошу Степана. Постой, — добавил, заметив, как Ника крадется к выходу, — а со своим директором не боишься идти? Хочу пригласить тебя на ужин. Сегодня вечером, я заказал столик в «Интер». Поужинаем, поговорим.
«Это еще что за новости», — испуганно подумала Ника, хватаясь за ручку двери: — Дмитрий Борисович, не думаю, что это хорошая идея. Все, о чем нужно поговорить, мы можем обсудить на работе. Извините. Работы много.
Дверь захлопнулась за Никой. Директор злобно пнул стул, который отлетел и ударился о стену.
Ника забежала в свой кабинет, закрыла дверь и повернула ключ в замке.
