оказался русским. Приехал он гораздо позже, чем остальные, и с нами практически не пересекался. Ему отобрали людей в отдельный отряд, с которым он и занимался минным делом, я в этот отряд не попал и не стремился к этому. Пусть минами занимаются другие, а меня больше интересовала техника и пулемёты.
Неделю мы бегали, как жирафы по саванне, пока, наконец, нам не выдали автоматы. А накануне случилась драка…
Дело в том, что нас всех из клана исса (видимо для простоты общения) заселили в одну палатку, и тут же стала вырисовываться определённая иерархия. Ну, как и везде: шестёрки, бравые пацаны, паханы. Здесь всё решала иерархия клана, и то, что я уже умел многое и быстро во всём разбирался, не понравилось нашему главарю-самовыдвиженцу. Никто его не выбирал, он сам назначил себя на это место.
Началось всё, как и всегда: с безобидных просьб-приказов.
— Эй, Башир, сходи за водой, пить хочется.
Я лениво посмотрел на чернокожего «пахана».
— Мне тоже, может, сначала ты сходишь, а потом и я сбегаю?
Тот опешил.
— Эй, ты что, не слушаешь, что тебе Мгала сказал? — тут же поддержал его шестёрка Мвенге.
Ни слова не говоря, я подошёл к Мвенге и пнул его ногой в живот. Негр упал, корчась от боли, и тут же получил ногой в лицо.
— Забыл тебя спросить, Мвенге! Мы не в нашем клане, мы здесь все одинаковые, мы все солдаты! — проорал я ему прямо в лицо, игнорируя Мгалу.
Тот молча смотрел, как мычит на земляном полу Мвенге, и не решался мне возразить. Рядом никого не было, и Мгала на время отстал от меня. Но, как я и думал, на этом он не успокоился и вскоре предпринял вторую попытку.
— Нам нужно держаться всем вместе, а мы не слушаем старших, — на обеде сказал он громко для всех. — Башир, принеси мне ещё лепёшек, их раздают на кухне тем, кто голоден, я уже договорился.
— Мвенге сходит, да Мвенге?
Мвенге с испугом посмотрел сначала на меня, а потом на Мгалу, не зная кого бояться больше. Наконец, он решил, что бояться стоит больше Мгалу и ответил.
— Я не пойду, иди сам или вот пусть сходит Нгани.
— Ну, пусть сходит Нгани, мне лично всё равно, я не голоден, — и я продолжил обедать.
— Ты почему меня не слушаешь, Башир? Я самый старший среди вас и самый уважаемый.
— Кто тебе это сказал, Мгалу?
— Это сказал совет старейшин.
— Здесь нет ни одного старейшины, и мы все солдаты повстанческой армии, если ты этого ещё не понял, Мгалу, а значит, бегай сам за лепёшками. Когда ты будешь лучше всех воевать или станешь умнее меня, тогда я и буду бегать для тебя за лепёшками, но пока до этого очень далеко.
Мгала воинственно вскочил, но взглянув по сторонам, всё же взял себя в руки.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипел он, вернувшись на место, и демонстративно обнажил свой нож.
— Посмотрим, — я тоже тронул свой кривой нож: мол, легко не дамся. Автоматов нам ещё не выдали, хотя обещали на этой неделе провести первые стрельбы, так что ждём’с…
Ночью мне устроили тёмную или чёрную, не знаю, как у негров это называется. Как только я лёг спать, на меня сразу набросились трое: Мгалу, Мвенге и ещё один отжарок. Но не на того напали! Во-первых, чего-то подобного я ожидал, во-вторых, уже не раз побывал в подобных драках. Их ошибкой было то, что они бросились ко мне одновременно.
Конечно, лежащий человек — лёгкая добыча для тех, кто стоит над ним и имеет тем самым преимущество. Ну, а разница состояла в том, что они хотели меня проучить и всего лишь показательно избить, а я собирался их убивать. Пока они били меня по голове и всему телу, я нащупал нож и, стряхнув с него парусиновый чехол, ударил, не разбирая куда.
Послышался вой. Скинув с себя кого-то, я вскочил, располосовал плечо Мвенге и тут же нанёс удар Мгалу, что отпрянул в испуге от меня. Убивать не стал и ударил ножом в бедро, выбив из его рук нож. Поднялся переполох, и вскоре в нашу палатку сбежались все инструкторы. Под светом карманных фонариков открылась вся неприглядная картина негритянских разборок.
Трое зачинщиков корчились от боли, зажав кровоточащие места ударов моего ножа. Всем троим повезло. Раны были неопасные, но очень болезненные. Ну, да они знали, на что шли и ради чего!
— Зачем ты ударил ножом своего товарища? — задал мне вопрос кубинец.
— Они хотели убить меня, — ровно произнёс я.
— Нет, мы не хотели его убивать, мы хотели всего лишь его проучить, — тут же подал голос шестёрка Мвенге.
— За что вы хотели проучить его?
— Он не выполнял приказы Мгалу.
— А почему он должен был выполнять приказы Мгалу? — осведомился майор. Мвенге не нашёлся что ответить.
— Вы все здесь солдаты революции и нужны для того, чтобы свергнуть военную хунту.
— Да, я так им и сказал, — кивнул я. — Но они стали рассказывать мне о том, что Мгалу самый главный здесь, и всё это неизвестно с чего. Совет старейшин направил нас воевать, но не указал, кто из нас будет старшим. Я говорил им, что нам оказали огромное доверие, но они решили меня побить! Но я готов с оружием отстаивать свои слова.
— Ммм, — кубинец по-другому посмотрел на меня. — В общем, так, раненым окажем помощь. Но знайте: ещё одна драка, и все зачинщики буду посажены в яму. Если будет снова поножовщина и со смертельным исходом, то тогда будет расстрел убийцы прилюдно. Всем это ясно?
Не знаю, как всем, но мне точно было ясно. Всем остальным, как оказалось, тоже. То, что никто не собирался с нами шутить, все прекрасно поняли. Ну, как прекрасно? Почти поняли, почти все и почти всё, как обычно.
С утра вернулись раненые мною из медицинской палатки и вызвали сразу на разговор.
— Ты это, — начал Мгалу, — ты против клана?
— Нет, я за него, это ты против него, — пояснил я ему. — Я же уже говорил, что ты не прав. Я тебя не трогал, и ты меня не тронь. А тронешь, я тебя сам расстреляю! И тебя, и твоих глупых подельников, если вы этого ещё не поняли. Мне всё равно, потому как терять нечего. Нас всех сюда сплавили умирать, а у меня цель выжить, даже если это произойдёт через ваши трупы. Я думаю, что я вам доходчиво пояснил. Предлагаю выбрать меня среди вас старшим
