свою работу?
Сколько вообще у него шансов, что он ненароком не пришибёт какого-нибудь ученика, пока будет стараться того разнять с другим или сам не покалечится?
У таких как правило ветер в голове. Даже если он дитя клана.
Безусловно, среди таких найдутся исключения, навроде меня, Мари например, и т.д.
Только не думаю, что у большинства есть хотя бы толика того, что я пережил. Я в этом прям уверен.
Вот и выходит, что вчерашних детей ставят защищать таких же, как они. Ну и судя по тому, как они справляются с работой — не самое лучшее решение было со стороны Академии.
— Я ведь говорил им, что это было ошибкой… — наконец ответил мне ученик комитета, чем ввёл немного в ступор.
— Кому им? — спросил я.
Ученик на секунду опустил голову, а затем резко взбодрился и положив руку на повязку, поднял голову и сказал:
— Мацуда, второй курс, член дисциплинарного комитета. От имени дисциплинарного комитета приношу свои извинения за то, что ввязали вас в секретную операцию по выявлению недобросовестных преступников. Про имя прошу не спрашивать, родители у меня затейники. — практически на одном дыхании выговорил он и резко слегка склонился в качестве извинения.
— Не такая уж она и секретная, если вы говорите о ней кому попало, — ухмыльнулся я, сделав замечание.
— Она была секретной… до этого момента… мы можем пройти в комнату отдыха дисциплинарного комитета, если вы не заняты? Нужно уладить одну формальность… — неуверенно стал говорить он, заметив на моём лице недовольство.
Я чувствовал, что меня пытаются затащить в очередную авантюру.
И несмотря на это, я согласился.
— Так и быть, пойдём, — сказал я, и получив кивок, последовал за Мацудой.
Я это сделал по одной причине — передо мной стоял отличный информатор.
Здраво рассуждая — я в этой академии новичок. Меня сюда закинули впопыхах, толком ничего не объяснив. А тут вуаля — и знающий человек, которого без зазрения совести можно спрашивать.
И уклониться от вопросов ему будет неудобно, поскольку по его словам было понятно — вина за дисциплинарным комитетом.
Да и где ещё так легко найдёшь надёжный источник информации?
Мы бродили по коридорам, пока меня не привели к большой голубой двери. Ничего такого, только дерево было крайне необычное.
Вроде из такой древесины делают копья для магов седьмого-восьмого уровня. А тут просто дверь. Понты, что сказать.
Зато внутри было всё довольно скромно. Из окна бил свет на стол, пару стульев, круглый ковёр и диван. Прямо скучновато.
Правда то что на этом столе лежал чайный сервиз, и что из чашек шёл пар, меня немного напрягло.
Вряд ли меня хотели отравить, но всё же.
— Присаживайтесь. Если захотите чаю, пейте, — сказал Мацуда, пройдя вперёд меня и держа руки на виду.
Этикет клана знает — показать незнакомому человеку, что ты не представляешь угрозы и что не прячешь оружие.
Я зашёл внутрь и на ходу ещё раз оглядел его, в надежде увидеть татуировки. Некоторые кланы набивали их, как опознавательные знаки. У этого же, если они и были, то он их скрывал.
Ладно, надо бы узнать, что ему надо.
Я сел за свободный стул, поближе к окну, и дождавшись, когда собеседник тоже сядет, заговорил первым:
— Алекс Хевинстон. Можно просто Алекс. Что за формальность? — спросил я.
— Секунду… — ответил Мацуда, о чём-то задумавшись, после чего выдал: — Вы случаем не знаете Рональда из рода Толбанов? — сказал он, чем заставил меня приподнять брови.
— Допустим. Мы из одного города, имели дело общаться. Вы его знаете? — сказал я, заметив лёгкую улыбку на лице парня.
— Ещё бы не знал. Он у нас в комитете популярная личность. Девушки по нему так и сохнут. Даже нынешний глава комитета очень быстро стал ему доверять и чуть ли не сделал своим заместителем. Я уж молчу, что он на данный момент первокурсник, и ещё… — во всех красках стал он описывать достоинства Рональда.
Я не стал его затыкать и слушал всё то, что он говорит.
Так я узнал, что Рональд тут покорил всем сердца своим чистым альтруизмом и амбициями. А амбиции у него, без малого, были велики — изменить мир в лучшую сторону.
Абстрактная идея, да, но многим она нравилась. И что самое главное, он старался доказывать это делом.
День и ночь тренировался, был круглым отличником на занятиях, вступил в дисциплинарный комитет, брал на себя кучу обязанностей, от заполнения бумаг и караула, вплоть до участия поимки преступников.
В обиду тоже себя не давал, и стоял на своём, если считал, что кто-то другой неправ.
И так, всего за каких-то пару месяцев заставил людей проникнуться собой, из-за чего получил прозвище “начинающий герой”.
Собственно глава комитета увидел в нём большие перспективы и заманил поближе к себе, чтобы в будущем, видимо после выпуска, сделать своим союзником.
Последнее Мацуда не говорил, но этот вывод напрашивался сам собой. По крайне мере будь я на месте главы комитета, то поступил бы ровно также.
Когда же он перестал мне рассказывать во всех подробностях о Рональде, я наконец-то спросил:
— Рад слышать, что у него всё хорошо. Только вот одного не пойму — а обо мне вы откуда так сходу узнали? Он же не ходил и рассказывал всем подряд кто я такой, да? — спросил я и по взгляду понял, что таки расхаживал.
— Я с Рональдом не очень близок, но даже мне он успел вынести мозги, рассказывая про вас. Не в обиду, — протянул он ладонь, показывая, что не пытался нагрубить.
— Ничего страшного. И что он обо мне говорил? — едва кивнув, спросил я.
— Что Алекс Хевинстон крут, он спас ему жизнь, со своим третьим уровнем не побоялся выступить против пятиуровневого мага и его соратников. Что он очень добрый человек, который понимает его и которому он бы доверил спину. И что по сравнению с ним он сам, то есть Роланд, блекнет на фоне. И что надо вот этим человеком гордиться, и… — без умолку говорил Мацуда, заставив меня улыбнуться и задуматься.
Вот уж не думал, что вложение так окупится. Не успел попасть в академию, а считай уже заработал себе хорошую репутацию. Не совсем ту правда, которую хотел бы — я всё-таки не герой и альтруист, но
