Я отметил, что самой Астарты здесь нет. Было ли это потому, что она не должна была знать обо мне, или же потому, что ей не полагалось знать об этой пещере? В конце концов, мой отец объявил, что это заключительная глава её работы. Возможно, её время тоже прошло.
— Однако, это была не самая её выдающаяся работа со мной, — продолжал отец. Он положил руку мне на плечо. — Ты был ей. Ты и другие, подобные тебе.
Малкадор впился в меня острым как бритва взглядом. Он потратил много времени, пытаясь проникнуть в мой разум и прочитать мои мысли или настроение, однако он не уделял столько внимания, на сокрытие своих собственных. Я не был псайкером и не мог вырвать мысли из его мозга, но даже несмотря на то, что он был закутан в плащ, я сумел прочитать язык его тела.
Малкадор не знал, как я отреагирую на слова отца и боялся.
Я заметил это и задумался, хотя и понимал, что именно мне только что сказали. Спасибо тебе, Малкадор, за то, что научил меня держать в голове сразу несколько мыслей, чтобы я предоставлял внешнему миру любую, какую захочу, а остальные мог похоронить глубоко внутри.
— Есть еще такие же, как я? — недоверчиво спросил я отца. Один я был достаточно невероятен. А создание Им чего-то большего стало истинным прозрением по поводу уровня Его мудрости, знаний и могущества.
Боялся ли Малкадор, что мое эго не выдержит шока, узнав, что я не уникален? Или у него была какая-то другая причина для беспокойства?
— Их было девятнадцать, — тихо и печально ответил отец. — Они похожи на тебя в том, что я создал их своими руками, используя те же процессы. Но вы не одинаковы. Вы все стояли бы подле меня в тот момент, когда я воссоединю галактику и приведу человечество под защиту Империума, но вас у меня отняли. Вернулся только ты, но к этому времени мне уже нужно было начинать строить новые планы.
— Отняли? — спросил я. — Отнял кто? Как мог кто-либо вообще проникнуть в Императорский дворец?
— Враг, природу которого я до конца не понимаю, — ответил отец. — Важно то, что ты сейчас здесь, а они, — он указал мимо меня на заполненные цилиндры и Легионес Астартес внутри них, — в некотором смысле твои дети и дети твоих потерянных братьев. Так же, как и вы мои дети.
— У них наш генетический материал? — спросил я, снова посмотрев на пещеру.
— Так и есть, — ответил отец. — Будет двадцать легионов, по одному каждому из вас. Твой будет двадцатым. Они будут моими лучшими воинами, — он сделал паузу и глубоко вздохнул. — И не познают они страха.
Вы можете задаться вопросом, почему я принял без вопросов это объяснение того, как были потеряны я и мои братья. Ведь это даже и на объяснение то не походило, не так ли? Но помните, я говорил, что слово моего отца — это не только закон, но и истина. Если Он скажет вам, что что-то не важно, я не позволю вам спросить почему. Я даже не знаю, осознанно ли Он такое делает.
Это ложь. Я знаю, что иногда Он говорит такое намеренно.
Я уверен, каждый из моих братьев задавался вопросом, как он оказался там, где оказался. И я сильно сомневаюсь, что кто-то из них получил более развернутый ответ. Я заметил, что со временем у меня стало лучше получаться скрывать свои собственные мысли от той приливной волны, коей является воля моего отца. Возможно, мои братья испытывали то же самое. Вероятно, что однажды мы узнаем правду, хотя я бы на это не рассчитывал.
Однако, весьма интересно, что наши желания не всегда совпадают с волей отца. Возьмем для сравнения Константина Вальдора. Он величайший чемпион моего отца и, возможно, значит для Легио Кустодес то же самое, что я мои братья — для Легионес Астартес. По крайней мере в некотором смысле. Вальдор, как, я подозреваю, не способен не подчиняться желаниям моего отца: я думаю, это каким-то образом внесено в его ДНК, посредством процесса, который превратил его из того, кем он был раньше, в того, кем он является сейчас.
И все же мы с братьями можем пойти против воли Императора. Это не значит, что мы намереваемся, но мы можем. Если вы мне не верите, слетайте на Монархию.
Но отбросим глупость Лоргара… Я и по сей день гадаю, что все это значит. Случайно ли вписанное на подкорках послушание Вальдора? Возможно, это нечто такое, что мой отец не смог воспроизвести в нас (процесс, несомненно, должен был в корне отличатся, так как он никогда не называл Вальдора сыном)? Может это неудача в процессе нашего создания? Или Он намеренно оставил нам эту свободу мысли и воли? Если да, то это — проверка?
Затем я думаю о цели, которую передо мной поставили: защищать Империум даже если на то нет приказов. И мне интересно, предвидел ли мой отец день, когда Его более не будет здесь, чтобы направить нас, и поэтому Его воля будет нам неведома? Возможно, Он даже предвидел тот день, когда мы, Его творения, превзойдем Его в мудрости и перестанем подчиняться Его воле?
Я не знаю ответа, но ни одна из этих перспектив меня не радует.
4. ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ
Я был чернорабочим в развалинах северной Оз-Траллии, и ко мне подошла бригадир с двумя опасными на вид мужчинами позади нее. Я чувствовал, как они оценивающе меня осматривают. Естественно, они не могли видеть полной картины — использовав свой дар, чтобы уменьшить себя в глазах наблюдателей, я теперь был ростом с Громового Воина — но они все равно видели перед собой высокого, сильного мужчину, лысого и смуглого, возможно, продукт генетических экспериментов или манипулирования гормонами с раннего возраста.
— Азра, — поприветствовала меня бригадир Винника. — Эти парни хотят поговорить с тобой.
Я опустил свой груз, большой и тяжелый контейнер. Я видел, что они заметили, насколько легко я с этим справился. Это не было невозможно в их понимании, но всё равно выглядело впечатляюще.
— Вчера ночью заболел один из охранников конвоя, — сказал человек слева. Это был Адарам Синан. Патронташи на его груди были заполнены патронами для крупнокалиберных пистолетов, висевших у него на бедрах. На спине он нёс зажатый магнитным захватом цепной клинок, который, похоже, был переделан из скотобойного инструмента, который оружием изначально не являлся. В какой-то степени, в результате всех переделок, он стал выглядеть еще более смертоносным.
Я кивнул, показывая, что понял его слова. Сказанное не было для меня новостью: я сам отравил охранника, о котором шла речь.
— Что значит, у нас появилась вакансия, — сказал Рошан, его брат. На поясе у него висел силовой клинок с коротким лезвием, а за плечами висело длинноствольное лазерное ружье. — Винника сказала, что ты силен, как трое мужчин, и хорошо выполняешь приказы. Похоже, что ты именно тот парень, что нам нужен.
— И сколько мне заплатят? — кивнув, спросил я.
— Десять империалов в день, — немедленно ответил Адарам.
— Куда мы направляемся? — снова задал я вопрос.
— Неделла, на равнинах Риндии, — ответил Рошан.
