плечо, выходя из кабинета.
– Ну, несколько недель отпуска – это не так уж и плохо, – резюмирует мама.
– Кажется, это именно то, что мне сейчас нужно, – соглашаюсь я.
– И куда нам поехать? Сейчас в Чеджу все будет занято. По пляжу бродят толпы отдыхающих, фу, – говорит Джин Хи.
– Нет, по-моему, на Чеджу ехать не стоит. И в Пусан тоже. По правде говоря, у меня есть другая идея, – говорит мама. Она достает телефон, подносит его к уху и выходит наружу. А мы с Джин Хи в замешательстве глядим друг на друга.
Из-за двери доносится громкий мамин голос, но разобрать, что она говорит и с кем, я не могу.
– Мне не все равно, куда ехать. Хорошо бы отдохнуть там, где беспардонные фанаты не будут драть глотку из-за тебя. Фу, гадость! – морщится Джин Хи.
– Слушай, я ничего не могу поделать с тем, что меня любят, – говорю я.
– Твоя заносчивость отвратительна.
– Ну, после сегодняшнего интервью, фанаты меня, наверное, возненавидят. Я и без того плохо выглядел на экране, а тут еще вся эта фигня, что наговорила Мин Гён. – Я провожу рукой по лицу и качаю головой, со стыдом вспоминая интервью.
Джин Хи поворачивает ко мне свой телефон:
– Смотри, комментарии не так уж и плохи. По твоей физиономии большинство зрителей заключили, что ты был непохож на себя. И это их скорее беспокоит, чем раздражает. А что касается Минджин, мнения пока расходятся. Не все думают, что вы с Минги должны быть парой и за кадром. У нее… ну, репутация.
Я поднимаю бровь, глядя на младшую сестру, и беру у нее телефон. Что она знает о репутации Мин Гён?
– Разве я не предупреждал тебя никогда не читать комментарии?
Тем не менее я смотрю на страницу, которую открыла сестра, и пролистываю сотни комментариев об интервью. Одни в восторге от того, что мы, возможно, встречаемся в реальной жизни. Здесь куча хэштегов Минджин. Другие считают, что я слишком хорош для нее из-за слухов о ее прошлых отношениях. Некоторые говорят, что я выглядел так, будто съел кислый лимон.
– Знаешь, ты мог бы развеять все сомнения, если бы у тебя появилась другая девушка. Студия не сможет заставить тебя встречаться с Минги, если у тебя будет девушка.
– Больше никаких корейских дорам и вебтунов, ясно? Откуда у тебя такие идеи? Все не так просто. Студия никогда бы этого не допустила. К тому же, когда и где, по-твоему, я мог бы познакомиться с девушкой? В последнее время я не очень часто с ними общаюсь.
– Вау, да ты реально задрот? Настоящий романтик, – говорит она, качая головой и закатывая глаза. – Жизнь – не корейская дорама, оппа. Просто найди девушку, которая тебе понравится, и пригласи на свидание.
– Ага, как будто это так просто.
– Ну, ты мог бы, по крайней мере, притвориться, что интересуешься другими девушками. Вот тогда от тебя отстанут, не будут заставлять встречаться с Минги. Ну, то есть реально, оппа, ты просто пляшешь под их дудку и позволяешь делать себя несчастным. Они контролируют даже все твои логины. По сути, это означает, что про тебя могут рассказать в Интернете любую историю.
Я тру лицо обеими руками, пытаясь вычеркнуть из памяти этот разговор. У меня пульсирует лодыжка, и я страшно хочу хотток[3]. Мне плевать, что студия управляет моими аккаунтами в социальных сетях. Я сам вряд ли что-то публиковал. У меня даже нет друзей. Правда эхом отзывается в пустотах моего сердца, напоминая о том, насколько я на самом деле одинок.
Заканчивая разговор по телефону, мама возвращается в смотровой кабинет с довольной улыбкой на лице.
– Я тоже невероятно взволнована. Прошло столько времени. Нам не терпится с вами повидаться. – Я таращусь на нее, силясь понять, что она задумала. Жду, когда она попрощается с человеком на том конце провода.
– Что ж, у меня очень хорошие новости, – объявляет мама, прижимая телефон к груди. Глаза у нее сияют, а морщинки на лице, кажется, разглаживаются. – Пакуйте чемоданы, дети. Мы отправляемся в город солнца, прибоя, рыбных тако и старых добрых друзей.
Нет.
– Боже мой, мы едем в Сан-Диего? – восторженно взвизгивает Джин Хи.
– Да! Выезжаем завтра, сразу после съемок финала, – восклицает мама. – Я все устроила.
– Но как? – спрашиваю я. Студия никогда бы не позволила нам отправиться в Америку, не так ли?
– Не переживай. Они беспокоились о том, как ты полетишь с травмой, но мы раскошелимся на места в бизнес-классе, – говорит мама.
Теперь у нас есть сбережения. Но мне всегда не по себе, когда мы безрассудно тратим деньги.
– Мама, по-моему, это не очень хорошая затея.
– Ну, мы сэкономим на всем остальном, потому что, – она складывает руки вместе, – мы поживем в доме семьи Чо. – От восторга ее голос переходит на фальцет.
Я замираю.
Это именно то, чего я боялся.
Ханна.
У меня сжимается горло от печали, смешанной с беспокойством, сожалением… и гневом.
Прошло три года. Я постоянно задавался вопросом, увижу ли я ее когда-нибудь снова и как будет выглядеть это встреча.
Жесть. Кровавая баня, вот как это будет.
На мгновение я задумываюсь, что хуже: остаться в Корее и быть вынужденным симулировать чувства к кому-то, кого я терпеть не могу. Или вернуться домой и встретиться с человеком, к которому я был неравнодушен и которого бросил.
Вот тебе и отпуск.
И хоть камеры и студия не будут следить за мной, зато меня определенно догонит мое прошлое.
Глава 3
Ханна
Мама суетится, стараясь подготовить дом к приезду гостей. Я тоже готовлюсь: прячу в кровати фантики от конфет, всякий мусор и грязные носки. Мы с Джейкобом выросли аккуратистами, поэтому я получаю истинное наслаждение, наводя беспорядок в его комнате.
Когда мама разговаривала вчера по телефону с миссис Ким, ее лицо просто сияло от радости. От этого моя печаль стала еще сильнее. У Джейкоба произошел какой-то несчастный случай на работе, вероятно, выскочил прыщ на носу или что-то в этом роде. Я надеялась, что из-за этого он не приедет. Но, по-видимому, они приедут к нам даже раньше, чем намечалось. Они прибудут уже сегодня.
Мое сердце чуть не рвется из груди, как Усейн Болт на финише. А я ругаю его за то, что оно делает вид, будто ему не все равно.
Потому что мне. Плевать. На Джейкоба.
Я буду занята. У меня стажировка, лагерь спасателей и еще куча важных дел. Мне нужно вернуть Нейта, и это потребует от меня полной концентрации. А потому
